Читать интересную книгу Завещание фараона - Ольга Митюгина

вниз», — так сказал жрец.

И едва эта последняя песчинка покинула верхнюю колбу, царица, сверкнув глазами, села. Резкое движение причинило боль — женщина сжала мгновенно побелевшие губы, чтоб сдержать стон. Взмахом руки Нефертити приказала танцовщицам удалиться.

Музыка стихла.

В наступившей тишине звонко прозвучали два хлопка, и на зов вбежала рабыня.

— Начальника стражи ко мне, — приказала царица. Голос её был глубоким, и в нём слышались металлические нотки.

Рабыня поклонилась и, пятясь, скрылась в дверях.

Потрескивало пламя в светильнях, да из коридора слабым эхом доносился приказ, что сейчас летел от часового к часовому: «Начальника стражи к солнцеподобной!»

Нефертити задумчиво созерцала длинные ногти на руках, потом — узор на позолоченной коже сандалий…

Наконец занавес входа распахнулся, и пред царственными очами предстал высокий плотный мужчина в длинной схенти [5] и кожаном нагруднике поверх тонкой рубашки, покрытой на плечах воротом с красными полосами — как полагалось всем военным.

Начальник фиванской стражи Ани.

Мужчина опустился на колени перед владычицей Египта, целуя пол.

— Солнцеподобная звала меня?

— Да, — последовал холодный ответ. — И мне пришлось ждать.

— О, прошу прощения, солнцеподобная. Я не ожидал вызова посреди ночи…

— Несомненно. Для начальника стражи полная неожиданность, что его может позвать царица.

— Прошу простить, солнцеподобная… — пробормотал воин.

— Я надеюсь, тебя задержало выполнение твоих прямых обязанностей. Я слушаю.

Ани невольно провёл языком по губам.

Бледнея под ледяным и бесстрастным взглядом.

— Что именно интересует мою госпожу?..

Глаза Нефертити сверкнули гневом, и она с ужасающим спокойствием проговорила:

— Неужели ты ничего не знал о дополнении к завещанию фараона? А, глаза и уши Фив?

— Я?.. Я… знал…

— Где сейчас Агниппа?

— В башне, о солнцеподобная… — в замешательстве вытолкнул солдат, уже понимая, что это — неправильный ответ.

— Иными словами, ещё на свободе! — брови царицы сошлись к переносице. — Почему?

— Но ведь твоя сестра неприкосновенна… я ждал приказа, о царица!

— Приказа?.. — царица закатила глаза. Гранаты в урее полыхнули пламенем: свет заиграл в них от движения венценосной. — Зная о дополнении?.. — Нефертити язвительно усмехнулась. — Воли Аменхотепа-Осириса для тебя недостаточно? Лучше бы тебе было честно признаться, что ты понятия не имел о ней!..

Стражник судорожно вздохнул.

— Твоя воля, о солнцеподобная, намного важнее для меня…

— Как я могла выразить тебе сегодня свою волю? Боги, верните разум этому человеку! Я сегодня была несколько занята. Я, знаешь ли, дала Египту наследницу! — Царица помолчала, успокаиваясь, а потом заговорила быстро и чётко: — Сейчас ты отправишь людей к Агниппе и Мена. Её советник очень опасный человек… Он умён — не в пример тебе, — храбр, опытен и верен ей, как пёс. И я боюсь, как бы мы не опоздали… Кстати, о Мена. Ты видел его сегодня?

— Да, о царица.

— Когда? Где?

— Утром он ждал у тебя приёма, но ты никого не принимала, и это понятно, — Ани чуть покраснел под насмешливым взглядом Нефертити. — Потом я встретил его у царских конюшен. Мена, как всегда, был одет роскошно, ведь он любит блистать… Я втянул его в разговор. Он, оказывается, выбирал лошадей для предстоящих скачек и уже уходил, когда мы столкнулись. Мы заехали ко мне, попили вина… потом Мена ушёл. Он собирался в храм Осириса… не мог же я мешать его молитвам!

— Какой болван… — устало прошептала царица, запрокинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза рукой. — Какие люди мне служат!..

Выпрямившись, Нефертити устремила на стражника взгляд, полный гнева и презрения. Золото урея ослепительно горело под пламенем светильников.

— Агниппа уже всё знает. Она всё знает!.. Надо спешить. Что ещё сказал тебе её советник? Где он будет вечером?

— Он… хотел посетить Город Мёртвых…

— А сейчас он где?

— Полагаю… у себя… Царица! Я думал…

Лицо солнцеподобной потемнело. Тонкие ноздри затрепетали, в глазах заплясали бешеные молнии.

— Отлично, — немыслимо ровным голосом произнесла она. — Немедленно стражу к Агниппе и Мена. — И, не сдержавшись, Нефертити крикнула: — Может быть, ты хоть на этот раз не будешь «думать»!..

Ани, ещё раз поцеловав пол у ног солнцеподобной, выбежал из зала.

Нефертити прикрыла глаза.

Боль…

Сильная боль опоясывала живот, сводя с ума. Наверное, не следовало так волноваться из-за какой-то рыжей девчонки, которая никуда не денется…

Кусая губы, чтобы не застонать, царица вновь хлопнула в ладоши.

— Жреца Аменемопе ко мне. Пусть принесёт что-нибудь от боли.

Шелест минут…

Шорох одежд…

Жрец склонился перед солнцеподобной.

Внимательные глаза, озабоченно нахмуренные брови, капли из прозрачного пузырька в кубок с вином…

— Тебе необходим покой, о солнцеподобная.

Молодая женщина обессиленно вытянулась на диване и прикрыла глаза.

О боги, если бы она ещё могла позволить себе этот покой…

— К вам начальник стражи, — послышался от входа негромкий голос рабыни.

— Царица никого не принимает, — сурово ответил жрец.

— Принимает, — Нефертити, сжав губы, села. — Ступай, Аменемопе. Придёшь через десять минут. Зови! — велела она рабыне.

Ани вошёл очень неуверенно и, опустившись на колени, не смел поднять голову.

— Я слушаю, — поторопила его солнцеподобная.

— О царица… — воин поднял голову и мигнул, не выдержав взгляд дочери Ра. — Прости меня… Они… Агниппа и Мена… Они бежали!

— Бежали?.. — хмыкнула царица. — Немедленно отряды ко всем городским воротам! Сейчас ночь, они никуда не денутся из города. На рассвете их…

— Царица… — сдавленно пробормотал стражник. — Они покинули Фивы.

— Что?

— У них… через седьмые ворота Северной стены… они показали приказ… подписанный мной. Я не знаю, как… вероятно… когда Мена гостил у меня… я…

Царица поднялась. Чело её было мрачнее тучи. Неистовое пламя билось в глазах, когда солнцеподобная смотрела на распростёртого у её ног человека, рвалось наружу.

Она заговорила — медленно, с расстановкой, и тон её мог поспорить своим безжалостным холодом с ночной пустыней:

— Если ты хочешь