Легкие шаги Джелайны Бенвор научился узнавать еще три дня назад.
— Леди, а что насчитали вы? — не оборачиваясь, тихо спросил он. — Это совпадает с описью?
— Не совсем, — отозвалась она. — Если старый налоговый кодекс действителен по сей день, а Платусс уверяет, что так и есть, то предыдущие два года вас не просто заставляли платить напрасную дань, но еще и беззастенчиво грабили.
— Догадываюсь, — мрачно вставил Олквин. — Сборщики бывают нечисты на руку.
— Это мягко сказано, — фыркнула Джелайна. — Даже если принять во внимание исключительные обстоятельства военного времени и допустить, что вам не полагается никакой скидки за службу, все равно вы два года платили втрое больше положенного.
— Что?! — вскочил Бенвор. — Втрое?!
— Именно. И опись на этот год составлена уже с приличным размахом. А сколько еще набросают здесь?
— Это невозможно! — не верил Олквин. — Это же преступление!
— Не пойман — не вор, — усмехнулась она. — Честное слово, вы будто впервые сталкиваетесь с подобными вещами.
— Нет, не впервые. При короле Сейноне моему отцу иногда приходилось оспаривать обсчеты. Просто я не ожидал, что то же самое начнется теперь, когда и без того трудно…
— О-о, капитан, — насмешливо протянула женщина. — Как раз в такие времена и проворачивают всякие делишки. Для чиновников война — отличная возможность легко набить карманы за чужой счет. Поверьте тому, кто наблюдал это много раз. Но вы не расстраивайтесь так, — успокаивающе добавила она, когда Бенвор тяжело опустился на стул. — Я думаю, кое-что еще можно исправить.
— Исправить? — вздохнул Олквин. — Что именно? Вернуть к жизни семнадцать человек, умерших от истощения за две последние зимы? Этого бы не случилось, если бы они не голодали.
— Можно подать на сборщика жалобу, отсудить переплаты за эти два года, и уж конечно постараться не допустить обсчета в этот раз.
— Я даже не представляю, как и когда все это делать, — покачал головой капитан. — Еще один пункт в список того, чему я, к великому сожалению, никак не мог научиться в монастыре и не успеваю теперь.
— И большой он, этот список? — поинтересовалась Джелайна.
— Огромный, — невесело хмыкнул Бенвор. — А в последнее время растет с каждым днем. Из-за вас, между прочим.
— Я польщена, — иронично заметила она. — На самом деле, это хорошо, когда появляется стимул учиться чему-то новому. Конечно, сборщика следовало поставить на место сразу, пока он еще не понял, с кем имеет дело. Но раз уж так сложилось, надо бороться с ним той же наглостью. А в отношении ваших налогов у меня есть план. Даже два.
Олквин заинтересованно поднял голову. Джелайна присела прямо на край стола и неторопливо начала:
— Платусс уверен, что сборщик объявится здесь на следующий же день после вашего отъезда. Если сможете задержаться, мы подготовим подробный перечень всех претензий с обоснованиями по закону. Вы сами растолкуете этому хапуге, что отныне не станете терпеть его нахальство. Пригрозите судебным преследованием, пусть возвращает награбленное. В этом году заплатите налог по нашим расчетам, а он, если пожелает, пусть пересчитывает при нас и сравнивает.
— Так, — прикинул Бенвор. — Задержаться на один день и пригрозить я, конечно, могу. Но если дойдет до сравнения расчетов, я сразу же запутаюсь. А до этого дойдет обязательно. Сборщик будет отстаивать каждую цифру, а мне придется показывать ему, откуда что взято. Нет, сам план неплох, но я не хочу позориться. Какой второй план?
Джелайна чуть усмехнулась. Бенвору показалось, что именно такой вывод она и предвидела.
— Во втором то же самое, но отличается он тем, что грозить и потрясать своим авторитетом будете вы, а сравнивать, доказывать и обосновывать — я.
— Вы?!
— Да, я. Платусс уже плохо видит, и не будет за ним поспевать. Но ваше присутствие все равно необходимо, дабы чиновник не считал, что меня можно просто проигнорировать.
— Сборщик все равно не станет говорить с вами.
