Читать интересную книгу Стеклобой - Михаил Перловский

– Вы готовы, Дмитрий Сергеевич? – хозяйка размытым пятном прошла мимо и села напротив.

Сознание Романова металось. Ему почудилось, что и ковры с гардинами, и бюсты, и полумрак – вся странная комната вместе с рыжеволосой хозяйкой старается поймать его в круг света от настольной лампы, выведав самое сокровенное. Один промах – и он увязнет в чьей-то игре, запутается, будет вести себя глупо, и все будет кончено. Он представил, что мог бы сделать в такой ситуации Макс. Мысленно надел на нос его очки и улыбнулся самой обаятельной из всех своих улыбок.

– Мне кажется, вы дали мне не те бланки, – он растерянно развел руками. – Что-то я в них ничего не могу понять, и главное – тут ведь нет ни слова про квартиру.

– Нет, Дмитрий Сергеевич, это именно те бланки, – белое пятно постепенно превращалось в хозяйку с дымящейся фарфоровой чашкой в руках. – Теперь, когда вы ознакомлены с общими порядками, вы можете мне ответить, зачем вы здесь и чего вы хотите? – она посмотрела ему в глаза, но на этот раз он выдержал ее взгляд.

– Уважаемая Александрия Петровна. Я бы очень хотел… тоже выпить кофе, – он посмотрел на ее чашку. – Это возможно? Такой аромат! – он просительно сложил руки на груди. Пауза длилась всего секунду.

– Это возможно, – хозяйка вышла из-за стола и через мгновение внесла поднос с кофейником и чашками.

– Ох, спасибо, я сам, сам, не беспокойтесь, – он вскочил, перехватил из рук хозяйки кофейник и налил себе кофе. Тот оказался превосходным.

Романов сделал глоток и издал восхищенное мычание. Пожалуй, пора начать раунд. Сперва нужен отвлекающий маневр. Он пролистнул пару страниц журнала. «Обзорный каталог желаний», прочитал Романов. Мелькнули разделы «Здоровье» и «Имущество».

– Послушайте, а кто у вас тут все это придумал? Очень остроумно, – он подпер щеку ладонью, словно приготовился слушать интересную историю.

– Боюсь, мне трудно вас понять, – ответила Александрия Петровна. Теперь она смотрела на него с явным интересом, не скрывая легкой насмешки. – Так все же, каково будет ваше желание? – она еще раз поднесла к носу изящный серебряный флакончик, висевший у нее на груди.

– Ну, думаю, будем придерживаться канонов. – Романов вздохнул и сделал глоток. – Полцарства и принцессу, – он снова улыбнулся.

Александрия Петровна, откинувшись, постукивала ложечкой о край фарфоровой чашки.

– У меня сложилось впечатление, дорогой Дмитрий Сергеевич, будто вы не верите, что здесь может быть исполнено ваше желание. Оно у вас вообще есть? Поделитесь со мной, или мы зарегистрируем половину вашей принцессы.

– А у меня в свою очередь сложилось впечатление, будто я брежу, – спокойно сказал Романов. – Но мне, увы, пора. Значит, в квартире мне регистрироваться не обязательно? – он встал из-за стола, неловко задев его. – Если передумаете, я буду ждать вас вечером с договором. Прошу простить, я вас покидаю. – Он легко поклонился, но про себя подумал, что вечно у него этот поклон выходит неуклюжим. У Макса же – всегда полным изящества.

В дверь постучали, и Романов заметил, как и без того напряженная спина хозяйки сейчас же превратилась в камень, а глаза потемнели. За дверью оказалась невысокая коротко стриженная девушка, которая весело бросила: «Телефонограмма!» и протянула руку с листом бумаги.

– Еще две минуты вашего внимания, Дмитрий Сергеевич, – быстро проговорила хозяйка, подошла к двери и забрала протянутый лист, лишь мельком взглянув на него. – В городе действует строгая система, – заговорила она металлическим голосом. – До тех пор, пока бланк не будет подписан, никто не имеет права предоставлять вам жилье. Или вы заполняете бланк, или покидаете город немедленно.

Романов закрыл глаза и вздохнул. Похоже, еще одно действие и антракт.

– То есть просто так снять квартиру я не имею права? – он достал сигареты, встряхнул зажигалку, и, не спросив разрешения, закурил. Он слышал, что его голос звучит как нужно – бесстрастно, холодно и слегка нагловато. – Понимаете, я собираю материал. Я писатель. Я пишу. Мне необходимо осмотреть этот город, проникнуться, так скажем, атмосферой. И я очень тороплюсь.

– Ищите атмосферу в любом другом городе, – отрезала хозяйка и поднялась.

– Ну хорошо, – нетерпеливо сказал Романов и еще раз пробежал глазами строчки. Пора бы сообразить, чего он может хотеть. – Так я могу записать здесь всё что угодно?

