Глава XXXIII.
Взятие английского лагеря при Твеефонтейне
Английская колонна отошла к Гаррисмиту. Я собирался сделать что-нибудь по возможности крупное. Для этого я направился к северо-востоку от Вифлеема, спрятал своих людей около Тейгерклоофа, где нашлись хорошие пастбища, и стал обдумыват свой план.
Лагерь полковника Фирмана стоял между Вифлеемом и Гаррисмитом, около моста на Эландсривире, где строились в это время блокгаузы между двумя названными селами. Этот лагерь был так хорошо укреплен, что его невозможно было взять штурмом, и я знал, что полковник Фирман, будучи уведомлен о том, что я нахожусь где-нибудь по близости, не даст мне возможности на него напасть.
Поэтому я должен был придумать средство заставить англичан выйти из укрепления.
С этою целью я немедленно вызвал комманданта Яна Якобса с 50 людьми из Витцисхука. Я рассказал ему о своей тайне и велел идти назад со всеми 50 бюргерами, но так, чтобы полковник Фирман это видел. Он должен был заставить некоторых из своих фельдкорнетов рассказывать в кафрских селениях, прилегавших к английскому лагерю, что я, приказав ему явиться с 50 бюргерами, отослал его обратно в округ, так как я со своим отрядом должен уйти в Винбург.
На следующий день разведчики полковника Фирмана получили эти сведения обо мне от кафров, а день спустя, 21 декабря, колонна Фирмана выступила в числе 600-700 человек от Эландсривира к Твеефонтейну, на полпути между Эландсривиром и Тейгерклоофом.
Около фермы Твеефонтейна находилась гора по имени Грункоп, получившая вскоре название "Кристмископ". Я приказал комманданту Якобсу в самый сочельник явиться ко мне с 50 людьми. Было строжайше предписано пройти ко мне незамеченными неприятелем. Точно так же вызвал я фельдкорнета Бейкеса с 50 людьми из Вильгеривира в округе Гаррисмите. Фельдкорнет Бейкес был храбрый человек и, благодаря своим достоинствам, вскоре был сделан мною коммандантом над частью гаррисмитских бюргеров.
Мой план заключался в том, чтобы в первый день Рождества напасть на полковника Фирмана.
Два дня перед тем я вместе с генералом Принслоо исследовал поверхность Грункопа, где был расположен лагерь полковника Фирмана. Я подошел к укреплению настолько близко, насколько было возможно, но мог его рассмотреть только с запада, с севера и с востока. На другой день мы исследовали его и с юга.
Мне очень было жаль, что я не мог сделать нападение ранее первого дня Рождества, так как англичане с 21 декабря имели достаточно времени для возведения сильных укреплений. Целых четыре дня!
В то время, как мы осматривали гору с южной стороны, мы заметили трех всадников, осторожно пробиравшихся к северо-востоку, очень медленно. Тогда я велел комманданту Оливиру и капитану Потгитеру сделать обход незаметно и отрезать их прежде нежели они доберутся до горы. Я знал, что в моих будут стрелять из двух пушек, и я тогда наверное узнаю, где стоят орудия полковника Фирмана. Комманданту Оливиру и капитану Потгитеру не посчастливилось поспеть вовремя между разведчиками и лагерем, т. е. до того времени, как всадники заметили их намерение. Наши офицеры, в свою очередь, заметили, что им никоим образом не удастся отрезать всадников от лагеря, а потому немедленно поскакали вправо. Увидев, что всадники хотят их догнать, они повернули за первый попавшийся холм, и, обогнув его, вдруг снова появились перед неприятелем. В это время три всадника (оказалось, что это были кафры), сообразив, что им несдобровать, быстро повернули к лагерю. Коммандант Оливир и капитан Потгитер могли нагнать только одного из них, который и пал убитым. В это время послышалась пальба из пушки и из орудия Максим-Норденфельдт, выстрелы были направлены на наших офицеров и продолжались все время, пока они были на глазах неприятеля. Таким образом, мы узнали, что орудия стояли на высоком месте с западной стороны укрепления, откуда можно было стрелять во все стороны.
Гора Грункоп имела следующий вид. С запада она круто спускалась вниз, к северу и югу крутизна была меньше, а к востоку довольно отлогий спуск переходил в равнину.
С какой стороны сделать нападение?
Большинство офицеров думало произвести нападение с востока, где было наименее круто, но я не думал, чтобы это было самым лучшим. От наших разведчиков мы знали, что стены укрепления были так построены, что и англичане ожидали, что в случае нападения, неприятель непременно подойдет с востока. Форты были расположены полукругом у края горы, именно с восточной стороны, и хотя в случае сражения это не имело бы особенного значения, потому что защищавшиеся сейчас же могли бы перепрыгнуть через стену и таким образом снова защищаться; но все же нападавшим выгоднее было подойти с той стороны, с которой их совсем не ожидали. Эта форма укрепления и многое другое наведи меня на мысль, что англичане не ждали нас с запада, а потому я решил произвести нападение именно с крутой стороны, хотя, как потом оказалось, гора была гораздо круче, чем я думал.
На этой западной стороне было четыре форта, построенных один вплотную с другим. Каждый мог свободно вместить около 25 человек. К югу было еще четыре и к востоку три.
Вся площадь наверху горы в общем тянулась не более как на 300-400 шагов. С восточной стороны стоял в глубине обоз, и со всех укреплений можно было стрелять.
Разузнавши все это, я приказал своему отряду, 24 декабря после полудня, занять безопасное место у Тейгерклоофа. Он мог это сделать совсем незаметно. Там бюргеры должны были остаться, пока не стемнеет, а затем передвинуться к северу от Грункопа, где я должен был их встретить.
Так и было все сделано. Я нашел отряд на указанном месте. Здесь же увидел я генерала Брандта и комманданта Карель Кутце, прибывших ко мне в тот день в гости и пожелавших принять участие в нападении. В моем отряде состояли бюргеры: генерал Мик. Принслоо, комманданты: Германус Бота, ван-Коллер, Оливир, Раутенбах, Кун, Ян Якобс и другие; всего было 600 человек. Из них 100 человек остались с орудием Максим-Норденфельдт и вьючными лошадьми.
Кстати о вьючных лошадях. Повозок у нас не было совсем. Каждый бюргер клал на лошадь все, что у него было. Мы уже давно приняли за правило не иметь при отрядах никаких повозок. И все-таки, в рапортах о сражениях, которые мы иногда находили на местах бывших английских лагерей, упоминалось то тут, то там, что "у буров был взят обоз", и при этом указывалось обыкновенно, что это был обоз Девета, взятый там-то и там-то. Между тем, это никогда не мог быть мой обоз, потому что уже в течение 15 месяцев я не имел обоза. Если же они брали в это время лагери, то это могли быть лагери женщин, бежавших, чтобы не быть пойманными англичанами и не быть заключенными в концентрационные лагери. По всей стране женщины в страхе разбегались при одном имени англичан; их ужас усугубился после того, когда стало известным, что немало женщин и детей преждевременно погибло вследствие этих ужасных нечеловеческих измышлений нашего цивилизованного неприятеля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});