— Станет как миленький, — резко возразила она. — Представьте меня ему своей новой экономкой, и не позволяйте оскорблять. Остальное — моя забота.
Женщина соскочила на пол и быстро зашагала к лестнице. Олквин проследил взглядом, как она поднимается, и задал вопрос, пришедший ему в голову еще накануне:
— Зачем вам это нужно?
Джелайна остановилась и, помолчав немного, задумчиво произнесла:
— Поначалу я все ждала, что вот-вот вернусь. Чувствовала себя гостьей. Но вот уже прошла неделя… — она вздохнула. — Что мне остается? Просто жить. А чтобы выжить здесь, стоит помогать в выживании тому, кто меня приютил.
— Это единственная причина? — неожиданно для самого себя спросил капитан. Джелайна снова замедлила шаг и посмотрела на него сверху.
— Единственная, имеющая значение в данный момент, — тихо бросила она и, торопливо взбежав по ступенькам, скрылась из виду. Бенвор запоздало решил, что все-таки зря задал последний вопрос.
* * *
Сборщик налогов приехал ровно через восемь дней, как и предполагалось. Олквин подозревал, что тот был прекрасно осведомлен о том, что феодал должен был оставить Сентин еще накануне. Удивление и растерянность чиновника при встрече с капитаном подтвердили эту догадку. Бенвор не стал церемониться и сразу выложил все претензии, пригрозив, что затеет тяжбу и обратится напрямую к принцу Майрону. Все решилось очень быстро. Сборщик не мог вернуть все немедленно, но обязался вычесть переплаты из налога этого года. Похоже, он и в этом случае не опасался остаться внакладе. Прежде чем приступить к пересчетам, Джелайна снова усомнилась в законности уплаты налогов капитаном действующей армии. Выслушав пространные и весьма путаные оправдания чиновника, она отозвала Бенвора в сторону и заявила:
— Это все-таки незаконно. Но посмотрите — он ничуть не боится. Выходит, вся эта грабительская система поощряется властями. Отличная награда за верную службу, ничего не скажешь.
Потом она принялась уверенно спорить со сборщиком, отстаивая свои расчеты. Олквин узнал еще одну новость, на этот раз приятно удивившую — Джелайна теперь бегло читала записи чиновника. Она легко ориентировалась в маловразумительных формулировках и запросто, прямо при сборщике, составила новый расчет со всеми положенными вычетами. Мало того, что переплаты сразу же превзошли всю нынешнюю сумму, так еще и оказалось, что Сентину теперь вообще не придется платить налоги целых четыре года. Чиновник почти час дважды придирчиво сверял каждую цифру, потом недовольно вздохнул, признавая свое поражение, и полюбопытствовал, откуда леди приехала в Сентин, ведь он-то точно знает, что нигде в Хорверолле женщин так не учат. В то, что у Олквина сменилась экономка он, само собой, ни на секунду не поверил. Джелайна не стала утруждать себя ответами на его вопросы, а коротко попрощалась и ушла к себе.
Когда сборщик уехал, Платусс с гордостью похвастался капитану:
— Это я обучил леди хорверской грамоте.
Бенвор от души похвалил его.
— Она сама попросила, — добавил управляющий. — Знаете, милорд, я никогда еще не видел, чтобы кто-то научился прекрасно читать и писать всего за девять дней.
— Ну и что, Платусс? Она ведь умела это и раньше, просто на другом языке.
— А вы видели, как она считала? — оживился старик. — Это ведь было просто представлением для сборщика! На самом деле мы все подсчитали заранее. У леди Анерстрим необыкновенная память.
— Охотно верю, — улыбнувшись, кивнул Бенвор. — Я уже… наслышан о ее способностях.
— Леди и так считает очень быстро, но тогда бы сборщик сам не понял ее записей. Она использует совершенно иной способ счета, и уверяет, что наш — устарелый и неудобный, — Платусс вздохнул, сворачивая пергаменты. — Я собирался попросить ее научить меня, да боюсь, не разберусь. Стар я уже для таких занятий.
— Если принц не затеет наступление на Анклау, — с надеждой произнес Олквин, — то появится возможность приезжать сюда чаще и надолго. Тогда у меня будет оставаться больше времени, и я смогу наконец-то добраться до книг. Может, леди Анерстрим и меня научит быстрому счету?