чем морские девы представляла вражеская артиллерия. Благо пороха, снарядов и ракет корабельного базирования пока не изобрели. Ломались весла, трещали корпуса, впивались дротики, но наш флот продолжал сближение, разделяясь на две части для захода в фарватеры.
Вода за бортом как будто бурлила. Волны взбесились и шли навстречу друг другу, раскалываясь, разбиваясь, поднимая фонтаны брызг. Как я понимаю, столкнулись два заклятия стихийной магии, направленные в противоположные стороны. Корабли закачались, что было нам на руку. Много снарядов вражеской артиллерии прошло мимо. Однако с сокращением расстояния задача стрелков постоянно упрощалась.
Наш ответный огонь отличался чрезвычайной точностью. Несмотря на то, что орудий на палубах имперских кораблей находилось меньше, соотношение попаданий к количеству выстрелов было в нашу пользу. Враг же пытался брать числом. Со скоростью перезарядки у ти-шадайцев всё тоже было в порядке. Люди Лин-Лаги работали очень слажено.
Но вопреки плотному огонь вражеской артиллерии наш флот продолжал продвигаться вдоль фарватеров, обходя морскую крепость с обеих сторон. Первыми шли самые крупные наши корабли. Будучи уже вражеских гигантов, они всё же превосходили их по высоте.
Далее в узком фарватере суда начали сложный маневр разворота к противнику носом. Оставалось только восхищаться слаженностью и тонким расчетом имперских моряков. Удары снарядов сотрясали корпуса. Отдельные камни умудрялись попадать на палубы, проламывая иной раз древесину или же отскакивая с громким, раскатистым стуком. Раскалывались глиняные снаряды, наполненные горючей субстанцией и красными от жара углями. Всю эту гадость приходилось тушить с риском для жизни все тем же морякам. Впивались в дерево тяжелые арбалетные болты и дротики стационарных орудий. Воздух заполнили скрип, треск и ещё какой-то звук, более всего напоминающий стон. Будто бы корабли были живыми существами, которым попадания особо тяжёлых снарядов причиняли боль. Однако несмотря на все старания врага, наши гиганты оставались на плаву.
Корабли двигались медленно, скованные сложным маневром. Теперь понятно почему Фальвус предостерегал меня от слишком ранней подготовки десанта. Пока что для легионеров не было работы. Они скрывались в тесных трюмах и за мобильными укреплениями, с тревогой ожидая, когда до них найдёт очередь. И я ждал вместе с ними. Постоянно искал взором стратега потенциальные опасности. После ловушки с водоворотом нервы мои не знали покоя. Однако минуты шли, а катастрофа не происходила.
«Десант может готовиться. Мы ударим где-то через пятнадцать минут». — объявил Фальвус.
Отлично. Мои легионеры уже заждались.
Развернувшись носами к морской крепости, корабли Фальвуса двинули вперед. Не для полноценного тарана, но чтобы начать абордаж с помощью специальных мостков — абордажных воронов.
(Одна из предполагаемых реконструкций использование абордажного ворона).
Шесть движений гребцов и они убирают весла. Дальше корабли двигаются по инерции, а на палубах под отчаянным вражеским обстрелом уже выстраиваются легионеры.
«Убивайте обезьян!» — передал я расчетам скорпионов.
Именно сатори беспокоили меня больше всего. Некоторые из них уже взялись за огромные двуручные дубины. Эти твари могут нанести нам существенные потери, если не прикончить их издалека. Впрочем, у меня в рукаве еще был козырь в виде Антавия Меликса и его магов. Думаю, они способны нанести врагу серьезный урон, если понадобиться. Багрового Круга рядом нет. Мы боремся против людей вне закона. Они даже шаддинских союзников умудрились кинуть. Так чего сдерживаться? Снова наступает время плохой войны.
Глава 19
Спасение на воде
Между близко расположенными вражескими кораблями перекидывались мостки, чтобы перебрасывать подкрепления. Наши расчеты скорпионов вели охоту на обезьянолюдей, но даже точное попадание дротика в корпус не обязательно убивало тварь. А ещё я заметил, что у них нет индикатора морали. Кто бы не запудрил им мозги, он полностью отрубил им самостоятельное мышление. Обезьянолюди превратились в бесчувственных марионеток, которых придется уничтожить. Расчленить, сжечь или бросить за борт.
«Главное избавьтесь от обезьянолюдей и вражеских магов. В остальном, полностью полагаюсь на ваше собственное восприятие боя». — передал я Антавию Меликсу и его чародеям.
Самому мне пока не стоит слишком лезть на палубу, учитывая количество вражеских орудий, но очень хотелось бы пару раз долбануть фантомами-камикадзе по пиратскому флоту.
И вот, наши крупнейшие корабли ударили в борта ти-шадайских гигантов. Были перекинуты мостки-вороны. Начался абордаж. Жестокий бой на раскачивающихся палубах. Вода между кораблями все еще бурлила из-за столкновения стихийных заклинаний. В первую же минуту этого столкновения враг сумел нас удивить. Его матросы принялись рубить мачты собственных кораблей, к которым пристроились наши суда.
«Плохо-плохо». — взволнованно сообщил мне Фальвус. — «Похоже они даже не пытаются победить. Лишь хотят любой ценой нанести нам как можно больше вреда».
Ясно. Собираются подрубить мачты и обрушить их на наши корабли, чтобы поломать такелаж, пробить палубы и сцепить суда между собой. Я могу догадаться о следующем ходе врага. Они подожгут свои джонки, отступая по мосткам на второй ряд морской крепости. Попытаются разменять свои корабли на наши, затопив их вместе.
Тяжелая пехота трёх мои легионов и легиона Фальвуса перешла в атаку более чем на половине периметра морской крепости. От залпов дротиков ти-шадайцы скрывались за бортами кораблей и мобильными укреплениями. Я сразу приметил особенности их тактики. Вражеская пехота ближнего боя была разбита на отряды по десять-двенадцать человек. Трое-четверо меченосцев со щитами составляли первую линию, а за ними строились бойцы, владеющие копьями или цзи. Тактика малых отрядов, хорошо приспособленная для сражений на кораблях. Ей будет противостоять строевая выучка легионов. Хотя не думаю, что результат этой битвы определит только тактика. На ровном поле легионеры смели бы морских наемников за счет умения работать большой формацией, но даже на палубах у моих воинов остаются преимущества — они элита Империи, привыкшая к тяжелому, ближнему бою. Они сражаются не только в силу дисциплины или за деньги. Легионеры ощущают сплоченность, боевой дух и верность выбранному пути. В Империи стратегов не просто так называют жрецами войны. И мы, и воины приносим священные клятвы, которые превращают нашу службу в служение. Служение государству, народу, богам и себе самим. Поэтому морально наши лучше части сейчас превосходили лучшие части вражеских наемников. Плюс опыт. Может быть, пираты Лин-Лаги лихо отжигали в морях около Ти-Шадая, но готов поспорить, что они не бились против сверкающей шаддинской конницы и не стояли против орд зла под пылающим оком Эагиса. После таких веселых приключений уже нечего бояться.
Первая из подрубленных мачт с треском рухнула вниз, навалившись на рей одного из наших кораблей и обломав его. Затем колоссальная конструкция отклонилась в сторону и, слава богам, упала за борт, сметя несколько ти-шадайцев и двоих легионеров в море. Я переключил внимание