Читать интересную книгу Карточный домик - Майкл Доббс

Сегодня, однако, когда выборы закончились, он нервничал, ожидая результатов голосования, и нервно вздрогнул, представив, что будет, если они проиграют на выборах: когда окажется, что фирма поддерживала не ту сторону, именно его сделают козлом отпущения. В самом начале все выглядело совершенно иначе, так как предварительные опросы населения говорили о предстоящей победе правительства, к тому же со значительным отрывом от противника. Результаты опросов избирателей после голосования привели к тому, что уверенность в победе начала испаряться. Работая в индустрии образов, он представил, как увядает его бизнес, подобно цветам, о которых так распекался О'Нейл.

Нервно покусывая губу, он слушал трескотню О'Нейла, пока их внимание не привлекло шестифутовое изображение сэра Аластера, когда он, наклонив голову, приложил ладонь к наушнику и застыл в позе напряженного внимания. Было видно, что он выслушивал что-то весьма важное.

— А теперь, насколько я понимаю, мы сможем узнать первые данные о результатах голосования. По всей вероятности, как и раньше, они будут оглашены в Торбее. Мы побиваем все рекорды. Прошло всего сорок три минуты после закрытия участков, а кандидаты уже собираются за спиной уполномоченного по выборам, и нам пора переключиться на установленные там камеры…

Церемония объявления первого официального результата проходила в зале здания городского совета Торбея, украшенном горшками с гиацинтами и клеоме, розетками и регалиями мэра. Зрелище скорее смахивало на деревенский карнавал, нежели на серьезное мероприятие, связанное с парламентскими выборами. Вся церемония транслировалась по общенациональному каналу телевидения, что побуждало эксцентричных кандидатов размахивать воздушными шариками и ярко раскрашенными шляпами, пытаясь обратить на себя внимание телевизионных операторов. Кандидат от партии Солнца в ярко-желтом трико, с огромным пластмассовым подсолнухом бесцеремонно устроился прямо перед скромно одетым консерватором.

Пытаясь что-нибудь узнать, тори попробовал было отодвинуться в сторону и тут же наткнулся на кандидата Национального фронта: размахивая над головой татуированной рукой и сжимая кулак, он подстрекал окружающих к мятежу. Не будучи вполне уверенным, как в соответствии с его депутатским наказом следует поступать в таких случаях, тори неохотно вернулся на прежнее место за спиной солнечного кандидата.

— Начинаем нашу трансляцию из красочного Торбея, — раздался голос сэра Аластера. — Итак, правительство заполучило свое первое место, но с меньшим, чем раньше, перевесом голосов, сократившимся, по данным компьютера, на восемь процентов. О чем это говорит, Питер? — обратился Бурнет к научному комментатору Независимой телевизионной компании, чья унылая, потрепанная фигура в очках и твидовом оксфордском пиджачке показалась на экране.

— Это говорит о том, Аластер, что фактические данные почти не отличаются от полученных в результате последнего опроса.

— Великолепно, не так ли, Роджер? Похоже, мы снова получим большинство мест. Словно камень с души свалился, не могу сказать, как я счастлив. Молодцы, хорошо поработали! — восторгался председатель одной из клиентских организаций «Грант и Гроунс», наблюдая, как собрание постепенно превращалось в полномасштабное празднование победы, несмотря на объявление о потере правительством первых двух мест. Рядом с двумя другими приглашенными клиентами и председателем агентства он вжался в угол комнаты, где можно было укрыться от набирающей силу праздничной вакханалии.

— Вы очень любезны, Гарольд. Да, думаю, что перевеса в 30 или 40 мест будет вполне достаточно. В определенной степени здесь и ваша заслуга, — разглагольствовал О'Нейл. — Недавно в разговоре с премьер-министром я подчеркнул, что поддержка вашей корпорации далеко не ограничивается добровольным пожертвованием. Прекрасно помню речь, с которой вы выступили в марте на обеде, данном промышленным обществом; она была исключительно хороша. Похоже, вы прошли профессиональную подготовку в ораторском искусстве?

Не дожидаясь ответа, О'Нейл продолжал:

— Тогда меня заинтересовала ваша мысль, что развитию сотрудничества всех заинтересованных сторон способствовало бы более эффективное руководство. Я тут же сказал Генри — простите, премьер-министру, — что нам следовало бы подумать, как предоставить таким капитанам промышленности, как вы, более широкие аудитории для развития ваших взглядов.

