Читать интересную книгу Нахимов - Наталья Георгиевна Петрова

три, чулками по четыре пары и сапогами по три пары».

Всё имущество погрузили на один катер, сами гардемарины разместились на втором и в понедельник 20 мая вышли из устья Невы. Сначала шли на вёслах, затем поставили паруса. Началась качка. Сильной её назвать было нельзя, но, может быть, как раз в этом однообразном и ровном покачивании и заключается главная неприятность для страдающих морской болезнью. Многих затошнило. «Ну что же, это пройдёт, — утешали товарищи. — Говорят, адмирал Нельсон всю жизнь страдал от морской болезни, однако она не помешала ему побеждать в сражениях». То ли рассказ о Нельсоне помог, то ли качка убаюкала, но кто-то сумел уснуть, а проснулся уже в Кронштадте.

Казалось бы, всё было как в обычном плавании: учебный парусник, знакомый маршрут: Петербург, Стрельна, Лисий Нос, Ораниенбаум, Петергоф. Но когда вошли в гавань Кронштадта и увидели бриг, стало ясно — этот поход запомнится надолго. Бриг «Феникс» — настоящий военный корабль, не чета бывшей царской яхте «Симеон и Анна»; в Отечественную войну он крейсировал в Финском и Рижском заливах, участвовал в бомбардировке Данцига, имел на вооружении 24 пушки. Да и ходок он отличный, на таком не стыдно в иностранные порты заходить.

Пока переносили вещи, рассмотрели бриг со всех сторон — не так уже много военных кораблей им приходилось видеть. Потом спустились в каюту с двенадцатью койками. Разложили тюфяки и подушки, прочую поклажу, поужинали и улеглись спать. Какие сны снились гардемаринам, они в журналах не записали, но волнение было общим: завтра предстояло показать на практике, чему научились за три года. И ещё каждому так хотелось, чтобы заметили именно его, выделили среди других!

Утром гардемаринов расписали на три вахты, и Милюков начал обучать команду. И вдруг один из матросов на глазах у всех сорвался и упал на палубу. К счастью, обошлось без серьёзных повреждений — падение было с нижнего рея. Зато будущие офицеры поняли, что им придётся не только управлять парусами и прокладывать маршруты, но и обучать команду: почти всех матросов набирали из рекрутов, и проходило немало времени, пока они обретали нужную сноровку.

На следующий день отстояли литургию в кронштадтской церкви и вернулись на бриг. Вот тогда-то и начались первые испытания. Сначала на бриг пожаловал сам командир Кронштадтского порта вице-адмирал Ф. В. Моллер, познакомился с каждым и пожелал счастливого пути. Потом показался катер его помощника контр-адмирала М. П. Коробки. А спустя час прибыл катер с посланцем от морского министра И. И. де Траверсе, приказавшим доставить на министерскую яхту гардемарина Владимира Даля. Что же, вот прекрасный случай отличиться!

Однако, по собственному признанию Даля, отправился он туда «с подавленным сердцем». Почему министр остановил свой выбор на нём, неизвестно. Но держать экзамен, по результатам которого будут судить о подготовке всех гардемаринов, пришлось именно ему. Остальные, и в их числе Нахимов, сгрудились на борту брига.

Маркиз тем временем приказал принести рупор и начал экзаменовать:

«— Под каким парусом идём?

Я ему сие сказал и думаю, что уже совершенно отделался от экзамена, как он вдруг подаёт рупор и говорит:

— Поворота на левый галс.

Я сначала оробел, ибо повороты ещё худо знал, а особливо на двухмачтовой яхте... и спросил его:

— Фока-шкот прикажете отдать?

— Прежде по местам, — отвечал он мне».

Начал не очень хорошо, продолжил и того хуже: не успел вовремя отдать команду, яхта снова покатилась под ветер, и никакого поворота не получилось. Так опозориться! Вот тебе и лучшие из лучших. Пока Даль боролся с яхтой, остальные гардемарины переживали за товарища и представляли себя на его месте. Поворот оверштаг, когда судно пересекает линию ветра носом, нелёгок и для опытного моряка, что уж говорить о гардемарине. Но на ошибках учатся.

«Во второй раз он меня опять заставил поворотить, тут я уже поворотил благополучно». И в третий раз гардемарин поворачивал яхту — теперь через фордевинд, когда яхта пересекала линию ветра кормой. Здесь министр уже сам помогал и... в заключение оставил ученика обедать на яхте, а потом отправил на катере обратно29.

На «Фениксе» облегчённо вздохнули, как будто не один, а все 12 гардемаринов испытание прошли. Наверное, пожимали руку или хлопали по плечу — ещё бы, сдал экзамен самому министру!

Впоследствии Даль получит чин мичмана и станет моряком, но офицерскую службу всё же оставит. Его интерес к языку, наблюдательность, чувство слова видны уже в записях в гардемаринском журнале, который легко даёт почувствовать атмосферу происходившего в том учебном плавании и понять психологию отношений и мотивы поступков юных моряков.

Между тем занятия шли по расписанию: гардемарины осваивали такелаж, лазали на марсы и салинги[9], выполняли обязанности при авральных работах, учились управляться с пушками во время учебной тревоги, стреляли из ружей и фехтовали. Постепенно учились — под наблюдением офицера — поворачивать судно против ветра и по ветру, ложиться в дрейф под разными парусами, спускать и поднимать стеньги и реи, бросали с кормы лаги для определения скорости брига. А ещё — постигали азы навигации: капитан обязан знать местоположение корабля в море. Для этого определяли по звёздам координаты якорных стоянок брига, делали вычисления по астрономическим таблицам и докладывали офицеру. Вот где пригодились познания в астрономии и математике!

По всему видно — от безделья в учебном плавании никто не страдал, только успевали поворачиваться: в хорошую погоду учились обращаться с парусами, в плохую — писали журналы, когда всё сделано — учили языки и делали переводы — письменные, по нескольку страниц, на оценку. Накануне воскресной всенощной читали вслух Евангелие, князь толковал и объяснял непонятные места.

Зачем же так нагружать детей, спросит иной современный родитель. У корпусных офицеров таких вопросов не возникало, потому что знали: главное в организации времени подростков — не допускать праздности, все беды от безделья. К тому же они не дети, а гардемарины.

Ширинский-Шихматов из каждого порта исправно слал отчёты директору корпуса. Сначала о главном: «...спешу и честь имею донести вашему превосходительству, что все вверенные мне гардемарины здоровы и во всём обстоят благополучно». Затем — о том, где были: в Роченсальмском порту, в Свеаборге, в Риге, в Ревеле, в Стокгольме. Чем занимались: «...стоя на вахте, исправляют они возлагаемую на них по званию их должность. Кроме общего вахтенного журнала, каждый из них ведёт свой частный журнал, в котором, сверх главных случаев с судном, помещают свои упражнения и описание всего, что на берегу и в разных