Читать интересную книгу Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента - Гуревич Анатолий Маркович

Благополучно вернувшись в Брюссель, еще не заезжая в гостиницу, в которой провел несколько тревожную ночь, прямо с вокзала направляюсь в самый центр города. Там на площади де-Брукер возвышалась одна из лучших и весьма реномированных гостиниц – «Метрополь». К моей радости, я без всяких затруднений получил в ней хороший, уютный, со всеми удобствами номер. Правда, он был значительно дороже, чем тот, который я занимал в опротивевшей мне гостинице. Однако именно так должен был поступить молодой «богатый» человек. Остальное быстро решилось. Такси у гостиницы «Метрополь», занимаю место, и мы направляемся к «парадному подъезду» гостиницы, которую было необходимо срочно покинуть. Вхожу в вестибюль, подхожу к администратору и прошу произвести со мной расчет, так как уезжаю. Мой отъезд, как я мог понять, его не удивило. Видимо, он понимал, что в эту гостиницу я попал случайно. Быстро произвожу оплату номера, собираю все свои вещи, с помощью боя выношу их и укладываю в ожидающее меня такси. Через несколько минут я вновь в гостинице «Метрополь», где весьма удобно расположился в своем номере. Разница между гостиницами чувствовалась во всем. Повсюду встречались совершенно другие по внешности люди. Они отличались не только, а вернее, не столько своей одеждой, как своими манерами, умением держаться от тех, кого я сумел за короткое время пребывания в прежней гостинице видеть.

Почти сразу же, оказавшись в «Метрополе», я убедился, что мне самому срочно надо осваиваться, присматриваться к окружающим меня людям и делать все для того, чтобы ничем не выделяться среди других живущих в гостинице постояльцев.

Резкая разница почувствовалась и в ресторане гостиницы. Правда, этот уютный ресторан, как мне показалось, в переводе на доллары был дороже, чем в ранее посещенных мною странах, включая даже Францию. Однако меню было более разнообразным, а каждое из заказанных мною блюд было очень вкусным, мне даже показалось вкуснее, чем в ресторанах Скандинавии.

Был уже вечер, играла музыка, очень хорошо пела молодая и красивая девушка. Постепенно ресторан наполнялся посетителями, и если в самом начале танцующих было мало, то сейчас к ним присоединились элегантные нары.

Я не хотел задерживаться надолго. Вполне удовлетворенный ужином, решил немного погулять по площади и главным улицам города. Это тем более приятно, что погода была теплая.

На улицах и площадях было очень много народу. Мне бросились в глаза гуляющие молодые женщины, одежда и манера поведения которых на улице заставили меня вспомнить, что от «знакомства» с подобного рода женщинами меня предостерегали еще во время первого посещения Парижа при транзитном проезде в Испанию в 1937 г. Об этом мне говорили в «Центре» и перед отъездом из Москвы на этот раз, прямо указывая, что среди женщин легкого поведения могут находиться и прямые агенты полиции.

На площади и на всех бульварах, по которым я прошелся, было много самых различных магазинов с разукрашенными витринами, контор с кратким изложением на табличках их основных занятий. В том числе было и несколько бюро путешествий, гостиниц и баров.

На площади стояли лотки, к которым подходило немало гуляющих. Подошел и я. Там продавались тонко нарезанные ломтики картофеля во фритюре, немного посыпанные солью. Признаюсь, картофель во фритюре стал моим излюбленным блюдом, и всегда, когда я бывал в районе лотков, да и в барах, покупал его.

После довольно долгой прогулки, уже относительно поздно, за полночь, я вернулся в гостиницу в свой номер. Первое, что решил сделать, принять ванну, предварительно добавив в воду немного настойки, придавшей очень приятный запах и создавшей очень мягкую, легкую пену.

В номере стояла широкая кровать с мягкой подушкой в форме длинного цилиндра. К такому виду кроватей и подушек я привык еще во время моего пребывания в Париже и Бордо. Во всяком случае могу твердо заверить, что они были гораздо удобнее, чем те, на которых я спал первую ночь в Брюсселе.

Несмотря на довольно значительную усталость, я не мог спокойно заснуть. Пришлось сесть в кресло и довольно долго, покуривая, думать обо всем, что произошло за день и что ждет меня впереди.

