всегда кажется, что солнце каждый день восходит с востока.
Стоимость товара определяется количеством труда, затраченного на его изготовление; при рассмотрении же стоимости как повседневно встречающегося явления кажется, что она определяется спросом и предложением данного товара на рынке. Силы новой революции на первый взгляд могут показаться слабыми, однако по своей сущности революция содержит в себе непобедимые, огромные жизненные силы. Народные массы являются решающей силой в истории, однако в истории существует кажущееся представление о том, что «историю творят герои». Контрреволюционная группировка Ху Фына внешне казалась нам революционной группировкой. Все эти примеры говорят о том, что если мы, рассматривая ту или иную вещь, будем судить о ней, исходя лишь из частных явлений, то кажущееся нередко может ввести нас в заблуждение и мы не сможем увидеть подлинной сущности вещей и явлений.
Махизм, прагматизм и другие идеалистические направления в философии односторонне раздували значение ощущений и опыта и, щеголяя красивыми фразами о так называемом «уважении к фактам», «уважении к доказательствам», делали вид, будто они действительно стремятся к овладению научной методологией. В действительности же они стремились ограничить мировоззрение народа односторонним познанием явлений, пытались с помощью кажимости одурманить сознание народных масс с тем, чтобы народ в своих действиях, в борьбе не мог правильно разобраться, кто его враг, а кто друг, не мог отличить правду от кривды; они стремились к тому, чтобы опутать народ сетями лжи, распространяемой реакционерами. В этом именно и состоит реальная опасность взглядов эмпирической идеалистической философии. Эмпиризм в практической деятельности, сознаём мы это или нет, ведёт нас на ложный путь.
Познание человека должно идти от явлений к сущности. Говоря о чертах диалектического метода, Ленин указывал: «Мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца»[142]. Так как явления и сущность вещей непосредственно не совпадают, к тому же среди явлений очень часто встречается целый ряд кажущихся, раскрыть сущность вещей можно, лишь произведя необходимый научный анализ. В этом именно и состоит одна из главных задач науки. Маркс говорил: «…Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня»[143].
Каким же образом может наше познание, проникнув в явление, овладеть сущностью вещей? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего кратко обобщить отношения между сущностью и явлением.
Сущность вещей в процессе их движения проявляется во множестве разнообразных явлений; кажимость также служит проявлением сущности вещей в процессе их движения и, при определённых условиях и в определённых границах, выступает как неизбежное проявление сущности вещей в процессе их развития и движения, как проявление искажённое, поставленное с ног на голову, проявление несущественного. Но хотя это несущественное в процессе движения вещей и явлений и проявляется с неизбежностью, оно тем не менее неустойчиво, не может стать определяющим в движении вещей. Только проявления сущности могут стать определяющими в развитии вещей.
Ленин говорил: «Кажущееся есть сущность в одном её определении, в одной из её сторон, в одном из её моментов»[144]. И далее в другом месте: «…несущественное, кажущееся, поверхностное чаще исчезает, не так „плотно“ держится, не так „крепко сидит“, как „сущность“. Примерно: движение реки — пена сверху и глубокие течения внизу. Но и пена есть выражение сущности!»[145]
Эти высказывания Ленина подтверждают то, что сказано нами выше.
На основе вышесказанного мы можем видеть, что поскольку сущность находит своё отражение в явлениях, то прежде всего мы должны исследовать явления, только тогда мы сможем познать сущность; однако для того, чтобы в процессе познания мы могли раскрыть сущность вещей путём исследования явлений и не оказались сбитыми с толку кажущимся, нам прежде всего необходимо обратить внимание на то, чтобы наше исследование не было ограничено изучением односторонних явлений. Мы должны тщательно исследовать большое количество относящихся сюда разносторонних явлений. Всё кажущееся, несущественное существует именно в односторонних явлениях; только изучив путём анализа и сопоставления разносторонние явления, в которых находят своё отражение прошлое и настоящее вещей, их связи с другими, окружающими их вещами и явлениями, мы сможем определить, провести грань между существенным и несущественным, установить, что является определяющим в процессе развития вещей, а что второстепенным.
Необходимо подчеркнуть, что когда мы говорим о необходимости исследования большого количества явлений, то это вовсе не означает, что мы должны заняться изучением всех без исключения явлений, как важных, так и не важных, уделяя при этом равное внимание каждому из них. Таким путём мы не добьёмся успеха, да и физически это невозможно. При глубоком изучении необходимо находить во множестве вещей и явлений и глубоко изучать некоторые типичные явления, исходя из принципа: в грубом находить тонкое. Именно поэтому т. Мао Цзэдун в работе «Относительно противоречия» указывает, что «всеобщее существует в особенном»[146]. Типичные вещи и явления — это такие, которые содержат в себе всеобщие, существенные стороны, свойственные всем однотипным явлениям. Если мы проведём глубокое изучение типичного, уясним его характер и его разносторонние связи с окружающими вещами и явлениями, мы сможем также познать сущность и закономерности, свойственные вещам и явлениям. Марксисты всегда пользуются методом изучения типичного.
Однако, исследуя большое количество явлений и выбирая соответствующее типичное, для того чтобы провести глубокий анализ и, естественно, раскрыть главные условия сущности, мы вряд ли сумеем определить, что является существенным и что несущественным, если у нас не будет правильного метода анализа. Это объясняется прежде всего тем, что научный анализ часто требует познания сущности вещей и явлений тогда, когда они ещё находятся в состоянии возникновения или даже в зачаточном состоянии, а в этот период не так-то легко разобраться, что является существенным, определяющим процесс развития вещей и явлений. Далее, даже в том случае, когда вещи достигли определённого уровня развития, их сущность не всегда непосредственно отражается во внешних явлениях. Поэтому, если мы хотим познать сущность вещей и явлений, нам нужно, опираясь на научные методы анализа, изучить типичные вещи и явления и, главное, необходимо пользоваться методом диалектического анализа противоречий, поскольку сущность вещей и явлений определяется в первую очередь присущими ей внутренними противоречиями. Если мы будем в состоянии, исходя из нашего чувственного познания явлений, из типичных вещей и явлений исследовать и изучить все особенности содержащихся в них противоречий, а также их многообразные связи с окружающими вещами и явлениями, то мы сможем правильно познать и их сущность, овладеть главными, определяющими развитие вещей и явлений формами и отсеять несущественное, второстепенное.
3. Форма и