он стал сильнее. И причем намного!
Если раньше ему требовалось время, чтобы убить носителя, то теперь боец буквально на глазах начал рассыпаться.
— У него что-то не так внутри! — воскликнула Лора, сканируя умирающего. — Это какая-то аномалия.
— Потом расскажешь! — крикнул я и ударил в грудь врага.
На землю упала иссохшая мумия.
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!!! — заорала женщина и спрыгнула вниз. — Назад!
Три оставшихся противника поспешно отступили.
— Что ты сделал! — она откинула капюшон мертвого бойца кончиком косы. — Как ты убил его⁈ Отвечай!
— Ох, дорогая, может, твои ребята подойдут и узнают? — оскалился я. — Или ты, если не трусишь⁈
Мне удалось разглядеть ее лицо поближе. Глаза слегка светились под капюшоном и больше напоминали кошачьи, чем человеческие. Рот непропорционально широкий, практически от уха до уха, и усеян множеством мелких зубов. Странное создание.
— Могу сам подойти, — и я сделал шаг к ней.
Вся четверка шарахнулась от меня как ошпаренные.
Отлично. Блеф удался! Они поняли, что могут умереть. Вот только надолго ли? Пока они думают, у меня есть шанс. Но Дирижера я все равно не отдам.
Однако случилось непредвиденное.
— Какие забавные игрушки, — приземлился между нами Валера. Все воззрились на эту отважную птицу.
Он медленно потопал в сторону четырех врагов.
Странно, но Валера привел мужчин в капюшонах в ужас. Уж не знаю, чего они увидели, но те начали медленно отступать по мере приближения маленькой птички, которая почему-то показалась им истинным монстром.
— Что такое? — удивилась мелкая. — Испугались какой-то никчемной птицы?
Ее глаза зажглись таким же светом, как и у ее товарищей.
— Ясно! — протянула она. — Не думала, что у тебя будут такие…
— Заткнись! — пискнул Валера и расправил крылья. — Кто дал тебе право говорить⁈
Но женщина тут же прикусила язык.
Я аж рот открыл от такой картины. Они реально боятся голубя Валеру? Наконец-то настало его время!
— Что происходит? Объяснишь? — спросил я у Лоры.
— Да я сама не в курсе, — ответила она. — Но Валерчик нас спас.
Голубь все наступал на них, воркуя и размахивая крыльями.
— Скажи, ты же видишь меня? — он наклонил голову набок, глядя на маленькую женщину.
— Д-да, — запнулась она и кивнула.
— Тогда ты догадываешься, что я могу с вами сделать.
Она не ответила, но в ее глазах вспыхнул страх.
— Это единственный раз, когда вам везет! — сказал Валера. — Лучше вам не злить короля!
Он взмахнул крыльями и улетел куда-то за забор, где стоял Трофим с солдатами.
— Уходим, — фыркнула женщина, развернулась и потопала прочь. — Мы все равно проиграли.
Она ткнула косой в мертвое тело Дирижера, который попал под горячую руку во время сражения. Сам виноват.
За ней пошли ее бойцы.
— Это все? — крикнул я и махнул на них рукой. — А разговоров то!
— Погоди, Кузнецов, — кинула женщина через плечо. — Твои трепыхания скоро закончатся. Ты только не умри раньше времени, хорошо?
Один из бойцов забрал труп товарища и взвалил на плечо. Высоко подпрыгнув, вся компашка оказалась на крыше, а затем и вовсе пропала. Я не стал отправлять Болванчика, ему и так досталось. Малыша смогли ранить, а потом еще и поймать. Он впервые чувствовал, что может проиграть, и его эмоции отражались на мне.
Труп Дирижера нисколько не радовал душу. Оставался неприятный осадок, ведь пришлось превозмогать, а мне очень не хотелось. Придется больше тренироваться, никаких отговорок. Я встретил почти равных противников, и теперь мне просто необходимо стать еще сильнее.
А вот Валера удивил. По мнению Лоры, они смогли разглядеть настоящую душу голубя, а то и прочесть его воспоминания, но это маловероятно. Однако он быстро смекнул, на что они способны, и пришел на помощь.
Стоит его поблагодарить. И в очередной раз мне захотелось посмотреть на него настоящего. Надеюсь, когда-нибудь у меня получится вернуть ему тело. Судя по тому, как его испугались, Валера в прошлой жизни был реально мегакрут. Да и сейчас он неплохо. Настоящий голубь гигачад.
Я сообщил Трофиму, что все закончено, и мы победили.
На территорию вновь заехали машины и припарковались неподалеку от нас.