– То есть прочесть инструкцию вы не удосужились. Всё что угодно, кроме убийства или воскрешения, – Александрия Петровна, потеряв к Романову интерес, отошла к полкам с документами и принялась что-то искать в своих бумагах.

Не поднимая на него взгляда, она монотонно говорила:

– В первый день одно из ваших повседневных действий запустит механизм исполнения. Вам надлежит определиться, какое именно, и повторять его до тех пор, пока вы не сочтете процесс законченным, – она сделала паузу и подняла на него глаза. – В городе этот механизм называют «кнопкой».

– И каковы же последствия? – спросил Романов. Мысли наскакивали друг на друга. «Чего обычно хотят такие, как я? Деньги? Машину? В голову лезла сплошная ерунда. Еще дачный участок попроси», разозлился он на себя.

– О последствиях я с большим удовольствием узнаю по истечении времени от вас, – язвительно ответила хозяйка, протянув ему новый листок. – Если со всем согласны, трудоустраивайтесь согласно вашей квалификации и служите весь срок исполнения на благо города. Должность вам подберут в соседнем кабинете у Доезжак.

– И это все? Никакой души в обмен? – Романов поднял бровь.

Соображай, соображай же. Нет, деньги не подходят. Что-нибудь понятное хозяйке, способное вызвать ее снисходительную улыбку, без особенного замаха.

– Ваша – никому не нужна. И достаточно вопросов.

– Я бы хотел стать вашим непосрественным руководителем, – спокойно произнес он и с удовольствием увидел исказившееся лицо старухи. – Шучу, шучу, мне, пожалуйста, должность ректора университета.

– Большой науке сильно повезло, – скривила губы хозяйка.

Романов занес ручку над бланком и посмотрел на Александрию Петровну. Да, это было прямое попадание, вышло очень правдоподобно.

– Подойдет? Я могу быть наконец свободен?

– Вполне ожидаемо, Дмитрий Сергеевич, – она победно улыбнулась. – Только уточните год, город и точное название вашего заведения. Постарайтесь без грамматических ошибок, здесь ошибки дороги. И заранее подумайте, что вы будете делать с этой должностью.

Романов заполнил бланк и протянул его хозяйке. Та хлопнула несколько раз печатью, разделила бумаги пополам и, все еще улыбаясь, отдала часть Романову:

– Поздравляю вас.

Что-то знакомое было в этом взгляде, какая-то выверенная гармония между презрением и жалостью.

Он вышел в бурлящий звуками и лицами коридор, как будто поднялся с глубокого морского дна. Теперь, он себя знал, несколько часов будет приходить в себя. После таких выступлений он оседал и таял, совсем как снеговик в мультфильмах, превращаясь в мокрую лужицу.

Госпожа Доезжак оказалась неряшливой полной женщиной. Она немедленно спрятала что-то в ящик стола, когда он вошел, смахнула крошки с губ и продолжила дожевывать. В захламленном маленьком кабинете была протоптана дорожка к ее столу. Сделав от нее шаг в сторону, можно было нарушить тончайший баланс – коробки и пачки бумаг лежали горой друг на друге и изнывали от готовности рухнуть. Почти не глядя на Романова, женщина выслушала просьбу о том, чтобы устроить его в городской архив или, скажем, в библиотеку, или на худой конец в отдел кадров завода. Затем выдвинула ящик стола с желтыми карточками и перебирала их толстенькими пальцами, пока не выудила оттуда несколько штук. Выбрав одну, она протянула ее Романову. «Ночной воспитатель, д/с № 34» значилось на ней. Романов только и успел, что возмущенно выдохнуть, но тут зазвонил телефон. Доезжак подняла трубку, равнодушно взглянула на Романова, буркнула в трубку: «Понятно» и тут же убрала карточки обратно в стол. Взяв новенькую расчерченную картонку, она вписала туда несколько строк, глядя на романовские документы, затем достала большой коричневый конверт и уложила ее туда, добавив внушительную стопку бумаг и свернутую в рулон карту города.

Выходя из здания, Романов увидел в отражении стеклянных дверей встрепанного долговязого человека с кипой бумаг, большим коричневым конвертом и решительным выражением на лице. Вот как, оказывается, выглядит работник «Архнадзора», который имеет своими задачами осмотр, каталогизацию и сохранение исторически значимых зданий города Малые Вишеры. Добрый день, Романов.

Романов некоторое время постоял на лестнице, щурясь на солнце, выглянувшее после дождя, а затем направился вниз по улице. Сначала он еще видел корпуса завода, но потом дома выдвинулись вперед, улица повернула, задник с нарисованными трубами, приемной и Александрией Петровной мягко отъехал вдаль. «Снял квартирку», – мрачно подумал он. Растерянность, гнев и отчаянная мальчишеская радость смешивались сейчас в нем. Думалось ему всегда лучше всего на ходу, и он решительно направился в центр города.