месяц только этим и заниматься. Но я не могу себе представить человека, который мог бы желать Игнату смерти. Не могу, хоть вы меня режьте.
Последние слова художник произнес торжественно, словно выступал на собрании. Но вдруг выражение его лица резко изменилось – он смутился. Брательщиков нахмурился, подумал немного и произнес:
– Хотя я, возможно, не прав. Слишком хорошо хочу говорить о своих друзьях-художниках. В результате создаю у вас неправильное суждение.
– Вы вспомнили кого-то, кто находился с Бушуевым в неприязненных отношениях? – догадался Гуров. – Кто мог желать ему смерти?
– Нет, не смерти, не так… – промямлил художник. – Но… Дело в том, что один из наших общих друзей… В общем, у Славы Могильного были с Игнатом сложные отношения. Слава считает себя истинным продолжателем традиций Кости. Считает, что он, Слава, а вовсе не Игнат является духовным наследником Закатовского. А Игнат, понятное дело, над его претензиями смеялся. У них иногда до ссор доходило, и после каждой ссоры они по неделе не разговаривали. Потом снова мирились, и все шло по-прежнему. Но отношения у Славы и Игната были неровные, это точно… Но я все равно никогда не соглашусь с версией, что Слава убил Игната! Никогда не соглашусь!
Глава 5
Следующим человеком, к которому Гуров хотел обратиться, была бывшая жена Бушуева Лиза. Сыщик набрал ее номер и услышал негромкий, безжизненный женский голос. Он представился, объяснил, зачем беспокоит ее, и попросил о встрече.
– Да, я понимаю, расследование, – ответила Лиза Бушуева. – Что ж, давайте встретимся. Приезжайте в его квартиру. Я сейчас здесь вожусь, пытаюсь навести порядок. Вы знаете, где это?
Гуров ответил, что адрес у него есть, и поехал на проспект Энтузиастов.
Дверь ему открыла высокая черноволосая женщина. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что когда-то она была настоящей красавицей, поскольку до сих пор в ее лице проглядывались черты этой былой красоты. Однако это красивое лицо портило выражение тоски и неуверенности в себе.
Лиза пригласила гостя в комнату. Никакого особенного беспорядка Гуров здесь не заметил. Он ожидал увидеть множество пустых бутылок из-под вина, разбросанные вещи, но нет – в жилище Игната Бушуева все стояло на своих местах, а пустой винной тары сыщик не заметил.
Что сразу говорило о том, что в этой квартире жил художник, – это стены, увешанные картинами. Ясно, что это картины самого Бушуева. Манера у него походила на стиль его друга Петра Брательщикова, но рисунок Бушуева отличался большей четкостью, а краски – яркостью. «Занимаясь этим делом, я, глядишь, стану знатоком живописи такого рода», – подумал сыщик.
– Тут, в общем-то, все в порядке, – произнес он. – Ваш бывший супруг был, по-видимому, человеком аккуратным. И следов алкоголя я не вижу. Вы уже вынесли бутылки?
– Нет, ничего я не выносила, – ответила Лиза. – Игнат пил очень мало, в этом он старался подражать своему учителю Закатовскому – как и в живописи и во всем остальном. Вот только в супружеской верности он учителю не подражал. Константин Евгеньевич, насколько я знаю, до конца жизни хранил верность своей подруге юности Зое. А Игнат нет, он был не такой… Что касается наведения порядка – это я вам действительно ерунду сказала. Особо тут прибирать нечего. Просто я хотела понять, где что стоит, что мне надо сделать, чтобы… Понимаете, мы с Жанной еще не решили, как поделим квартиры, кто где будет жить…
– Значит, вы с дочерью уже стали наследниками покойного? – спросил Гуров.
– Нет, официально еще не стали. Но я была у юриста, и он мне объяснил, что, поскольку завещания нет, наследниками становимся мы с Жанной и Стас. Но Стас уже совсем самостоятельный мужчина, ему двадцать два года, он переехал в Москву, там работает, собирается создать семью. А мы с Жанной (ей недавно исполнилось восемнадцать) живем в небольшой квартире, в которой мы с Игнатом жили до развода. Эту квартиру Игнат уже потом купил. Так мы, наверное, переедем сюда, здесь просторнее. Картины я продам – говорят, за них можно выручить неплохие деньги.
– Скажите, а вы в последнее время часто виделись с бывшим мужем?
– Часто? – удивилась Лиза. – Да мы с ним, можно сказать, совсем не виделись. Очень редко. Не хотела я его видеть.
– А в день его смерти вы его, случайно, не видели?
Женщина понимающе усмехнулась.
– Вы намекаете, не я ли его убила? Нет, не я. И сразу скажу – я не знаю, кто бы мог это сделать. Три года назад, когда он меня бросил ради этой шлюшки, Людмилы, я и правда готова была его убить. Тогда я его люто ненавидела. А теперь перегорело. Теперь мне все равно, где он и что с ним. Я и смерть его восприняла совершенно спокойно – умер и умер… Если вас интересует, где я была четырнадцатого марта, я постараюсь вспомнить. Сейчас не помню, извините.
– Нет, пока ничего вспоминать не нужно, – успокоил ее Гуров. – Пока я просто знакомлюсь со всеми участниками события, собираю информацию… Значит, вы говорите, за эти картины можно выручить неплохие деньги? – Гуров кивнул на стены, увешанные полотнами.
– Да, мне назвали примерную стоимость, деньги очень приличные. Правда, одной картины, самой ценной, я здесь не вижу.
Гуров насторожился:
– Вот как? А мне говорили люди, которые осматривали квартиру, что ничего не пропало.
– Ну да, они и меня спрашивали, – подтвердила Лиза. – Ваш полицейский начальник все требовал, чтобы я определила, пропало что-то или нет. А я тогда несколько взволнована была, не на все обратила внимание, вот и сказала, что все на месте. А теперь вижу – не все на месте. Картины Закатовского нет.
– У Бушуева была картина Закатовского? – удивился Гуров. – А, ну да, он же тоже его ученик, как и Брательщиков.
– Игнат был первым учеником Константина Евгеньевича, – уточнила женщина. – А Петя Брательщиков – вторым. Хотя, конечно, есть еще Слава Могильный, он себя считает первым учеником.
– А что, Закатовский всем своим ученикам дарил картины?
– Этого я не знаю, я в их художественный круг не так плотно входила, не со всеми была знакома. Но теперь за его полотна можно выручить очень неплохие деньги. За полотно Закатовского можно получить аж несколько тысяч долларов. Нам с Жанной деньги бы очень пригодились – она хочет поступать на театральный факультет, а там обучение только платное.
– А где висела эта картина?
– Вот здесь, напротив окна, на самом видном месте, – показала женщина. – А теперь здесь висит картина Игната «Пьяный вечер». Хорошее полотно, ничего не скажешь, но