Тут до меня дошло, что сил практически не осталось. Давненько я так не выматывался. Тело просто ломило от напряжения, глаза болели из-за частого использования замедления, энергетические каналы ныли. Хотелось просто лечь и проспать несколько дней.
— Мы победили, — спокойно сказал Трофим, прощупывая тело Дирижера. — Поздравляю, господин! Теперь можем вернуться домой и сообщить остальным, чтобы не волновались.
— Кто там волнуется? Вы и так знали, что все получится! — буквально ползя к машине, сказал я.
— За вас волнуются гораздо больше людей, чем вы думаете, — он как-то хитро улыбнулся, закрыл пассажирскую дверь и залез на место водителя. — Ну, думаю, вам лучше самому это увидеть.
— Что опять? — заныл я как маленький ребенок. — Отвези меня домой, хочу кушать и спать! Я сегодня войну выиграл!
— Именно туда мы и поедем, мой господин, — Трофим аккуратно закрыл разделительное стекло и медленно тронулся.
Глава 4
ТрудоВЫЕ будни
Во время поездки я успел задремать. Как же эти битвы и вечеринки утомляют…
Мне на телефон приходили сообщения от подчиненных — все возвращались домой. Я ответил «ок» и провалился в сон.
Когда начали подъезжать к дому, на горизонте рассветало. Лора аккуратно меня разбудила. Оказалось, что добраться до усадьбы очень проблематично из-за непонятно откуда взявшейся военной техники.
— Трофим, это что за нахрен блин⁈ — выглядывая в окно, поинтересовался я.
Тут была техника и Кутузовых, и Нахимовых, и Островских. И что удивительно, бойцы ничего не делали и скучали.
Тело Дирижера мы закинули в багажник, чтобы предъявить Кожедубу и Дзержинскому. Все-таки он не только проигравший в войне родов оппонент, но и подозреваемый в огромном количестве преступлений.
Я вышел у крыльца и решил пройтись, осмотреться да поспрашивать чего тут всем надо? А народу собралось прилично.
Солдаты были просто везде. Кто лежал на машине, кто в БТРе. У озера троица жарила шашлык, соорудив небольшую каменную насыпь, чтобы не испортить газон. К ним я и направился.
Оказалось, что это командиры родов. Все трое тихо-мирно жарили мясо на углях, и когда я подошел, сильно удивились тому, что я еще жив.
Пришлось их успокоить и даже показать тело Дирижера. Потом я сказал, что хочу спать, а они пусть едут по своим казармам. Никакой помощи мне не требовалось.
В надежде, что смогу хотя бы пару часов отдохнуть, я быстро принял душ, задвинул шторы и улегся в кровать.
Стоило мне закрыть глаза, как полетели звонки. Сначала от трех друзей — генерала, адмирала и юриста. И каждый сходу рассыпался в поздравлениях. На мое замечание, что их отряды стоят у меня под окнами, они неловко отшучивались и поспешно прощались. Один Нахимов сказал, что он прислал парней для защиты людей в деревне. Зато честно, хвалю, молодец. Вот только я по-прежнему хотел отдохнуть. Но и отключить телефон нельзя. Должен позвонить Звездочет и сообщить, когда у нас отправление в Красноярск.
Когда последний разговор завершился, я упал на подушку.
Но телефон и не думал умолкать. И тут я осознал, почему у Суркова имелось несколько трубок в тумбе. Хорошо бы тоже швырнуть свой в стену. Желательно посильнее!
На этот раз позвонил Дзержинский. Он уже был в курсе моей маленькой победы. Кто-то успел доложить. Этот странный человек как бы и ругал меня за то, что я начал действовать, как ему казалось, весьма необдуманно и даже с нотками суицидальной направленности, а затем похвалил мои стратегические навыки, хотя и подметил, что без везения не обошлось.
Хотел я ему сказать пару ласковых насчет его мнимого «везения»! План был продуман и сработал на «отлично». Я верил в своих людей, а они в меня. Также мне все время казалось, что он что-то недоговаривает, но я не мог понять что именно. Ну и в конце, когда я сказал, что привез труп Дирижера в багажнике его же лимузина, Феликс Эдмундович обрадовался и пообещал прислать Кожедуба.
Напоследок он подметил, что если я заранее все спланировал с объявлением войны, то мог бы и им шепнуть, чтобы они не напрягали людей для сбора доказательств и их анализа. Я же только соглашался и кивал. Когда разговор закончился, и трубка вернулась на тумбу, снизу послышались женские голоса. Вот и девушки заявились.
Еще одна попытка уснуть…
И снова звонок.
— Да что же это такое! — в сердцах воскликнул я.
На телефоне неизвестный номер. Уже не удивительно.
— Слушаю, — вздохнул я в трубку.
— Михаил,