Читать интересную книгу Пристрели их, майор! - Сергей Зверев

— В каком смысле? — Маленькие и черные, как две ягоды смородины, зрачки Умара, не отрываясь, шарили по лицу Рафката.

— Он пытался с нами договориться. — Губы Рафката тронула едва заметная улыбка, но, почувствовав, что Умар не собирается разделять его веселья, чеченец вновь сделался серьезным. — Вчера предлагал деньги Айрату. За то, чтобы он его выпустил и позволил убежать. Пятьсот тысяч. А сегодня… Сегодня он пытался всучить мне целый миллион. За те же самые услуги… Можешь себе представить?

— Ну а что ты?

— А что я? — Рафкат ухмыльнулся. — Сказал, что подумаю. Но… Во имя Аллаха, я и понятия не имел о том, что эта червивая нация может быть настолько дерзка. Он ведь даже не понимает…

— Дерзка, говоришь? — Умар прикусил нижнюю губу. Сегодня он был чисто выбрит, и его маленький шрам на подбородке, служивший ярким напоминанием о былых военных подвигах, бросался в глаза. — Открой дверь, Рафкат. Я сейчас сам поговорю с ним. По-своему. Он у меня этот разговор надолго запомнит, червяк!.. Его нужно сломать! — Пока Рафкат извлекал из кармана ключ, лидер группы в большей степени разговаривал с самим собой, нежели с подчиненным. — Он должен понять, что он никто! Всего лишь вошь! Мелкая, грязная вошь! Он должен знать, что мы можем раздавить его, когда нам вздумается. В любую минуту. В любую секунду! В Чечню Кеплер должен прибыть бессловесной скотиной! Гамзало уже знает, что он у нас. Так что хочется, чтобы он был более сговорчивым…

Умар замолчал так же резко, как и распалился секунду назад. Его люди за последние дни успели привыкнуть к подобным сменам настроения командира. Рафкат молча вставил ключ в замок и дважды повернул его. Толкнул дверь ногой, обутой в высокий шнурованный ботинок. Умар отстранил его и первым вошел в полутемное, пропахшее пищей и человеческими испражнениями помещение.

Кеплер лежал в углу на грязном изодранном матрасе, глядя в потолок. Рядом с ним на полу стояла металлическая собачья миска, наполовину наполненная какой-то темно-коричневой жижей. По центру этого месива, как одинокий покосившийся от ветхости плот, плавал обгрызенный кусок черного хлеба.

— Встать! — Умар широко расставил ноги.

Расположившийся у него за спиной Рафкат заметил, что в правой руке у Абдулина появился кривой нож с бороздками для оттока крови и черной рифленой рукояткой.

Кеплер с трудом поднялся. От его былого представительного лоска не осталось и следа. За истекшие три дня он заметно осунулся лицом. Некогда круглые щеки ввалились, глаза выглядели потухшими, а общую бледность лица не в состоянии была скрыть даже клочковатая неровная щетина. Скорее она, напротив, только подчеркивала ее и усугубляла внешний непрезентабельный вид банкира.

Умар шагнул в его сторону, поднял нож, и остро заточенный клинок коснулся шеи Кеплера чуть ниже адамова яблока. Умар слегка надавил на него, и сталь легко вспорола тонкую белую кожу. Из образовавшейся раны на грудь Кеплеру покатилась багровая струйка крови.

— Нет! — испуганно отшатнулся банкир. — Что вы делаете?

Вместо ответа Умар ударил его ногой под коленную чашечку. Кеплер вскрикнул и осел на пол. Новый удар ноги пришелся ему в солнечное сплетение. Пленник опрокинулся на спину, но на этот раз не издал ни единого звука. Ему просто не хватило для этого воздуха.

— Встать! — вновь приказал Умар, поддевая Кеплера носом ботинка под ребра.

Рафкат стоял у двери без движений и наблюдал за происходящим.

Глухо постанывая, Кеплер перекатился на живот и предпринял попытку подняться с колен. Умар не стал его ждать. Оседлав пленника верхом, он схватил его за волосы и оттянул голову назад. Лезвие ножа вновь коснулось шеи банкира. Из глаз Кеплера покатились слезы. Капли крови упали на грязный пол землянки.

— Хочешь нас купить, собака? — Умар подался вперед, и его губы почти касались мочки кеплеровского уха. — Думаешь, ты имеешь дело с такими же жидами, как ты сам? Миллион, два, три?.. А хочешь, я затолкаю тебе все эти грязные деньги в глотку?

Кеплер пытался помотать головой, но жесткая хватка Умара не позволила ему этого сделать.

