Джамп скакнул так резко, что Семен ударился лицом о твердую, как напильник, броню, прикусил язык.
Джамп все чаще проваливался в воздушные ямы. Крылья трещали вразнобой. Однажды его закрутило, он полетел вниз, кружа по оси и кувыркаясь. На земле Влад дал перевести дух, сунул в пасть на длинной палке ядовито-синюю каплю. Джампа затрясло, Влад едва успел вспрыгнуть на спину. Семен лежал на спине, прижав Касю. Влад ухитрился прихватить его липкой нитью – почуял, что еще мгновенье – и останется один на джампе.
Их трясло, дергало, плотный воздух превратился во встречный ветер. По сторонам мелькало зеленое, серое, даже оранжевое и багровое. Семен часто ударялся лицом о жесткую кутикулу спины, вяло понимал, что упали на землю, а когда его обдувал холодный ветер, одновременно пронизывало жгучее солнце, догадывался, что летят над верхушками деревьев. В голове гудело от усталости. Его охватило странное безразличие, словно уже оказался по ту сторону жизни и смерти.
Внезапно сквозь свист в ушах прорезался вопль варвара:
– Держись!.. Мы падаем!
Семен вяло повернул голову. Навстречу быстро приближалось зеленое поле. Вскоре разбилось на деревья, те вырастали чересчур стремительно. Семен успел подумать, что джамп сложил крылья чересчур высоко, но сзади по ветру лопотало нехорошо, он оглянулся, увидел неубранные крылья. Их загибало ветром, а зеленые надкрылья мертво топорщились. Задние ноги, обычно вытянутые в ровные линии, нелепо растопырились, ветер свистел, закручивался вокруг блестящих голеней, усеянных острейшими зазубринами.
Джамп врезался в зеленый мясистый лист, перекувыркнулся. Семен напряг мышцы и крепко-крепко обхватил Касю. По голове влажно ударило. Со смертным ужасом чувствовал, как отделился внезапно от надежной бронированной плиты. Их швырнуло в воздух, с Касей в руках покатился по выпуклым подушкам, пригибая белесые волоски. Вместе рухнули на лист ниже, снова долго летели по воздуху, наконец он больно ударился о твердое.
Он лежал на острых кристаллах кварца. Кася застонала, села в двух шагах. Вид у нее был ошарашенный, Семен внезапно хихикнул. Ее глаза стали шире. Семен захохотал во весь голос.
– Семен Тарасович, – спросила она плачущим голосом, – вам очень плохо?
– Напротив, – весело ответил он, оборвав смех. – Ты сама лопнула бы от хохота, будь при тебе зеркало.
Ее пальцы быстро коснулись лица, словно могла на ощупь проследить узор, вспыхнула, плечи поднялись в негодовании… но тут же осела, словно из нее выпустили воздух, глаза погасли.
Потревоженные деревья с тихим шелестом расправляли стебли. Кое-где выступили блестящие капли сока, сладко запахло. В двух десятках шагов зеленела гора, наполовину скрытая деревьями. Там же блестело красным, синим, лиловым. Мертвый джамп лежал брюхом кверху. Исполинские крючковатые лапы застыли, согнувшись. Мандибулы раздвинулись, коричневая жидкость застыла крупными каплями. Крылья так и остались распущенными, джамп подмял их своей тяжестью.
Сверху раздался хриплый голос. Семен увидел прыгающего по листьям варвара. Над россыпью камней Влад соскочил, в руках держал открытую флягу. Помахал в воздухе, закупорил и зацепил за петлю на поясе.
– Что с женщиной? – потребовал он.
– Сам узнай, – ответил Семен. Надо быть совсем тупым, чтобы не догадаться, почему сын вождя предпочитает разговаривать с ним, даже когда дело касается Каси. – По-моему, она что-то хотела тебе сказать.
Влад смотрел с сомнением, но Кася зашевелилась, сказала глухо, не поднимая глаз:
– Прости меня, Влад. Я была такая дура, такая дура!
Семен пробормотал вполголоса:
– Признание неисправимой оптимистки: «Я была такой дурой…»
Кася зашипела, а Влад сказал медленно:
– Знаю траву, сок уберет эту гадость.
– С кожей? – спросила Кася недоверчиво. – Ладно, пусть с кожей…
Семен поинтересовался деловито:
– Они тебя всю разукрасили? Соколов не простит, если не увидит. Еще и этнографов созовет…
– Не всю, – ответила Кася глухо. Увидела лицо варвара, сказала почему-то поспешно: – Они ничего со мной не делали! Торк пытался, правда, хотел даже, чтобы легла с ним! Но я дралась, кусалась, тогда он отдал меня жрецам, а они старые, только разрисовали. Изгоняли дьявола, наверное…
Влад нетерпеливо откупорил флягу, взмахнул два раза, как поп кадилом, Касю, казалось, не слушал вовсе, а она принялась объяснять то же самое Семену, говорила чересчур громким голосом, все время бросая на варвара быстрые пугливые взгляды.
Мягко шелестнуло. Из зеленого таинственного Леса выметнулось нечто громадное, красно-черное, стремительное, как летящая крылатая ракета. Семен успел увидеть огромное мелькнувшее тело, блестящее и грозное, разинутые жвалы, острые шипы, зазубрины, несокрушимую броню.
В следующее мгновение Влад оказался на земле, а громадный зверь мял его, хватал острыми как бритва жвалами, теребил, подхватывал и снова валил на землю. С чудовища прыгнуло чудовище поменьше и тоже скакнуло на ошеломленного варвара. Семен судорожно передохнул, лишь по Хоше узнав могучего дима.
– У меня чуть сердце не выскочило, – сказал он плачущим голосом. – Влад, они не могли бы ликовать как-то иначе?.. Я слышал, паучиха в момент особой радости вообще сжирает супруга!
Влад с трудом поднялся, защищаясь локтями от хлещущих по лицу сяжек, безуспешно попытался спихнуть Хошу, тот скакал по плечам и счастливо верещал тонким противным голосом, задрав мордочку к небу. Головастик тут же принялся спешно облизывать варвара. Слюна и кровь джампа уже засохли, сдирались тонкой прозрачной кожицей. Он весь подрагивал от нетерпения, спеша привести двуногого друга в надлежащий вид.
– Сам не знал, что они такие… – сказал он, запнувшись на миг, не сумев подобрать слово. – Озверели…
Семен все еще обалдело переводил взгляд с него на Головастика и Хошу, который еще верещал, подпрыгивал, хватал варвара за уши, словно проверяя – не исчез ли снова.
– Но… мы неслись куда глаза глядят?
Варвар оскалил зубы:
– Только в первый скачок. Потом я сумел повернуть. Джамп недотянул самую малость. Но Головастик почуял наш запах, мчался со всех ног. Видишь, какой горячий?
Он напоил Головастика почти насильно. Тот пил жадно, взахлеб. Иссохшееся брюшко не раздулось, но заблестело, а трахейные трубочки открылись. Семен ощутил струйки перегретого воздуха, настолько сухого, что, пораженный, безотчетно погладил преданного дима по лапе:
– Верный конь… едва не сжег себя!
– Что дим, – отозвался Влад, он все еще закрывался локтями, Головастик усердствовал, сдирал засохшую грязь шершавым языком, жвалами и даже когтями. – Посмотри на маленького обжору!.. А еще лучше – сними, все уши оттоптал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});