Читать интересную книгу Терминатор из глубинки - Виктор Степанычев

Пейджинговая почта принесла послание в двух частях без пролога и эпилога. Первая, настораживая, тревожно вопила, вторая была по-родительски наставительно-деловой: «Требуется экстренная помощь! Вопрос жизни и смерти! Жди меня у своего подъезда ровно в десять утра. Должен выглядеть прилично: умыт, побрит и одет с иголочки – в люди выходим. Запах перегара и одеколона „Шипр“ категорически исключается. Доктор».

Насчет жизни и смерти информация от Андрюхи уже проходила, и не далее как вчера. Правда, было не совсем понятно, во что он так сильно вляпался. А ведь похоже, что вляпался, если просит о помощи. Из всех неприятностей, которые были известны Вадиму, самыми крутыми для Доктора являлись контакты с разгневанными мужьями его пассий. Однако там он сам разбирался и тревогу по друзьям не объявлял. А если суммировать его поганое настроение в последние пару дней и это непонятное сообщение, выходит, что у его товарища действительно назрело что-то серьезное. Вот только сбивало с толку требование насчет побритости, духа перегара и прикида с иголочки – при чем здесь жизнь и смерть? Опять же, если б было что-то из ряда вон выходящее, без Деда вряд ли обошлось бы и сигнал поступил бы от него, как в истории с Надеждой. А если подумать, с другой стороны... А что с другой стороны?

Окончательно запутавшись, Вадим решил не строить пустых догадок и плыть по течению. Раз Андрюхе он нужен, а тот зря просить не будет, следовательно, надо собираться, как бы это ни было некстати. Он скосил глаза на безмятежно спящую Надежду и, вздохнув с сожалением, осторожно, чтобы не потревожить ее, вылез из-под простыни и на цыпочках направился в ванную.

Холодный душ быстро привел его в относительно свежее состояние. Настроение было более чем бодрое и приподнятое, чему причина почивала сейчас на его диване. Тщательно побрившись в полном соответствии со строгими наставлениями Доктора, Вадим пробрался на кухню и начал готовить себе кофе. Однако кулацкие замашки единоличника-холостяка нарушил слабый шорох простыней, донесшийся из комнаты. За отсутствием подноса он отыскал в шкафчике фарфоровое блюдо и, водрузив на него чашки, двинулся на волнующие звуки.

Надя встретила Вадима в соблазнительной позе, едва прикрыв простынкой тело и подозрительно-прелестно прищурив глаза.

– И куда же вы собрались, корнет? Совратили девушку и пытаетесь улизнуть? Кофе вы меня не ульстите! Хотя приятно: первый раз в жизни подают кофе в постель.

– А как ты догадалась, что мне нужно... что меня вызывают? – удивился Вадим.

– Не забывай, что я хоть и бывший, но все же следователь Генпрокуратуры. Ну и... женское чутье.

– Доктор передал, что я нужен. Какой-то вопрос его жизни и смерти, – безмятежно сообщил ей Вадим.

– Какой доктор? – насторожилась Надежда. – Какая еще смерть? Во что ты опять вляпался?

– Доктор – это Андрей, что со мной во Всеволжске был. Прозвище у него такое, и в действительности он медик, – напомнил Вадим Надежде и пересказал послание с пейджера.

– Вот бы не подумала, что в вашей компании люди самой гуманной профессии водятся. Скрываетесь под личиной...

– Ну уж и скрываемся? – обиделся Вадим.

– А то нет? Там что-то серьезное может быть с жизнью и смертью Доктора? – беспокойство звучало в голосе Надежды.

– Сомневаюсь, – беспечно сообщил ей Вадим. – Андрей и серьезность веши малосовместимые.

Он действительно не очень-то верил в трагизм Андрюхиных призывов и к тому же не хотел, чтобы Надежда беспокоилась за него – ей и так досталось в последние дни.

– Ладно, тогда давай кофе, а то остынет, – похоже, Надежду успокоил его ответ. – Кстати, мне тоже надо собираться. И Иринку забрать от подруги, и на двенадцать часов у меня запланировано собеседование.

– С кем и по какому поводу, если не секрет? – насчет Ирины, оставленной у подруги, он знал еще с вечера, а вот про собеседование слышал впервые.

– Устраиваюсь на работу юрисконсультом в аудиторскую фирму. Из Генеральной прокуратуры «в связи с оргмероприятиями» – думаю, не надо объяснять, какими – ласково предложили перейти в районную, но на это я не согласилась и написала заявление об увольнении. Знакомые нашли вакансию, сегодня пригласили на беседу.

– Это не та работа, как в анекдоте? Объявление в газете: срочно требуется секретарь – женщина до тридцати лет, с высшим образованием, хорошим знанием английского языка, в совершенстве владеющая компьютером, интим не предлагается. Если кандидат приятной внешности и согласна на интим, то предыдущие требования необязательны.