Мысленно возвращался к нашей первой встрече с Отто. Честно говоря, я полагал, что мы более конкретно поговорим о моей легализации и дальнейшей работе. Почему-то это не получилось, разговор был слишком поверхностным. Возможно, моя тревога неоправданна, может быть, таков характер разведывательной работы, ее особенности.

Причиной для сомнений, а быть может, и разочарований для меня послужила сама личность резидента. Он представлялся мне героической фигурой. Сейчас, после того как я увидел в гостинице, ресторане и даже на улице многих мужчин, показалось, что он вписывается в подобное общество.

Настроение было настолько надломленным, что в какой-то степени совершенно неожиданно вспомнился один из эпизодов моей жизни. Относится он к моей ранней молодости. Около десяти лет тому назад (1931 – 1935) уже прошедший известную жизненную школу мой начальник дал мне ряд практических жизненных советов. Отзываясь об одном командире, направленном к нам для несения службы, он сказал:

– Ты обратил внимание на узкие, тонкие, загнутые вниз губы этого человека, а особенно на довольно короткие пальцы рук, как бы с обрубленными небольшими ногтями?

То и другое является признаком непорядочности человека, его плохого, нечестного и эгоистического характера.

Вспомнив эти слова, я почувствовал, что они как бы непосредственно относятся к моему будущему начальнику Отто. Нет, решил я, слишком хорошую характеристику об Отто как об опытном и честном работнике я услышал еще в Москве в «Центре». У меня не было никаких оснований не верить этому. Вскоре между Отто и мной сложились хорошие отношения, у меня не было оснований отрицательно оценивать его.

Обдумав все это и окончательно почувствовав усталость, я лег спать и действительно хорошо проспал оставшиеся до утра часы. Утром, побрившись, приняв душ, одевшись, по телефону заказал завтрак. Официант принес мне в номер очень ароматный кофе, свежую булку и несколько сортов различных по вкусу и цвету джемов, сливочное масло, ломтики сыра и прекрасно нарезанную ветчину. Завтрак поправился, и я съел почти все поданное.

Затем я спустился в вестибюль, купил несколько бельгийских, французских и немецких газет. Выразил удивление и недовольство, что в киоске не оказалось газет на моем «родном испанском» языке. Своим поведением, по моему убеждению, я ничем не отличался от находящейся в вестибюле публики и остался доволен собой.

Сидя в вестибюле, просмотрел бегло газеты, поднялся к себе в номер и, оставив газеты на столике, надел шляпу и взял в руки перчатки. Я заметил уже накануне, что все мужчины, гуляя даже без пальто, имеют при себе перчатки. Погуляв, посетив несколько магазинов с привычным любопытством, я зашел перед самым вторым завтраком (по нашему порядку это считается уже обедом) в туристическое и экскурсионное бюро, где приобрел несколько рекламных проспектов, касающихся самой Бельгии и ряда ее городов, в первую очередь таких, как Брюссель, Гент, Антверпен, Льеж, Брюгге и др. Одновременно заказал себе на следующий день место в экскурсионном автобусе.

При возвращении в гостиницу, в свой номер, угнетала мысль: неужели так, в одиночестве, придется мне долго жить. Я уже начинал понемногу понимать, что означает нелегальная жизнь. Нет, еще и еще раз мне вспоминалось, что я читал про разведчиков в зарубежной печати, и меня все больше и больше удивляло, что ни в одном из прочитанных мною произведений не говорилось о трудностях именно нелегальной жизни разведчика, его вынужденного врастания в чужое во всех отношениях общество.

Ведь с Отто и другими работниками резидентуры, с которыми он меня сведет, я не смогу часто встречаться, а если и состоятся встречи, то и они будут касаться только служебных, разведывательных дел. Неужели у меня не будет и здесь, в Бельгии, и в других странах, где мне придется работать, настоящих друзей?.. Нет, «друзья» у меня появятся! Это является одним из важнейших условий для успешного проведения разведывательной работы, а стало быть, и положительной легализации. Я верил, что обладаю определенными чертами характера, чтобы обзавестись необходимыми знакомствами.