Читать интересную книгу Ядерный будильник - Сергей Гайдуков

Согласно оптимальному варианту Акмаль после получения информации должен был осторожно забросить удочки в среду российских торговцев оружием и узнать о готовящемся аукционе. Переносное ядерное устройство, уже находящееся в Подмосковье, — это приятный сюрприз, достойный полутора миллионов «зелёных». И достойный даже большего. Достойный внимания Самого.

Разные источники информации в последние месяцы сходились в одном — Крестинский хочет чего-то большого и устрашающего. Он хочет большого переполоха — непонятно где и непонятно зачем, но хочет. Записанные Лапшиным в отеле телефонные переговоры Акмаля и Крестинского не содержали конкретных имён или дат, но подтверждали теорию о грядущем большом переполохе. Переносное ядерное устройство могло стать инструментом для реализации этих планов.

Если бы Крестинского заинтересовало переносное ядерное устройство, то заняться ящиком он поручил бы Акмалю, а тот — Чёрному Малику; так случилось, что именно его люди обладали необходимой подготовкой для работы с переносными ядерными устройствами. Они также обладали решимостью его применить.

Таким образом, если запущенная Директором информационная цепочка получила продолжение, то в понедельник на аукционе где-то неподалёку от Бондарева и Марата будут находиться представители Чёрного Малика.

Солидному джентльмену с лицом Бондарева нужно будет, во-первых, выиграть торги и убрать ящик подальше от всяких психов, а во-вторых, идентифицировать людей Чёрного Малика, если таковые будут. К этому моменту место проведения аукциона — а это скорее всего тот самый подземный склад — будет блокировано людьми Конторы, и в момент, когда разочарованные участники аукциона станут выбираться наружу, Директор лично отдаст приказ на штурм. Бондарев, Марат и Алексей должны будут, во-первых, взять живыми представителей Чёрного Малика, во-вторых, поддержать штурм изнутри и в-третьих…

Хорошо бы ещё дожить до этого третьего пункта.

7

Если в Москве накануне понедельника нервы постепенно приобретают напряжение тетивы лука и даже Чёрный Малик в своём далёком убежище испытывает некоторый эмоциональный подъём (который не перекрывает боль в почках), то в провинциальном российском городе этой ночью все спокойно.

Алена Белова спокойно спит на нарах в камере следственного изолятора. Форточка по причине летней жары приоткрыта, но тем не менее в помещении стоит запах пота, нечистот и дешёвой туалетной воды. Алена спит, потому что уже привыкла. Она здесь не первый день и не первую неделю. Ей известно, что скоро это не кончится. Ей известно, что надеяться, собственно, не на что. Нет смысла в слезах и в жалобах, смысл имеется только во сне, потому что сон позволяет выбраться из камеры и побыть в каком-то ином месте. И она спит при первой же возможности.

Завтра Алену ждёт последний допрос у следователя. Последний по особенной причине.

Вдова полковника Фоменко тоже спит. Перед сном она ещё раз проверила сигнализацию в доме — она проверяет её по три-четыре раза в день. Только после проверки сигнализации она легла спать. Она уснула быстро, потому что её совесть чиста и потому что она выпила две таблетки снотворного.

Вдова полковника Фоменко уверена, что исполнила свой долг и сделала всё, что можно было сделать. Тело мужа так и осталось ненайденным, зато памятник для водружения на могиле исполнил самый лучший местный скульптор. Нервные приступы у сына так и не прошли, поэтому она отправила его в очень дорогой реабилитационный центр на Чёрном море. Современные методики, трудотерапия, гипноз и ещё какая-то ерунда.

Этого подонка, Алексея Белова, так и не нашли, но зато вдова полковника убедила генералов из ГУВД, что мать и сестра Белова непременно были замешаны в преступлении. Может, именно они и были подстрекателями, то есть организаторами, то есть главарями этой семейной банды. К голосу вдовы героического полковника прислушались, завели уголовное дело, посадили этих мерзавок…

Но вдове этого было мало. Известно, какие у нас суды — кругом подкупы и коррупция. Нет смысла надеяться на справедливый приговор. Вдова пошла к начальнику СИЗО и попросила принять меры. Начальник СИЗО не понял её. Вдова пояснила, что бывают же всякие случаи… Начальник СИЗО снова её не понял. Вдова пояснила бестолковому майору, что иногда в подобных учреждениях случаются отравления некачественной пищей. Случайные падения с большой высоты. Падения с небольшой высоты, но на острые предметы. Случаи удушья. Драки между сокамерницами. На худой конец, может случиться, что Алена Белова окажется в камере с лесбиянками. Вдова читала о таких случаях в газете. Начальник СИЗО был потрясён эрудицией вдовы. Он пообещал, что рассмотрит возможные варианты. Однако больше вдову к нему не пускали, из чего она сделала вывод, что майор, скорее всего, валяет дурака и никаких вариантов не рассматривает. Вдова тогда была очень разочарована душевной чёрствостью майора. Но она твёрдо знала, что свет не без добрых людей.

