рядом с ним! Любовницей? — с осуждением выплёвываю каждое слово.
Ужин начинает проситься обратно. Тошно от того, что человек, которого я знаю столько лет, опустился до такого уровня.
Вмешиваться в семью. Ради чего? Уж любовью это точно не пахнет.
— Женщиной! — грудью наваливается на стол она, своими словами вызов бросает. — Рядом с ним я начала чувствовать себя женственной!
Между нами пространство потрескивает. Искрит не на шутку, а в воздухе витает запах гари.
— Кто он такой? — тоже наваливаюсь на стол. — Выкладывай!
— Никто! Мы расстались уже! Можешь не напрягать свои извилины, а то сейчас они лопнут!
— Я хочу знать, кем является этот человек!
Она откидывается на спинку стула и складывает руки на груди, уставившись в окно.
— Я познакомилась с Артёмом, когда он проводил воспитательную работу со мной. Он зам декана в моём универе, — отвечает так, словно гордится этим.
А гордиться нечем!
Злость берёт, руки зудят. Я готов прям сейчас сорваться в Новокузнецк, чтобы лично набить этому придурку морду, но вместо этого я всего лишь осуждающе качаю головой.
— Я в тебе сильно разочарован, Яна.
Глава 8. Кирилл
— Да что ты говоришь!? Сердцу ведь не прикажешь! Ты ведь сам по уши влюблён в девушку своего лучшего друга, а ещё смеешь мне что-то говорить? — Яна вымещает гнев, сжимая кулаки, а я потихоньку утопаю в осуждениях. — Ты хотя бы раз признавался ей в своих чувствах? Что-то мне подсказывает, что нет. А ты хотя бы раз задумывался, как могла бы сложиться судьба, если бы ты однажды осмелился сказать ей всю правду!?
Её слова цепляют меня за живое, но если ещё вчера я согласился бы с ней, то сейчас она не получит такой возможности. Больше я не позволю ей ворошить прошлое.
Моё прошлое!
На то оно и прошлое, чтобы оставаться прожитым эпизодом жизни. Ничего уже не изменить, сколько не оглядывайся назад, сколько не переживай его в своих мыслях.
— Чушь собачья! Это не идёт ни в какое сравнение! К тому же не влюблён я в неё! Кристина просто нравится мне! — осекаюсь я, сам себе не верю. — Нравилась... какое-то время!
Яна закатывает глаза, передразнивая меня и мои попытки казаться равнодушным сухарём.
— Ну а мне нравятся мужчины постарше. И я не боюсь это признать! Что в этом такого? — с остервенением тычет в меня указательным пальцем. — Ты не вправе судить меня за это! У каждого человека есть право выбора. У тебя тоже, но и не думаешь двигаться дальше! Ты застыл!
— Что ж, я понял тебя! — держу себя в руках, чтобы не отыскать ремень и не отхлестать её им по самые не хочу. В целях профилактики. — Я не против того, чтобы ты набиралась опыта, но только пообещай мне, что делать ты это будешь с парнями своего возраста. Ну, или хотя бы чуть старше.
— Насколько старше? — Яна виртуозно владеет искусством перевоплощения из злобной фурии в вертихвостку. Она закусывает губу, заинтересованно смотрит на меня разгорающимся взглядом. — Я могу рассматривать парней твоего возраста?
Не двигаюсь, прикидываю в уме.
Между нами разница в семь лет, но в данном случае это огромная пропасть.
— Максимум пять, и точка! — не соглашаюсь, бескомпромиссно отстаивая свою позицию. Встаю и принимаюсь убирать со стола. — И ты всегда должна делиться всем со мной!
— Семь лет и пять? Не вижу никакой разницы! Но хорошо! Думаю, со временем ты сам поймёшь, что глубоко заблуждаешься.
— О чём ты? — гляжу на неё из-за плеча. Замечаю мечтательную улыбку.
— Ни о чём, — отмахивается она. — Так! Раз мы тут друг другу даём обещания, то ты тоже должен мне кое-что пообещать.
Становится уже страшновато от того, что может быть у неё на уме.
— Смотря что ты хочешь услышать.
Яна приподнимается из-за стола. Приближается ко мне близко, вынудив меня вжаться в край раковины.
— Ты всегда должен оставаться мне другом. Ни нянькой и уж тем более ни брюзжащей мамашкой, — с наигранной грустью вздыхает и утыкается своим лбом в мою грудь. — Пообещай, что всегда будешь на моей стороне, независимо от того, что с нами будет дальше.
— Довольно расплывчато.
— Друзья? — подымает голову, протягивает ладонь и выгибает бровь дугой, поскольку я не осмеливаюсь протянуть руку в ответ. — Ну же? Иначе я раз и навсегда вынуждена буду прекратить наше дружеское общение.
Шантаж. Ненавижу, когда она шантажирует меня нашим общением. Знает ведь, как дорожу я этим.
— Ладно, — сжимаю её ладонь в своей руке, заглядываю в хитрые глаза, так и стреляющие в меня. — Я постараюсь оставаться тебе другом, но если вдруг ты пойдёшь по наклонной...
— Не будет этого, — обрывает она меня на полуслове, кокетливо обвивает руками мою шею. Слегка приподнявшись на носках, она шепчет, губами касается ушной раковы: — Ты ведь всегда будешь рядом. Ты приглядишь за мной. Ты не позволишь мне оступиться.
Я снова сбрасываю с затуманенного сознания паутину задумчивости, а затем и её руки с себя. Резко.
— Так, фигня какая-то. Пойду-ка я лучше спать. Завтра у меня сложный день.
— Ага, и я тогда пойду баеньки.
Буквально со всех ног бегу от неё в гостиную, а она увязывается следом за мной. Я уже намереваюсь прогнать её в своей привычной манере, как вижу вдруг, что она проскальзывает в мою комнату, но дверь не прикрывает. Оставляет маленькую щель.
— Кстати, а что за обследование ты собралась проходить?
— Да так. Ничего серьёзного, — она высовывается в проём, пожимает плечами. — Старая травма позвоночника снова дала о себе знать. Я записалась к хорошему костоправу. На днях назначен приём.
Глава 9. Кирилл
Раскладываю диван, готовлю себе спальное место. Приношу из гардеробной плед и выключаю везде свет.
Укладываюсь поудобней, но всё равно неуютно как-то.
Завожу будильник на шесть утра, кладу телефон под подушку. Запрокидываю руку за голову и, глядя в потолок, жду прихода сна.
А сна ни в одном глазу.
То ли приглушённый звук телевизора, доносящийся из соседней комнаты, мешает мне погрузиться в сон. То ли полоска света из-за слегка приоткрытой двери, то ли мысли, поражающие сознание.
Мысли. Они атаковали меня со всех сторон.
Не могу найти точных объяснений тому, что сейчас было.
Это она клинья подбивает или я принимаю её неодназначное поведение за флирт?
Уж лучше пусть собачится со мной, нежели я буду загоняться этим вопросом и