— Да, что вы, — сказал дядя Жора, внезапно отходя от стола, так, чтобы участковому милиционеру был виден стол, на котором красовалось множество бутылок с кефиром, пакеты с молоком и прочая диетическая пища. — Обижаете, товарищ начальник, обижаете!..
— Баранкин, — снова зашипел скороговоркой Малинин, — скажи участковому, чтобы он приказал… — и не договорив, осёкся — Баранкин показал ему кулак.
Именно в это время, когда милиционер с искренним удивлением смотрел на стол, заваленный диетическими продуктами, а Малинин подумал "Вот тебе и насолили дяде Жоре!..", именно в эту минуту Баранкин увидел на круто поднимающемся шоссе, по которому они бежали недавно с Малининым, группу велосипедистов… "Меня с Малининым ищут!.." мелькнуло в голове у Юры. "А кто донёс, что мы здесь? Венька Смирнов мог увидеть, как мы с Костей с разбегу врезались в дядижорину калитку!.. Он и донёс!.."
Тем временем наступил черед засмеяться участковому милиционеру.
— В цирке что ли будешь с этим кефиром выступать?! - залился участковый, веселясь от души, настолько, вероятно, это было несовместимо: кефир, молоко, сметана и дядя Жора, — ну, насмешил!.. Всего я от тебя ожидал, Пчелков, только не этого!.. — у милиционера на глазах даже слезы выступили. — А ну, домой, пострелята! — сказал милиционер, — нашли кому помогать! Тимуровцы!..
Глядя на стремительно приближающихся велосипедистов во главе с Мишей Яковлевым, Баранкин и Малинин вылетели из калитки как ракеты "земля-земля"!… провожаемые хихиканьем всё того же конопатого соседского парнишки. Пригибаясь, как солдаты под огнем, они выскочили за калитку и юркнули в трубу теплоцентрали, которую невдалеке сгрузили строители, на глазах веснушчатого соседского мальчишки. Перед тем, как скрыться в чреве трубы, Баранкин успел погрозить кулаком рыжеволосому и сказать:
— Толчок в 8 баллов по шкале Рихтера за мной!.. — и скрылся в темной прохладе трубы.
Оглянувшись в жерле трубы, Баранкин увидел как участковый милиционер быстрым армейским шагом скрылся за поворотом улицы. Малинин хотел было рвануться к противоположному выходу из трубы, но Баранкин удержал его за руку. Голоса мальчишек из поисковой группы на велосипедах быстро приближались… Что случилось затем, можно было только догадаться по тем звукам, которые влетая в жерло трубы, усиленно отдавались в ушах Баранкина и Малинина.
— Куда ты рулишь?! Куда ты рулишь?! — завопил, судя по голосу, Игорь Кукин.
— Да, на меня Яковлев наехал!.. — заорал в ответ Жора Романов. Потом Кукин закричал на Яковлева: "Очкарик! Ты что это идешь на таран?!"
На что последовал ответ Яковлева:
— Да, я очки потерял!!
Затем послышались визг тормозов, глухой удар чего-то обо что-то, свирепый лай собаки, звон разбитой посуды, глухой стук развалившейся поленницы… Тишина и громкий голос дяди Жоры:
— А я-то всё думаю, куда это тимуровцы подевались, хоть бы один, думаю, пришёл и помог бы больному человеку.
Наступила пауза.
— Ну, что, — продолжал голос дяди Жоры. — Деньгами будете возмещать ущерб или отработаете?
Молчание продолжалось.
— Сила есть, — сказал дядя Жора, — денег не надо!.. Значит, будете отрабатывать!..
И на эти слова дяди Жоры никакого ответа не последовало.
— Одним словом, молчание — знак согласия. — Это тоже договорил невидимый голос дяди Жоры.
И после этого раздалось знакомое Баранкину и Малинину «хи-хи-хи» конопатого мальчишки-соседа. Баранкин и Малинин выскочили из трубы, словно ими выстрелили из неё, и скрылись в последующей трубе, лежащей в нескольких метрах от первой.
СОБЫТИЕ САМОЕ ПЯТОЕ. Киностудия "Нос — фильм"
Убедившись, что поисковая группа во главе с Мишей Яковлевым попала точно в такую же ситуацию, в какую совсем недавно влипли Баранкин и Малинин, два дружка, перебегая из одной трубы в другую, удалялись всё дальше от дядижориного домика, пока примерно в десятой или одиннадцатой трубе они решили перевести дух… Прислонившись спинами к шершавым цементным стенам, Юра и Костя долго просто учащённо дышали и все. Когда отдышались, Баранкин неожиданно спросил:
— Где днём темно, как ночью?
Костя подумал малость и сказал:
— Под землёй, конечно.