Доброго человека звали Айрапетов. Он был бизнесменом и старым приятелем мужа. Айрапетов сочувственно выслушал вдову и сказал, что это так оставлять нельзя. Айрапетов тоже не верил в справедливый приговор суда. «Там все куплено», — говорил Айрапетов. Она рассказала ему про СИЗО и чёрствого майора. «Там тоже все куплено», — с горечью сказал Айрапетов. «То есть, — догадалась вдова. — Майору нужно было заплатить…» — «Разумеется», — сказал Айрапетов. Вдова бросилась было в СИЗО, но заботливый Айрапетов остановил её и сказал, что избавит от лишних хлопот и сам решит этот вопрос. Вдова дала ему пять тысяч долларов и благословила на благое дело. Айрапетов взял деньги и отправился решать вопрос. Он также пообещал вдове достать хорошие таблетки от нервов.

Через два дня Айрапетов принёс таблетки и сказал, что обо всём договорился. В СИЗО произойдёт несчастный случай. «Только один? — спросила вдова. — Их же там двое, мерзавок!» Айрапетов сказал, что в СИЗО на этот счёт имеются свои нормы и два несчастных случая — многовато даже для одной недели. Поэтому пока будет только один. И Айрапетов предложил вдове выбрать — мать или дочь. Вдова, недолго думая, выбрала дочь — ведь это с неё всё началось, ведь это она, проститутка малолетняя, оклеветала Олежку. Айрапетов сказал «Хорошо» и просил звонить, когда таблетки закончатся.

Вдова позвонила через три дня — таблетки кончились, а она уже так привыкла к их успокаивающему действию. Айрапетов пообещал привезти ещё, но сказал, что это будет стоить денег, потому что таблетки редкие, импортные. Вдова была согласна. Какое значение имеют деньги, если речь идёт о здоровье?

Айрапетов был полностью с ней согласен.

8

И ещё был Дюк, который всех обманул. Восход солнца, выжигающий остатки ночной неопределённости, застал его в пути.

Глава 30

Утро трудного дня

1

Когда ранним утром в понедельник зазвонил мобильник, Алексей вздрогнул. Солнце уже грело паркет, проникая сквозь незашторенные окна, а Алексей не мог сообразить — то ли он всю ночь просидел без сна, то ли под утро всё же соскользнул в тревожную дремоту.

— Бегом на улицу! Я жду, — скомандовал Мамонт в трубке. Это прозвучало как предвестник чего-то не очень хорошего. Во всяком случае, это было не лучшее начало сегодняшнего и без того тяжёлого дня.

Алексей поспешно выскочил из квартиры, путаясь в рукавах пиджака, обязательной одежды для аукциона. Харкевич хотел, чтобы его люди выглядели прилично. На углу стоял джип, возле джипа — Мамонт. Кислая физиономия и скрещённые на груди руки служили гарантией подготовленной для Алексея взбучки. Мамонту это нравилось. Как только он оставался с Алексеем один на один, он начинал проводить «воспитательную работу», причём слова у него быстро заканчивались, и он переходил к объяснениям на пальцах. Пальцы, сложенные вместе, образовывали кулак и были довольно тяжёлыми.

Алексей подошёл к джипу и остановился на расстоянии, достаточном, чтобы уклониться от удара. Хотя бы от первого.

Но Мамонт не сделал попытки его ударить, он мотнул стриженой головой в сторону джипа:

— Садись давай…

Алексей кивнул и двинулся было к дверце, но тут-то Мамонт и ухватил его за плечо, развернул и как следует двинул кулаком в грудину. Алексей закашлялся и отшатнулся назад.

— Ты, блин, чего — совсем?

Это сказал Мамонт. Алексей непонимающе посмотрел на него. Мамонт тяжело вздохнул, показывая всем своим видом, как затрахали его эти бестолковые пацаны с улицы.

— Я тебе, блин, чего сказал?!

Алексей задумался и не вспомнил из сказанного Мамонтом ничего настолько важного, чтобы из-за этого так орать. Мамонт считал иначе.

— Что ты таращишь свои коровьи зенки? Забыл, что ли? Ты башку свою дома не забыл?

Алексей терпеливо ждал, пока воспитательная работа закончится и Мамонт перейдёт к делу.