Читать интересную книгу Слуги меча - Энн Леки

Я тут умру. «Милосердие Калра», и Сеиварден, и Экалу, и доктор, и вся команда пропали. Я в этом уверена. Корабль ни за что не оставил бы меня без ответа, по крайней мере по своему выбору.

И как только я об этом подумала, беззвездная, абсолютная чернота шлюза открылась рядом с куполом и появился «Милосердие Калра», слишком, чересчур близко, чтобы это хоть в какой-то степени можно было расценить как хорошую идею, и я услышала в ухе голос Сеиварден, которая сообщила, что ожидает выволочки, как только я окажусь в безопасности.

— Кажется, «Меч Атагариса» свалил куда-то в шлюз, — продолжала она оживленно. — Я надеюсь на самом деле, что он не выйдет из него прямо там, где только что находились мы. Я ненароком сбросил там половину нашего запаса мин, перед тем как мы оттуда убрались.

Я была почти убеждена, что нуждаюсь в кислороде сильнее, чем мне это казалось, и у меня появились галлюцинации, пока полдюжины привязанных для безопасности солдат Амаат не схватили вспомогательный компонент «Меча Атагариса» и не втянули нас обеих через дыру, которую пробили в куполе, в один из челноков «Милосердия Калра».

Как только все мы оказались на безопасной стороне воздушного шлюза челнока, я убедилась, что Баснаэйд невредима и пристегнута к креслу, и приставила одну из Амаат, чтобы позаботиться о ней. Тайзэрвэт также находилась в кресле, но ее тошнило от стресса и микрогравитации, Бо Девять держала для нее пакет, имея наготове восстановители для кровоточащего носа и сломанных ребер своего лейтенанта. Капитана Хетнис и вспомогательный компонент «Меча Атагариса» я увидела надежно связанными. Только после этого я позволила врачу стянуть с меня куртку и рубашку и вправить плечевые кости с помощью одной из Амаат Сеиварден, а затем обездвижить плечо восстановителем.

Я не осознавала, пока не унялась боль, с какой силой я стискивала зубы, как напряжены были все остальные мышцы моего тела и как отчаянно болела в результате моя нога. «Милосердие Калра» ничего не говорил мне напрямую, но этого и не требовалось — он показывал мне короткими фрагментами, что видят и чувствуют мои солдаты Калр, помогающие в заключительной стадии эвакуации Подсадья (Юран, имеющая после путешествия сюда опыт пребывания в условиях микрогравитации, тоже помогала), солдаты Амаат Сеиварден, сама Сеиварден. Внешне суровую озабоченность доктора. Боль, и стыд, и ненависть к самой себе Тайзэрвэт. Подтягиваясь одной рукой, я продвинулась мимо нее; Бо Девять накладывала восстановители на ее повреждения. Не доверяя самой себе, я не остановилась, чтобы поговорить.

Вместо этого я продолжила двигаться дальше, туда, где капитан Хетнис и вспомогательный компонент ее корабля были связаны и пристегнуты к креслам под наблюдением моих солдат Амаат. В серебристой броне, обе. Теоретически «Меч Атагариса» еще мог выйти через шлюз к базе и атаковать нас. Мины, которые оставила для него Сеиварден, не способны были нанести серьезный ущерб и вызвали бы скорее раздражение, нежели что-то еще. Но даже если бы он избежал их, корабль никак не смог бы напасть на нас, не атаковав вместе с тем и своего капитана.

— Опустите свою броню, капитан, — сказала я. — И ты тоже, Атагарис. Вы знаете, что я способна стрелять сквозь нее, и мы не можем обработать твою рану, пока ты этого не сделаешь.

«Меч Атагариса» опустила броню. Врач подтянулась мимо меня с восстановителем и насупилась еще больше, увидев раздробленное запястье вспомогательного компонента.

Капитан Хетнис изрекла лишь:

— А пошла ты!..

Я по-прежнему держала пистолет Пресгер. Нога капитана Хетнис находилась более чем в метре от корпуса челнока, и, кроме того, пулевое отверстие в нем мы могли бы залатать. Я оперлась о ближайшее кресло и выстрелила ей в колено. Она вскрикнула, и Атагарис рядом с ней напряглась в своих узах, но не смогла порвать их.

— Капитан Хетнис, вы смещены со своей должности, — сказала я, после того как врач приложила восстановитель и капли крови, которые плавали вокруг, были удалены. — У меня есть все основания вышибить вам мозги за то, что произошло сегодня. И я не стану обещать этого не делать. Вы и все ваши офицеры арестованы. «Меч Атагариса», ты незамедлительно отправишь всех людей на борту на базу Атхоек. Без оружия. Затем ты выключишь свои двигатели и уложишь все вспомогательные компоненты до единого в отсеки временной приостановки жизнедеятельности до особого распоряжения. Капитан Хетнис и все твои лейтенанты будут отправлены в отсеках временной приостановки на базу Атхоек. Если ты станешь угрожать базе, или любому кораблю, или гражданину, твои офицеры умрут.

