Читать интересную книгу Байки Лопатина - Марина Антоновна Тишанская

она решит, что хватит. В каком положении окажутся люди Земли?

Да и кроме того, разные бывают люди и разные у них могут возникнуть желания. Кому-то нужны корабли и картины, а кому-то может сниться безграничная власть. И планета может обеспечить его любым оружием, даже таким, до которого люди еще не додумались. В конце концов, эпоха войн завершилась не так уж давно. Даже запасы ядерного, нейтронного и нейтринного оружия еще лежали в подземных хранилищах, а лучшие умы человечества пытались придумать, как от них избавиться, не причиняя вреда природе. Да, разные бывают у людей желания…

Как-то само-собой получилось, что Костя уже ни в чем больше не сомневался. Он опробовал двигатели. Все работало.

А потом три дня ушло на то, чтобы собрать разлетевшиеся из корабля капсулы и часть грунта и обгорелых останков его собственного корабля. Даже с помощью имевшихся на борту полевых роботов это оказалось не такой уж легкой задачей. Когда все было погружено, он бросил прощальный взгляд на планету. Вполне может быть, что корабль был вежливым намеком на то, что пора убираться и оставить планету в покое. Кто знает?

Костя выбрал небольшую кислородную планету в значительном удалении от З-М-22 и направил корабль к ней. Аккуратно выгрузил собранные модули, расположил их на рассчетном расстоянии от центра предполагаемого крушения. А в центре развел огромный костер, в который выбросил останки старого корабля. Новый же корабль перевел в автоматический режим и отправил обратно.

С блоком связи пришлось повозиться. Но еще через двое суток он смог отправить направленное сообщение к ближайшей автоматической станции. Эта неудача в одном из первых полетов испортила, конечно, Косте карьеру. Не суметь перегнать серийный корабль по стандартному маршруту! Его назначили в каботажный флот, хотя он мечтал о дальней разведке. Но со временем Костя смирился. Он делал нужное дело, а ответственность, которую берут на себя пилоты дальней разведки, действительно очень тяжела.

По крайней мере, планеты З-М-22 Косте хватило на всю жизнь.

От Земли до голубых облаков

— Два пива и минералку!

— Что ты, Иван, от коллектива отрываешься? — Гаврилов сморщился, будто лягушку проглотил. — Между рейсами-то можно?

— Было б можно — он бы пил. Ваня, ты хочешь пива? — спросил Архипыч

— Хочу. Но не буду.

Архипыч только улыбнулся и пену сдул.

— Погоди, вот доживет до наших лет, тоже пивком будет баловаться.

— Ладно, — согласился Гаврилов. — Тогда давай нас развлекай. Люблю, когда врут про приключения! Только чтобы с хорошим концом, слышишь?

***

Утро выдалось самое обычное. Матвей ушел рано, а Рита еще копалась. Сунула в мойку посуду после завтрака, покормила кошку. Жизнь постепенно входила в колею.

Все было как раньше — и все же по-другому. С тех пор, как научились не просто клонировать людей, создавать дочерние организмы с тем же набором генов, а формировать точную копию донорского организма, биоматериал, на всякий случай, брали у всех людей опасных профессий. У космолетчиков особенно. Информационную копию снимали перед самым отлетом. Конечно, «повторяшки» были совершенно отдельными личностями, о бессмертии речь не шла. Но близкие тех, кто не возвращался, часто соглашались на такую замену. Со временем все привыкали, ведь «повторяшка» помнил все, кроме последней, закончившейся катастрофой экспедиции. И если считать, что ее не было, все оставалось, как до полета.

Делать ли «повторяшку», Риту не спросили. Он нужен был МАКу. Из тех пятерых, что опустились на посадочном боте на Планету Голубых Облаков, в живых остался только он. Перспективная планета годилась для колонизации, и вдруг такое! Как израненный Матвей с переломанными костями и разрывами внутренних органов смог попасть в бот и включить автоматику, никто не знал. Поэтому информационную копию сняли еще на борту маточного корабля, прежде, чем поместить почему-то еще дышащее тело, некогда бывшее космолетчиком первого класса Матвеем Переваловым, в хронокапсулу.

Новый Матвей помнил все. Каждый день он отправлялся в МАК, писал бесконечные отчеты, опровергал версии происшедшего, вспоминая новые детали. Он и сам не мог объяснить, как совершенно безопасная планета смогла за считанные часы погубить прекрасно оснащенный и подготовленный экипаж.

Рита надела синее платье, которое так нравилось ЕЕ Матвею, и белый пиджак, схватила сумочку, но вдруг вспомнила про цветок. Положив сумочку на подоконник, она взяла баллон-пипетку и капнула несколько капель в песок, из которого торчало странное растение. Среди растрепанных белых перьев, росших бесформенным пучком, проглядывали зеленые звездочки соцветий. Этот марсианский эндемик обнаружили первым после терраформирования планеты. Крошечные, едва заметные растения прятались в глубоких расщелинах, где были кислород и следы воды. После установки кислородных станций перьевики начали разрастаться, завоевывать новые пространства. И в конце концов один из них попался на глаза знаменитому Плужникову. Матвей с большим трудом достал один цветок и подарил ей на первую годовщину свадьбы.

— Он такой же космический житель, как и я. Когда я улетаю, вы с ним можете ждать меня вместе, и тебе будет веселей.

С тех пор Рита все одинокие вечера проводила в кресле, рядом с перьевиком. И сейчас, вместо того, чтобы отправиться на работу, она тяжело опустилась в кресло и уставилась на цветок.

Новому Матвею платье тоже нравилось, но он никогда не смотрел на нее так, будто хочет забрать себе всю, целиком. Новый Матвей родился тридцатилетним, как и все «повторяшки». Это было связано с какими-то биологическими процессами, то ли ростом, то ли старением, из-за которых было проще всего вырастить именно тридцатилетнюю особь. По своему биологическому возрасту Рита была на год моложе, чем новый Матвей. Но, безусловно, ей было далеко до его совершенства. Легкий рубец на животе, оставшийся после аппендицита, небольшая врожденная асимметрия рта, ресницы, растущие неравномерно, мохнатыми кисточками.

Новый Матвей этого не замечал. Или делал вид, что не замечает. Он был всегда нежен и внимателен. Совершенное тело не имело изъянов. Он даже не храпел, как ЕЕ Матвей. Новый помнил абсолютно все: как они первый раз поцеловались, как ходили с ребятами в поход по Уральскому заповеднику, тащили по старинке рюкзаки с фильтрами для воды и питательным концентратом. Как ночевали в выращенной наскоро палатке, пели у костра и гадали на гаснущих углях. Он помнил ночную сорочку, купленную мамой к их свадьбе. Она была необыкновенно красивая, словно сшитая из полярных сияний, но такая прозрачная, что Рита стеснялась показаться в ней Матвею.

Но хуже всего было в постели. Когда-то американским морякам, кажется, подводникам, давали с собой в дальние рейсы резиновых кукол. Их делали на заказ, по выбору, кому с жены, кому