Проходили часы. Васильев сидел на краю люка и, опустив ноги вниз, бесцельно смотрел на туманный горизонт, где голубоватое небо, цвета жидкого молока, сливалось с водой.
Инженеру вдруг показалось, что там, вдали, белеет какое-то неясное очертание — то ли берега, то ли судна.
«Нет, это не судно», решил он. Светлая полоска не двигалась. Ветер нес шар прямо к ней. Васильев присмотрелся… Из тумана выплывал небольшой островок…
Уже виден был низкий каменистый берег. «Нет, пожалуй, это не остров, — подумал инженер, — просто груда камней… Такие часто встречаются на Каспии».
…Васильев вынес на берег Синицкого и с большим трудом втащил шар. Подложив под него камни, чтобы он не скатился обратно в море, инженер потянулся, выпрямился во весь рост и осмотрелся по сторонам…
Действительно, островок оказался маленьким — площадью всего лишь в несколько десятков квадратных метров. Покрытый галькой и обломками скал, лишенный растительности, он не мог вызывать какие бы то ни было симпатии даже у самого непритязательного путешественника.
Снова прислушавшись к дыханию Синицкого, Васильев устроил его поудобнее и решил обойти весь островок, чтобы попытаться найти воду, а также узнать, есть ли здесь хоть какая-нибудь возможность достать пищу.
Он обогнул скалистую гряду и вышел на противоположный берег. Здесь тянулась узкая песчаная полоса. Песок казался белоснежным. Волны шуршали под ногами.
Васильев шел у самой воды. Его интересовало все: и водоросли и кусочек палки, принесенный волной неизвестно из каких краев. Он на всякий случай искал съедобные ракушки, но их не было…
Возвращаясь к Синицкому, инженер с трудом нашел белый шар: он сливался с цветом гальки на берегу.
Как же их здесь найдут? Вот если бы костер разжечь, чтобы дым увидели! Но это невозможно — на острове нет ни кустика, ни травинки.
Синицкий все еще не приходил в сознание. Наверное, он сильно ударился о стенку цистерны, когда она вылетела из шлюзового отделения.
Если бы достать хоть глоток воды!
Поднимался туман. Тяжелый и густой, он растекался по острову. Казалось, что воздух здесь насыщен ядовитыми испарениями.
…Уже село солнце. Черная завеса закрыла весь горизонт, оставив внизу, у самого моря, тусклую красноватую полоску. Скалы стали совсем лиловыми и через несколько минут растаяли в тумане.
Васильеву опять казалось, что он снова там, внизу, в подводном доме… Жарко. Пламя вырвалось из буровой, оно подбирается к нему все ближе и ближе. Вот языки огня лижут волосы, уже касаются лба. О, как мучительны эти воспоминания!..
Неужели он навсегда расстался с подводным домом? Он строил его всю свою жизнь…
Перед глазами проносятся картины далекого детства. Солнечное утро. Он на берегу реки, прилаживает на себе маску от старого противогаза. К маске приклеена короткая резиновая трубка с поплавком и наконечником. Дрожа от утренней сырости, он раздевается, надевает маску, осторожно устанавливает поплавок и, взяв большой камень в руки, опускается в воду. Он чувствует себя водолазом. Резиновый шланг болтается прямо над головой, и дрожит над ним тень поплавка. Мальчик впервые знакомится с подводным миром и в изумлении разглядывает зеркальное небо подводных обитателей, сквозь которое прорываются косые солнечные лучи. Становится тяжело дышать. Он бросает камень и выплывает на поверхность…
Другая картина: строится модель подводного танка с резиновым мотором. Первые испытания… Колесный танк из тонкой жести проходит по дну глубокого ручья, и его первый пассажир — котенок — испуганно выпрыгивает из жестяной коробки…
Вот уже сделана электрическая модель… А затем чертежи, чертежи… Многолетняя учеба, сотни вариантов, десятки моделей… Баку, нефть… Морские буровые, изучение бурения и снова варианты, конструкции, модели… Чертежи, расчеты… Снова чертежи… Завод на Урале… Подводный дом строят тысячи человек. Год работы в цехе на сборке. Испытания на земле… Транспортировка по Волге и наконец…
Хорошо помнит Васильев тот день, когда подводный танк впервые двинулся от берега, погружаясь в море все глубже и глубже. В этот момент он чувствовал себя счастливейшим человеком на земле…
Инженер приподнялся на локте и взглянул на море, как бы пытаясь увидеть уходящий под воду танк.
Мучила жажда. Трудно было пошевелить языком. Горло воспалилось, как при ангине. Нет, никакие муки не смогут сравниться с тем, что сейчас испытывал Васильев… Каплю воды, только каплю!..
Послышался гул самолета. Вот уже близко, совсем над головой… Их ищут? Откуда самолет ночью?.. Здесь не может проходить пассажирская трасса…
И опять настала тишина. Еле слышно плескались волны. «Надо было пустить ракету», вспомнил инженер.
Он долго смотрел в темное спокойное небо. Звезды исчезли, опускался туман. Над островом он казался густым и липким. Мучили видения. Васильеву чудилось, будто белесые призраки в длинных одеждах встали перед ним сплошной стеной… Вот они взялись за руки, медленно идут навстречу, окружают его со всех сторон…
Но что это?.. Нет, он не бредит…
На противоположном конце острова показались голубоватые огоньки. Иногда они гасли и затем вспыхивали в новом месте, постепенно как бы приближаясь к берегу…
Инженер побежал к ним навстречу. Звенели и катились под ногами скользкие гальки. Голубой огонек дрожал возле темной скалы, и Васильеву казалось, будто кто-то притаился здесь, ждет его, запрятав в рукав потайной фонарик.
Когда он подошел совсем близко, то заметил, что свет мерцает в расселине между двумя плоскими камнями, которые чем-то напоминали ему могильные плиты.
Осторожно, затаив дыхание, Васильев стал подбираться к ним. Он уже поднялся на груду камней, как вдруг оступился.
Мелкие камешки посыпались вниз, зашумели в расселине. Огонек мгновенно исчез.
Ощупью, широко расставив руки, Васильев пытался кого-то найти в узком пространстве между камнями… Но там никого не было…
Стараясь выкарабкаться из расселины, он скользил руками по гладким камням, слегка влажным от тумана. Может быть, они утолят жажду?.. Васильев припал воспаленным ртом к холодной, пахнущей водорослями поверхности камня…
Он не помнил, сколько прошло времени. Казалось, что ничего больше не существует на свете, кроме вот этих холодных и влажных камней. Наконец он оторвался от них и увидел, как сквозь туман просачивалось утро…
Он бросился к Синицкому. Тот все еще не приходил в сознание. Васильев оторвал воротник у своей рубашки, намочил его в воде и положил на лоб юноши.
Студент пошевельнулся и бессильно приподнял руку. Рука снова упала на песок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});