– Ты не хочешь замуж? Только честно.
– Все девочки хотят замуж, но…
– Не ты?
– Я тоже хочу.
– Еб твою мать… как же с тобой тяжко.
– Я не договорила, – не сдерживая смеха, выдает Наташа, приподнимаясь на локте. – Просто, когда человек делает что-то вынужденно – это плохо. Надо самому захотеть.
– Я купил тебе кольцо пару недель назад и должен был подарить в ресторане. И если бы ты не извергла то, что извергла, и не решила сбежать, оно было бы уже на тебе. Поэтому никакой свадьбы по залету. Да, сейчас просто будет ускоренный вариант, но суть, я надеюсь, ты уловила.
– Пару недель назад? – не скрывая озадаченности, интересуется Наташа.
– Чек с числом показать?
– А у тебя он с собой?
– Епрст…
– Да я шучу. Ну и где кольцо?
– Как бы это смешно ни звучало, я его дома забыл. Был в прострации от новостей. Все, на что меня хватило – заехать в магазин и купить то, что ты любишь. Ну и подумать о жизни.
– А это правда, что ты мыл попу Никите?
– Правда. Не единожды. Правда, в первый раз ударил о кран его голову. Но без последствий, он даже не заплакал.
Видеть смеющуюся Наташу в сотни раз приятнее, нежели пришибленную амебу.
– Рад тебя повеселить.
– Ты прям сейчас увеличил к себе доверие, как к будущем отцу.
– Мне вообще-то было тринадцать лет. В последующие разы я нормально справлялся.
– Ну да, это меняет дело. Тогда попу будешь мыть ты. Раз ты уже профи. А ты кого больше хочешь, мальчику или девочку?
– В этом мы с тобой сходимся. Девочку.
– В смысле? – хмурясь, интересуется Наташа.
– Что в смысле?
– Я хочу мальчика.
– Мальчик у тебя уже есть. Это я, если ты не поняла, – быстро добавляю я.
– Это разные вещи. Я хочу мальчика, а собаку девочку, если ты об этом.
– Ну, тогда мы снова не сходимся. Будем брать то, что дадут.
– Ну да. Я, кажется, захотела кушать.
– Ну, все, точно Наталь Санна вернулась. Аллилуйя.
Глава 43
Правильно говорят, если человек чем-то занят, времени на истерики не остается. Наверное, если бы не беременность и хлопоты от предстоящей свадьбы, я бы лила крокодильи слезы каждый день до экзамена, а потом продолжила бы психовать вплоть до результатов поступления. Сейчас же я совершенно не переживаю о том поступила ли я. Да, поступить на бюджет я по-прежнему хочу, но сейчас мои мысли далеки от учебы. Куда больше меня интересует, как пройдет свадьба.
– Я постараюсь быстро. Минут двадцать.
– В реале это будет два часа? – ухмыляясь произносит Слава, паркуясь у входа в свадебный салон.
– Нет. Мне только два платья померить и сделать окончательный выбор между ними. Я их уже мерила. Так что, думаю, двадцати минут хватит. А вообще я не просила тебя сюда ехать, сам напросился. Так что не ной.
– Не ною. Лучше подождать часик-другой и порубиться в «Ну, погоди», нежели дать тебе сесть за руль. Вынужден признать, что идея, подарить тебе машину, была так себе. Я не могу видеть, как ты водишь. А на такси ты бы зажмотила деньги и села бы в автобус. Так что то, что я оказался в это время дома – знак свыше, – что меня больше злит, что Слава в курсе моего жмотства на такси или что, по его версии, я ужасно вожу? Пожалуй, бесят оба пункта.
– Я нормально вожу машину.
– Что нужно сказать, чтобы избежать скандала и расправились твои морщины?
– У меня нет морщин.
– А это что? Давай расправляй, – проводит пальцами около бровей. – Они всегда появляются, когда ты злишься, – ну какой же гад.
– Двадцать минут, – как можно спокойнее произношу я. – Засекай.
– Ставлю на таймер.
Справиться за двадцать минут – это уже дело принципа. И справилась бы, если бы мне понравилось хоть одно из двух ранее выбранных платьев. Смотрю на этот ужас и некогда хорошее настроение утекает в неизвестном направлении. Что я курила, когда это выбирала? Я же всегда хотела пышное платье. Почему сейчас выбрала какую-то ночную сорочку? Капец, свадьба через три дня. Единственное за что плачу я, будет таким… никаким? А может, это гормоны и завтра оно мне снова понравится?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Прошла двадцать одна минута, – резко поворачиваюсь к ухмыляющемуся Славе.
