— Да я ж обещал слушаться! Но она должна остаться в неприкосновенности, иначе никакого потакания твоим капризам, понял, дядя?
— Как ты меня назвал? — прошипел лорд, в голосе прозвучало что-то вроде испуга, да и волосы мои невидимка выпустил.
— Ты слышал, — похоже, я хоть в чем-то докопался до истины. — Ты, Сивый, не тому служишь. Это я здесь хозяин, законный сын законной дочери покойного Туманного лорда. А вы все ходите под спятившим ублюд…
Очередной удар вновь погрузил меня в темноту.
На сей раз, очнувшись, я обнаружил, что один в комнатке, а руки и ноги свободны от веревок. Первым делом проверил Малинку — с ней все было в порядке, если, конечно, не считать полного отчаяния. Я попытался подбодрить ее, но ничего не получилось — силой творящего я по-прежнему не владел. Ничего, ягодка моя, прорвемся. Мне осталось выломать всего лишь несколько веток, а потом… Потом, если потребуется, я разнесу родовое гнездо по камешку.
Попробовал связаться с Эрикой — безрезультатно, я ее даже не чувствовал. Почему-то возникло странное ощущение, будто замок находится под непроницаемым куполом. Дёрен говорил что-то насчет прерывателя магической связи, но я не мог нащупать сестренку и обычной, айровой. А Малинку чуял отлично.
Встал, разминая конечности. Одежда почти высохла, но за время беспамятства я успел изрядно продрогнуть. Левую кисть то и дело блезненно дергало, и я поспешил осмотреть рану. Хм, прижгли, даже тряпкой какой-то замотали. Значит, в ближайшее время я точно нужен живым.
Осмотрев руку, ощупал на всякий случай голову. Болит, конечно, после таких-то ударов, но череп вроде цел. А что так мешается на шее?.. Рука наткнулась на металлический ошейник, запертый на маленький замочек, скважина которого была залита каким-то металлом. Ошейник явно состоял из двух частей: одна была плохой выделки, шероховатая, другая — гладкая и неимоверно холодная, студила шею, а когда я тронул ее пальцами, подушечки обожгло, будто коснулся железа на сильном морозе. «Бор одел ошейник с бессилью», — пронеслись в голове слова запертого в подземелье колдуна. М-да, в предусмотрительности дяде не откажешь, но отчаиваться рано. Неизвестно, как этот камень действует на творящих и действует ли вообще. У части моей силы природа иная, так что еще поглядим, кто кого.
Я занялся осмотром своего узилища, вся обстановка которого состояла из уже помянутого топчана и простого стула. Один из углов загораживал сплетенный из прутьев щит. Не иначе, отхожее место. Точно, но дырка узкая, пролезь не удастся. Да и падать было б высоко.
Глянув на окованную железом дверь, увидел на полу поднос с миской и кувшином. Тут же проснулись зверские голод и жажда, которые я не преминул утолить щедрым куском пирога со свининой и водой. Три болота, с одной стороны, хорошо, что голодом не морят, с другой — а не на убой ли откармливают?
Я не стал тратить время на бессмысленные гадания. Раз не в моих силах что-то изменить (пока!) нужно заняться терновником, глядишь, силы и появятся. Улегся на топчан (он намок от моей одежды, но не на каменном же полу устраиваться?) и приказал себе спать. Как ни странно, в степи оказался почти мгновенно.
Ветер тут же плеснул в лицо, как-то суетливо закружился вокруг, будто чуя, что хозяин в опасности. Мне даже не пришлось просить, ручной смерч тут же подхватил и понес в привычное место. Потом я ломал колючие ветви, всякий миг опасаясь, что стихия примется привычно бушевать, но она по-прежнему проявляла недюжинное понимание. Нет, куст покачивало, голова побаливала, но по сравнению с прежним буйством это были сущие пустяки. Уж не бессиль ли мне благодарить за такие чудеса? Под конец я почти дотянулся до туманного лоскута, как вдруг с неба обрушился непрошенный ливень.
Открыл глаза в комнатушке, сел, отфыркиваясь. Оказалось, меня в очередной раз окатили водой. Отерев лицо, я взглянул на стоящего перед топчаном человека.
Мужчина лет пятидесяти, среднего роста, крепкого сложения, наверное, не чужд воинским занятиям. Волосы коротко острижены, с густой сединой. Лицо открытое, спокойное, едва ли не любезное. Вот только глаза… Встретившись взглядом с незнакомцем, я поспешно уставился на пустое ведро у его ног, ибо заглядывать в две черные скважины, в которых, как мне показалось, мелькнула оскаленная пасть беснующегося хварка, было, скажу не таясь, страшно. Вот, значит, каков мой дядя… А на первый взгляд он мне едва ли не понравился.
— Предуперждаю сразу, нечисть — на мне амулет неуязвимости. Так что не рыпайся. Не заставляй снова бить тебя. Получил уже достаточно, а мне ты нужен целым и невредимым.
— Ну, я уже не целый, причем давно…
— Ты о пальце? — перебил, издав свой безумный смешок. — Рассказать, как я укоротил его на сустав?
— Н-не надо, — я отпрянул к стене, но лорд придвинулся ближе, упер руку в каменную кладку, нависая надо мной.
— Почти как в старые времена, — усмехнулся он. — Только тогда ты лежал в колыбельке и тянул ко мне свои паучьи лапки. Я б легко мог отхватить всю кисть, но это возбудило бы подозрения сестры и нелюдя. Пришлось удовольствоваться кусочком пальца. Как ты заверещал! Я едва успел уйти. Они решили, что на тебя напала крыса, и больше не оставляли одного.
— Ты отрезал мне пол-пальца, когда я был младенцем?
— Откусил, — безумец расплылся в улыбке, обнажая крепкие, лишь слегка тронутые желтизной зубы. — Понимаешь, — ни с того, ни с сего пустился в объяснения, да таким тоном, будто рассказывал случайному гостю, что лето в этом году выдалось не слишком погожим, — младенческие ручонки были такими крохотными, пальчики тоненькими, действительно, как паучьи лапки. Я подумал, что косточка, наверное, даже не почувствуется на зубах, и челюстям не понадобится особого усилия. И, представляешь, так и произошло! Немного труднее было перекусить кожу…
— Спасибо, я понял, — мне с огромным трудом удалось взять себя в руки и выдавить хоть какие-то слова. Почему-то подумалось, что если я позволю спятившему лорду говорить дальше, то сам сойду с ума от его болтовни. Впрочем, затыкаться он явно не собирается, так что нужно срочно направить поток в другое русло, обратить дядину разговорчивость себе на пользу. — Не объяснишь ли, зачем тебе это понадобилось? — глупо, конечно, спрашивать сумасшедшего (ясно, что мужик и двадцать с лишним лет назад был не в себе) о причинах его поступков, но как-то само вырвалось. — И что нужно от меня?
— Объясню. За этим сюда и пришел. Да и у меня есть пара вопросов, — лорд соизволил выпрямиться, отступил от топчана и уселся на стул.
Я перевел дух и сел поудобнее. Хотя какое тут удобство на сыром топчане, в мокрой одежде, с безумным собеседником.