— Вряд ли есть такая необходимость, — возразил капитан промышленности без намека на искренность в голосе. Под влиянием выпитого шампанского прирожденная его скромность улетучилась, в голове замельтешили мысли о палате лордов, горностаевой отделке на мантии судьи или пэра. — Вы очень добры, — сказал он. — Может быть, когда все это закончится, мы отобедаем вместе? Как насчет какого-нибудь местечка потише? У меня есть еще некоторые идеи, и очень бы хотелось услышать ваше мнение о них.

В ответ О'Нейл выдал целую серию оглушительных чихов, от которых согнулся вдвое. Глаза его залили слезы, свидетельствующие, что о каком-либо продолжении разговора не могло быть и речи.

— Извините, — пробормотал он. — Сенная лихорадка. Всегда кажется, что она приходит слишком рано. — Подчеркивая сказанное, он мощно высморкался и вытер слезы.

По телевизору объявили об утере правительством еще одного места. Его занимал парламентский заместитель министра, ответственный за работу транспорта. Последние четыре года он усердно посещал места автокатастроф, в каком бы уголке страны они ни происходили, и в конечном счете убедил себя в неиссякаемой страсти человека к насильственному самопожертвованию, что, однако, не помогло ему отреагировать соответствующим образом, когда самопожертвования потребовали от него самого, — он с большим трудом держал себя в руках.

— Продолжают поступать неприятные для правительства новости, — объявил Аластер. — Через несколько минут мы подключимся к камере нашего корреспондента в избирательном округе, где баллотируется премьер-министр, и сможем узнать его мнение. Пока посмотрим, что теперь предсказывает наш компьютер. — Нажав нужную кнопку, Аластер повернулся к большому экрану у себя за спиной. — Судя по нему, правительство сохраняет большинство примерно в 30 мест.

В зале поднялась дискуссия — дает ли перевес в 30 мест достаточную уверенность в том, что правительство не падет раньше срока, но обсуждение прервал поток новых сообщений. Извинившись перед группой бизнесменов, с которыми он беседовал, О'Нейл с трудом протиснулся и Пенни сквозь шумную толпу ее обожателей и, отведя ее в сторонку, что-то шепнул ей на ухо. На экране возникло румяное лицо сэра Аластера, сообщившего, что с минуты на минуту будет известен результат голосования по кандидатуре самого премьер-министра.

В зале воцарилась если не полная, то вполне уважительная тишина. Все глаза обратились к экрану. Никто не заметил, как Пенни подхватила свою сумочку и тихо выскользнула на улицу.

С экрана объявили еще об одной победе правительства, но тоже не с ожидаемым перевесом в голосах. Пока комментаторы анализировали сообщение и каждый из них прикидывал, как бы обойти других и быть первым, кто скажет с экрана, что эта ночь получается не самой прекрасной для правительства, персонал агентства, собравшийся в зале, встретил объявление радостным ревом. Многие к этому времени уже успели забыть, каких именно политических убеждений они придерживаются, и радовались малейшему поводу для празднования. В конце концов, это всего лишь выборы!

С экрана приветственно махал рукой премьер-министр, чья натянутая улыбка говорила, что результаты голосования он воспринимал гораздо серьезнее, чем эта аудитория. А толпа продолжала ликовать. Радостные вопли заглушали слова благодарственной речи, с которой премьер-министр обратился к уполномоченному по выборам и к местной полиции, а к тому времени, когда он сошел с трибуны и отправился в долгий обратный путь в Лондон, директор отдела художественного оформления агентства официально провозгласил безвременную кончину двух сломанных смоковниц.

От дверей до группы, среди которой стоял О'Нейл, донесся крик.

— Господин О'Нейл! Господин О'Нейл! — надрывался в конце зала охранник, тревожно размахивая над головой телефонной трубкой. — Вам звонят! Подойдите к телефону!

— Кто это? — крикнул через весь зал О'Нейл.

— Что? — прокричал охранник. Он очень нервничал.

— Кто звонит? — повторил О'Нейл свой вопрос.

— Я вас не слышу! — Охранник пытался перекричать стоящий в зале гвалт и отчаянно жестикулировал.

О'Нейл сложил ладони рупором и снова спросил, кто именно звонит.

— Звонят из приемной премьер-министра! — во все горло гаркнул охранник. Он страшно волновался, не зная, как себя вести, но потом его осенило, и он встал по стойке «смирно».