— Ты должен понять, зачем ты здесь, червь! — по-змеиному зашипел Абдулин, продолжая тянуть волосы Кеплера на себя. — Сказать? Я скажу! Ты здесь для того, чтобы умереть. В любой момент, когда нам вздумается. Я могу перерезать тебе глотку прямо сейчас. И мы будем смотреть, как ты, скотина, истекаешь кровью. Пожалуй, мы так и поступим…

Умар отпустил пленника, слез с него и пинком в мягкое место вновь заставил Кеплера растянуться на полу. В падении банкир зацепил рукой металлическую миску и опрокинул ее. Темно-коричневая жижа растеклась по полу, но кусок хлеба, прилепившись к загнутому краю, остался внутри.

Кеплер не успел подняться, как Умар припечатал его голову ботинком, заставив ткнуться щекой в образованное на полу зловонное месиво.

— Жри! — приказал чеченец. — Жри, скотина! Насыть свое чрево в последний раз! Ну! Давай!

Он слегка ослабил давление ноги, но не убрал ее совсем. Поскуливая, точно нашкодивший щенок, и продолжая обливаться слезами, Кеплер понял, что просто так в покое его не оставят. Разумнее было бы подчиниться. Высунув язык, он принялся неохотно слизывать с пола пролитую им самим жижу. К горлу подкатил тошнотворный ком, и банкир чувствовал, что еще секунда-другая, и его непременно вывернет наизнанку… Наконец Умар убрал ногу с его головы и вновь нанес удар по ребрам. Кеплер откатился в сторону своего импровизированного лежака. По лицу и губам пленника стекала темно-коричневая жижа.

— Как ты хочешь умереть? — как ни в чем не бывало обратился к нему Умар, поигрывая ножом. — Как видишь, я настолько милостив, что предоставляю тебе право выбора. Ты — почти хозяин положения. Выбирай же!

Кеплер удивленно и испуганно взирал на своего мучителя, не в силах вымолвить ни слова. Его губы лишь беззвучно шевелились, повторяя одну и ту же фразу. Несложно было догадаться, что, обрети банкир голос, эта фраза звучала бы приблизительно так: «Не надо, пожалуйста, не надо…» Но Умар оставался неумолим.

— Лично я предложил бы тебе вспороть брюхо. — Он продемонстрировал ножом, как это выглядело бы. — Это самый быстрый способ умереть. И самый безболезненный. Вжик — и все! Но я могу и растянуть удовольствие. Ты никогда не видел, как кишки наматываются на сталь? Завораживающее зрелище! Правда, не для того, кому эти кишки принадлежат. Или есть еще предложение…

Со своего места Рафкат видел, как глаза Абдулина начинают поблескивать от охватившего его азарта. Лидер группы входил в раж. За спиной Рафката раздались негромкие шаги, и он повернул голову. В дверном проеме появилась кряжистая фигура Салиха, а позади него, словно тень, замер смуглый, заросший недельной щетиной Айрат. Они оба остановились и теперь тоже смотрели на то, что происходило в комнате пленника. Мешать Умару в его действиях никто из боевиков не собирался.

— Ты мог бы умирать медленно, червь, — продолжал глумиться над банкиром, пытавшимся отползти в дальний угол помещения и затаиться там, Абдулин. — Очень медленно. Для этого есть очень действенные методы. Я буду отрезать тебе по отдельности каждую часть тела. Пальцы на руках, на ногах, уши… Это больно, не скрою. Больно и мучительно. Потому что свиньи бесконечно долго могут истекать кровью. А ты ведь — свинья, Кеплер? Так? Обычная грязная свинья. В конечном счете ты все равно сдохнешь… Это неминуемо…

— Пожалуйста, не надо… — сумел-таки выдохнуть банкир. — Пощадите… Я… Не убивайте меня…

— Что? — На губах Умара появилась кровожадная улыбка. — Пощадить? Может, ты со мной тоже хочешь договориться? Предложить мне денег?

— Да, я могу…

Лицо Абдулина пошло красными пятнами. Он готов был взорваться в любую секунду. Но еще держал себя в рамках.

— Так ты так ничего и не понял, червяк! — Умар сунул нож за пояс, а затем обернулся к порогу. — Рафкат, Айрат, вытащите эту скотину наружу. Привяжите к дереву и принесите мне цепь. Потолще… Ты тоже пойдешь с нами, Салих, — он секунду подумал. — И позови остальных. Я хочу, чтобы этот червь сравнил, чьи удары сильнее. Устроим небольшое соревнование. Ты не против исполнить роль груши, Кеплер?

Айрат и Рафкат, оставивший свой автомат на попечение Салиха, уже поднимали банкира с пола. Порванная на груди рубаха пленника успела пропитаться кровью, но Кеплер, казалось, не обращал на этот факт никакого внимания. Гораздо больше его волновало сейчас то, что предстояло вынести там, на улице. В глазах Кеплера плескался самый настоящий страх.

— Да он обоссался, Умар, — брезгливо поморщился Айрат, бросив беглый взгляд на мокрые штаны пленника. — Обделался, как самая настоящая бесхребетная тварь.

— Ничего удивительного. — Умар развернулся и направился к выходу. — Тащите его на улицу, я сказал. Не могу больше переносить эту вонь.