– А ничего, что нельзя видеть до свадьбы невесту в платье?!
– Да хуйня это все, не парься.
– Ну, Слава, блин!
– Быстро отвечай на мои вопросы, не задумываясь. Договорились?
– Чего?
– У тебя проблемы со слухом? Я задаю вопрос, ты отвечаешь. Только быстро. Поняла?
– Ну, допустим.
– Без допустим. Быстро и четко. Чья свадьба?
– Моя.
– Неправильный ответ. Наша. Кто будет с тобой жить?
– Ты.
– Кто жених?
– Ты.
– Кто будет с тебя снимать платье?
– Ты.
– Ну так какого хера я не могу поприсутствовать и выбрать то платье, на которое я буду смотреть и снимать? – ну почему у него все так складно? И ведь не придерешься. По всем пунктам прав. – Ты меня, конечно, извини, но на тебе какое-то убожество. Монашка в ночнухе. Даже задница перестала быть охуенной, – ну, если уже и попа перестала быть такой, то платье и вправду отстой. – Давай вместе выберем и посмотрим.
– Это плохая примета. Я так не хочу.
– Это предрассудки. Снимай пока это убожество, а я подкину тебе то, что нравится мне.
Подкинул так подкинул. Все пышное, этакое для девочек-девочек. Самое удивительное, что мне нравятся все четыре, выбранные Славой, платья. Но только не на мне… А вот пятое платье, несмотря на то что оно мне совершенно не понравилось из-за длинных рукавов в виде сетки с маленькими кружевными вставками, село на меня так, что я обалдела. Вот оно то самое. Не баба на чайнике, а самая что ни на есть принцесса. Пышное, но в меру. Кружево на груди смотрится идеально.
– Вам очень идет это платье.
– Да. Шикарно, – киваю консультанту, пытаясь скрыть улыбку, дабы не показать свою чрезмерную радость Славе. Перевожу дыхание и выхожу в зал к Архангельскому.
– По мне самое то. Я б тебя в нем однозначно поимел.
– Мы тут как бы не одни, – цежу сквозь зубы, посылая ему гневный взгляд.
– Девушка, мы это платье берем, – совершенно не смутившись, продолжает Слава. – Можете оформлять. Мы сами его снимем.
– Тебе не стыдно? – прикрикиваю на него, когда мы остаемся одни.
– А должно?
– Вообще-то, да. Мог бы сказать это наедине. Но в целом, я с тобой согласна, я бы себя в нем тоже поимела. На твоем месте, – улыбаюсь как дурочка, кружась перед зеркалом. – Мне нравится, что здесь нет убогих насисьников, которые делают грудь искусственно выращенной. Блин, создал же Бог такую красоту.
– И не говори. Можем прям щас потрахаться. Хочешь?
– Да иди ты. Лучше помоги мне его снять. Только аккуратно.
Надо отдать Славе должное, ибо платье снято ювелирно. Впору и дальше летать от счастья, но я так охренела от ценника, что оно моментально испарилось.
– Восемьдесят шесть тысяч?! – перевожу гневный взгляд на Славу.
– Слушай, а когда грудь увеличивается?
– Ты вообще меня слышишь?
– Статистика говорит, что, когда мужчина видит голую грудь, он мало что слышит и видит. Ну и думает, стало быть, тоже. Ты либо оденься, либо давай потрахаемся.
– Вообще не уместны сейчас твои шуточки, – быстро надеваю футболку и шорты под насмешливым взглядом Славы.
– А чего без лифчика? У тебя соски выделяются.
– Чтобы сиськи дышали. Такой ответ устроит?
– Не очень.
– Да мне пофиг. Как ты мог выбрать такое платье?
– Да что не так?
– Восемьдесят шесть косарей. Вот что. У меня был определенный бюджет – максимум тридцать тысяч. И консультант об этом знала. Как она могла подсунуть это?
– Я сказал, что бюджет не ограничен, вот и все. Она мне показала платья, я выбрал те, что мне понравились.
– Ну вот что ты сделал? Теперь я влюбилась в это платье, а оно мне не по карману. Ну и гад же ты.
– Слушай, я поскрестю, поскребу или как там правильно, по сусекам, и как-нибудь найду восемьдесят шесть косарей. Не нервничай так.