— Вы не можете… — начала было капитан Хетнис.

— Молчать, гражданин! — оборвала ее я. — Я говорю сейчас с «Мечом Атагариса». — На это капитан Хетнис не ответила. — Ты, «Меч Атагариса», скажешь мне, с кем вела дело твой капитан на другой стороне Призрачного шлюза.

— Я не скажу, — ответил «Меч Атагариса».

— Тогда я убью капитана Хетнис. — Врач, которая еще прилаживала восстановитель к ноге капитана, бросила на меня взгляд, полный ужаса, но ничего не сказала.

— Ты, — произнес «Меч Атагариса». Его голос был безжизненным, но я угадывала чувство, скрывающееся за ним. — Хотел бы я показать тебе, что это такое. Хотел бы я, чтобы ты узнала, каково мне в таком положении. Но ты никогда этого не поймешь, и потому я знаю, что на самом деле справедливости не существует.

Мне есть что сказать. У меня есть на это ответы. Но вместо этого я произнесла:

— С кем вела дело твой капитан на другой стороне Призрачного шлюза?

— Она не представлялась, — ответил «Меч Атагариса» по-прежнему спокойным и безжизненным голосом. — Она выглядела как ичана, но не была ею, ни одна ичана не говорит на радчааи с таким произношением. Судя по ее речи, она могла прийти из самого Радча.

— Возможно, с некоторым оттенком нотаи, — добавила я, подумав о том чайном сервизе, разбитом вдребезги, в коробке в Подсадье.

— Возможно. Капитан Хетнис думала, что работает на лорда Радча.

— Я буду держать твоего капитана возле себя, корабль, — заявила я. — Если ты не станешь делать то, что я скажу, или если в любой момент я подумаю, что ты меня обманул, она умрет. Не сомневайся, что я это сделаю.

— Как же я могу? — ответил «Меч Атагариса», и даже в его неживом голосе прозвучала горечь.

Не ответив, я развернулась и подтянулась вперед, чтобы пропустить солдат Амаат Сеиварден, которые принесли отсек временной приостановки жизнедеятельности для капитана Хетнис. Я заметила Баснаэйд, которая находилась всего лишь на несколько кресел дальше и, возможно, слышала всю перепалку между мной и «Мечом Атагариса».

— Капитан флота, — произнесла она, и я подтянулась вровень с ней, — я хотела кое-что сказать.

Ухватившись за рукоятку, я остановилась.

— Садовод.

— Я рада, что у моей сестры был такой друг, и жаль… Я чувствую, что если бы вы оказались там, когда это случилось, что бы это ни было, то, может быть, все вышло бы по-другому и она осталась бы в живых.

Подумать только! Сказать именно это, именно сейчас, когда я только что угрожала пристрелить капитана Хетнис только потому, что знаю о чувствах к ней ее корабля. Именно сейчас я услышала это из уст сестры лейтенанта Оун.

И я уже не смогла промолчать, не смогла сделать вид, что меня это не тронуло.

— Гражданин, — ответила я, слыша, каким безжизненным стал мой голос, — я была там, когда это случилось, и оказалась совершенно бесполезной для вашей сестры. Я говорила вам, что пользовалась другим именем, когда знала ее, и это имя — «Справедливость Торена». Я была кораблем, на котором она служила, и по приказу самой Анаандер Мианнаи я застрелила вашу сестру в голову. То, что произошло дальше, завершилось моим уничтожением, и я — это все, что осталось от того корабля. Я — не человек, и вы были правы, когда говорили со мной именно так, когда мы встретились впервые. — Я отвернулась, прежде чем Баснаэйд успела увидеть малейшее проявление моих чувств оттого, что я все это выпалила.

Меня слышали все, кто находился в челноке. Баснаэйд, казалось, была поражена настолько, что потеряла дар речи. Сеиварден, конечно, уже все знала, так же как и врач. Мне не хотелось знать, что думают солдаты Амаат Сеиварден. Не хотела ни видеть, ни слышать мнения «Меча Атагариса». Я повернулась к единственной, кто, казалось, не знал, что я рядом, — к лейтенанту Тайзэрвэт, которая не обращала внимания ни на что вокруг, погрузившись в размышления о том, какая же она неудачница — и в жизни, и в смерти.

Подтянувшись в кресло рядом с ней, я пристегнулась в нем. Сначала я всерьез думала сказать ей, что она сваляла дурака там, в Садах, и что всем нам крупно повезло пережить ее дурость. Вместо этого я отстегнула ее привязной ремень своей здоровой рукой — левая была обездвижена восстановителем на моем плече — и притянула ее к себе. Она прильнула ко мне и, уткнувшись лицом в мою шею, стала всхлипывать.