– Побеседуем, тогда и узнаем. Надеюсь, что это не так, – засмеялась Надежда. – А вот так мы не договаривались... Интим не предлагается! У нас много дел. Вадим, ну что ты... Кофе прольешь и мне еще надо собираться...

Кофе не пролили, но собираться пришлось в спешке. Кстати, Вадим утолил любопытство по поводу тяжести дамской сумки, где, как он с вечера подозревал, хранился как минимум пистолет-пулемет «узи». Увы, на свет явились оттуда лишь некие баночки, флакончики, коробочки и кисточки совсем неизвестного ему назначения. Надя, приметив несколько очумелый мужской взгляд, небрежно бросила, что это лишь собранный на скорую руку походный вариант для легкого утреннего макияжа. Вадим призвал на помощь свою скудную фантазию и с легким ужасом нарисовал в мыслях, какой может быть стационарный комплекс для приведения дамами себя в надлежащий порядок. Да, нелегка ты, женская доля! Не то что утренний туалет мужика: умылся, побрился и готов – и к труду, и к обороне.

Невысказанная тревога, и косое поглядывание на часы, и удивление Вадима оказались напрасными. Макияж был наложен рукой мастера в рекордно короткие сроки, и уже без одной минуты десять они закрыли дверь в квартиру и вошли в лифт.

Машина Доктора, конкретнее – одна из двух, а именно парадный вариант: перламутровый «Линкольн», не слишком длинный, совсем не новый, по цене сопоставимый максимум с четырехлеткой «Фольксвагеном Пассатом», но ухоженный и, соответственно, представительно-вальяжный, стоял у подъезда. Вадим знал, что Андрей использовал сию самобеглую коляску, как правило, когда ему надо было произвести глубокое впечатление на очередной объект своих сердечных возлияний. В повседневной жизни он без комплексов пользовался вполне скромной и неприметной «девяткой» цвета мокрого асфальта.

Сам Доктор с сигаретой в зубах нервно мерял шагами тротуар. Вадим с некоторым смущением ожидал предсказуемой реакции Андрея на его появление вместе с Надеждой. Однако же сей факт – даже чуточку обидно стало – не произвел на того ни малейшего впечатления. Ожидаемых нездоровых инсинуаций не последовало.

Доктор коротко, почти небрежно кивнул им и вместо приветствия взволнованно сообщил:

– Опаздываете...

Изумленный Вадим кинул взгляд на часы:

– Полторы минуты одиннадцатого – почти точно.

– В машину. Поехали. Самсон ждет, – тезисно выдал Доктор и полез за руль. На него это было совсем непохоже. Усаживание дамы в «Линкольн» было священнодействием и почетной обязанностью для хозяина роскошного «длинномера» и опытного женского угодника. Вадим очередной раз за утро обиделся на Андрея. Как других усаживать, так его на всех хватает, а как Надю, так у Доктора метания между жизнью и смертью образовались.

Однако Надежда и не собиралась ехать с ними. Она махнула рукой в сторону метро и шепнула на ухо Вадиму:

– Не буду вас отвлекать от серьезных дел. Твой Доктор весь на нервах. Похоже, здесь замешано «шер-ше ля фам», причем весьма серьезно.

– Откуда подобные выводы? – изумился Вадим. – Опыт следователя Генпрокуратуры подсказывает?

– Женское чутье. Ты посмотри, какие у него глаза – как у побитой Жучки. Мужик с такими глазами обречен на улавливание в сети семейной жизни. В них тоска и неотвратимость.

– Доктор в сети?! – едва не поперхнулся Вадим. – Это две абсолютно несовместимые категории: Андрюха и семейная жизнь.

– Посмотрим, – загадочно улыбнувшись, пообещала Надежда, чмокнула его в щеку и зашагала к метро. – Как освобожусь, позвоню. Пока!

– Счастливо, – пробормотал ей вслед Вадим, ошарашенный совершенно беспочвенными предположениями Нади относительно его товарища. И сам Андрюха кремень, и, собственно, предпосылок к столь эпохальным изменениям в жизни холостяка замечено не было, за исключением хренового настроения в последние пару дней.

«Может, зуб болел или, опять же, подхватил чего такое, типа инфлюэнцы – только ниже пояса. Так это несмертельно, главное не чесать и врачу показаться, – успокаивая себя, вспомнил Вадим старый анекдот про Гондурас. – Андрюху бабам в жизни не сломать! – после недолгого раздумья решительно констатировал он, несколько смущенно при этом отметив: – Не то что некоторых нестойких – не будем указывать на них пальцем».

Сомнениям было суждено скоро разрешиться, раз уж сам объект находился в паре шагов от Вадима и уже нетерпеливо сигналил, выдавая клаксоном мелодию из «Крестного отца».