— Под землёй, — передразнил его Баранкин, — скажи ещё в муравейнике!.. В муравейнике, конечно, тоже темно, но как туда влезть?
— Ещё в киношке, — продолжал размышлять Малинин, — там тоже не светло…
— Так бы сразу и говорил, — обрадовался Баранкин Костиной догадливости. — В кино можно провести полтора часа в полной безопасности…
— Значит, в кино? — спросил Малинин.
— Значит, в кино, — согласился Баранкин, — лучше всего прятаться под самым носом, где меньше всего ждут, — продолжал размышлять он.
— Точно, — согласился Малинин, — если не прятаться, вообще не найдут…
Эта мысль показалась Баранкину уж чересчур противоречивой, поэтому он не поддержал её, тем более что на самой остановке тролля (так Малинин называл троллейбус) он заявил:
— Мимо школы будем ехать… Как бы не схватили… — слова он вообще-то произнёс нормальные, но сказал их как-то ненормально, словно бы с какой-то надеждой и даже мачтой, что их действительно схватят…
Баранкин посмотрел на дружка с подозрением, но сказать ничего не сказал. Спросил:
— А какой фильм идёт?
— "Не болит голова у дятла", — ответил Малинин.
— А почему она у него не болит? — заинтересовался Баранкин.
— Потому что у него не голова, а отбойный молоток, — пояснил Малинин.
— Ты, Малинин, вот что, ты, пожалуйста, дятлов не задевай, сказал неожиданно резко Баранкин.
— Почему это "не задевай"? — удивился Малинин.
— А потому что фашистам повезло, что я родился после войны…
— А если бы ты родился до войны, то что бы было?..
— Что? Что?.. Я бы из всех, я бы из всех дятлов разведчиков радистов сделал!.. И чтоб они долбили по дереву не просто так, а по азбуке Морзе!.. Представляешь?.. Дятлы сидят на деревьях над немецкой передовой и передают нам, где у немцев пушки и сколько их!.. Где пулемёты!.. Сколько на передовой солдат и какие части подтягиваются!.. — Баранкин продолжал ещё что-то говорить, а Малинин смотрел на немошевелящиеся губы своего дружка и представлял его на экране документального фильма вместе с маршалом Жуковым и даже слышал дикторский текст: "…теперь, когда война закончилась нашей победой, можно рассказать и о том "секретном оружии", которое у нас появилось и очень помогло нам на последнем этапе войны. Мы имеем в виду пернатых птиц — разведчиков, которыми командовал младший лейтенант Юрий Баранкин!.. Затем Малинин ярко представил себе некоторые эпизоды из жизни дятлов-разведчиков и радистов и в восторге от всего, что ему представилось, крикнул:
— Качать Баранкина! — Но подбросить Юру в воздух один Малинин конечно, не смог бы, тем более, что троллейбус уже приблизился к школьному садовому участку, на котором должен был работать и их класс и параллельный. Поэтому, проезжая мимо этого исторического места, Баранкин не только не взлетел под крышу троллейбуса, но вынужден был даже присесть на полусогнутых ногах, так, что со стороны улицы из окна были видны только Юрина макушка и его глаза, разглядывавшие стройплощадку.
Странная картина представилась глазам двух друзей: кто загорал, кто играл в бадминтон, кто читал, несколько девчонок бегали с сачками в руках и ловили бабочек!?
— Хороши, работнички! — сказал Малинин.
— Чтобы ни делать, лишь бы ничего не делать! — согласился Баранкин.
До кинотеатра они добрались без особых приключений, никто из тех, кто знали Баранкина и Малинина в лицо, не вошли в троллейбус и не вышли из него…
Баранкин и Малинин собирались уже занять свои места в гуще любителей кино, когда в зрительном зале появились Марина Веткина и Оля Захарова в противоположном проходе, озираясь по сторонам. Баранкин согнулся по-старушечьи.
— За мной! — сказал он Малинину, направляясь в полусогнутом положении к киноэкрану, ещё закрытому от глаз зрителей декоративным занавесом. Прошмыгнув короткой лестницей, ведущей на просцениум, они сначала притаились за зачехленным пианино, а затем и спрятались за экраном. Вокруг было темно, только сверху падал тусклый свет, освещая пустые холсты, натянутые на рамы (видно здесь работали художники), и ещё Юра разглядел длинную раздвижную лестницу, стоявшую у края экрана.
Баранкин тут же взгромоздился чуть ли не на самый верх и через щель заглянул в зрительный зал. В щелку между экраном и порталом сцены Баранкин рассмотрел, как шныряли по рядам Марина Веткина и Оля Захарова, при этом они о чём-то между собой спорили. Судя по лицам, одна доказывала другой, что она видела своими глазами Баранкина и Малинина, а другая спрашивала: "Если ты их видела, то где же они?!."