Не представляю, почему вожак вообще не оторвал мне руку? Видимо, сосредоточился на горле и решил не размениваться на мелочь, за что ему огромное спасибо. Хотя клыки твари прокусили мою конечность в нескольких местах практически насквозь, сейчас действовала она вполне нормально, а повысившаяся регенерация обещала оставить на месте ран только небольшие шрамы. Ну, невелика беда, таких отметин на моем теле достаточно. Десятком больше — не страшно!
— Ник, ты там как? — донесся до меня голос с небес.
Посмотрев на вершину холма, я обнаружил там Дишура. Видимо, он понял, что на открытой местности тварь однозначно его заметит, поэтому не стал отбегать подальше, а затаился наверху, надеясь, что одного меня для сытного ужина вожаку зомби будет вполне достаточно.
— Просто великолепно, твою мать! Неужели не заметно? — ответил я, поднялся с травы и принялся выдирать клинки из туши твари, размышляя о толмачах, радиус действия которых оказался весьма впечатляющим. Интересно, не мешает это иностранцам в общественных местах, когда людей с подобными амулетами много? Или эти магические штуки работают парами?
Вытерев окровавленную саблю пучком травы, я вложил ее в ножны, аналогичным образом поступил с кинжалом и отправился искать свое копье. Вытащив его из земли, я очистил наконечник и задумался. Зачем я вообще таскаю с собой эту палку? Особо она мне не помогает, а весит немало. Не проще ли ее выкинуть? Хотя нет, до города — рукой подать, а там это оружие можно сдать какому-нибудь перекупщику.
Яркий свет заставил меня зажмуриться и сквозь зубы помянуть чертей. Видно, искателю показалось мало "лунного" освещения, поэтому он активировал светлячок. Внимательно оглядев мою разорванную окровавленную куртку, он спросил:
— Ник, тебя нужно перевязать. У меня где-то в сумке лежала…
— Не нужно! — отрезал я.
— Но ведь твои раны…
— Уже затянулись. Да и не так сильно меня поцарапали, чтобы бить тревогу. Ты лучше объясни, почему вместо того, чтобы мне помочь, драпанул во все лопатки?
Дишур замялся и, опустив глаза, выдавил:
— Ну, Ник, ты же понимаешь…
— Понимаю, — кивнул я. — И хочу узнать только одно — твои слова о помощи были ложью? То есть, лучше не стоит рассчитывать, что ты подсобишь мне найти жилье в Ирхоне, посоветуешь, кому лучше продать оружие… и все прочее?
— Нет, конечно! Как ты мог такое подумать! — возмутился искатель, но под моим насмешливым взглядом сник.
— Ладно, верю, — сказал я после недолгой паузы и приказал: — Собирайся, нужно сменить место ночлега. Дохлую тварь скоро обнаружат падальщики, а мне не доставит никакого удовольствия наблюдать за их пиршеством… Как и нюхать вонь этой туши оставшиеся полночи, — не упустил я случая напомнить Дишуру о его нахальстве.
— Ты что, Ник, это же стрик! — возразил воспрянувший духом попутчик. — Их даже падальщики не едят, а его запах должен отпугнуть всех хищников покрупнее. Да теперь даже дежурить не нужно — можно спокойно поспать до утра, не боясь, что нас кто-нибудь потревожит!
Я с сомнением поглядел на Дишура, но тот с жаром принялся убеждать меня, что лучше и безопаснее места во всей округе не сыскать. Решив довериться искательскому опыту, я не стал долго спорить, и принялся копаться в своей сумке, рассчитывая отыскать там целую рубашку. Искатель тем временем внимательно осматривал мертвого вожака зомби, который имел странное название — стрик, тихонько бормоча себе под нос:
— Вот тварь… Чего же ты так далеко забралась? Никогда вас в окрестностях Ирхона не водилось… Интересно, кем же ты был раньше?
Это все мне транслировал толмач. Видимо, громкость речи для его работы тоже не имела определяющего значения. Однако не успел я даже скинуть лохмотья, как Дишур изумленно воскликнул:
— Ник, а как тебе удалось убить эту тварь? Ты что, пользовался отравленным клинком?
Я с сомнением покачал головой, так как со стопроцентной уверенностью не мог сказать, был ли яд на сабле сектантов.
— Но ведь от этой раны на животе стрик точно не мог бы сдохнуть!
— Я ударил его в грудь. Ты что, не заметил дырку?
— Заметил. Но ведь для этой твари такая рана — не более чем царапина! Даже если бы ты вонзил в грудь стрику копье, он даже не почесался бы, так как у этих созданий сердце не является жизненно важным органом. Так как же тебе удалось его одолеть?
Понимая, что Дишур не отстанет, я нехотя признался:
— У меня один из кинжалов — магический. Он и помог.
— Кинжал? — глупо повторил искатель. — Дай угадаю, именно он залечил твои раны?
— Не стану спорить. А ты откуда знаешь?
— Один приятель рассказывал о Поглотителе Жизни. Получается, у тебя один из таких клинков?
— Получается, так.
— Дай посмотреть! — жадно попросил Дишур.
Но мне не хотелось без острой необходимости отдавать свой артефакт в чужие руки, поэтому я покачал головой. Но искатель не огорчился. Он подсел ко мне поближе и спросил:
— А ты можешь мне его продать? Я тебе хорошую цену дам.
— Нет.
— Ник, ты даже не дослушал! Я заплачу… восемь золотых!
— Все равно, нет.
— Тогда одиннадцать, и отдам тебе всю долю от продажи паучьих яиц. Больше у меня просто нет. А кроме того я договорюсь, чтобы тебя приняли в Гильдию вообще без вступительного взноса. У меня получится, обещаю! Подумай, это достойная цена. Ручаюсь, больше тебе за него никто не предложит!
Я тяжело вздохнул, жалея, что вообще рассказал о кинжале, и отрезал:
— Я не стану продавать клинок. Да и в Гильдию твою вступать не собираюсь.
Но Дишур не унимался. Он погасил светлячок, улегся рядом со мной и продолжил уговоры, надеюсь, что я все-таки уступлю и соглашусь на его "ну очень выгодное предложение". Однако именно эти настойчивые упрашивания лучше прочего говорили о том, что мой клинок стоил на порядок выше озвученной искателем цены. Когда же мне окончательно надоели речи Дишура, который успел пообещать мне за кинжал всю добычу, которую он принесет из Проклятых земель в течение следующего полугода, я попросил попутчика заткнуться. Понимаю, это было весьма невежливо, но искатель уже успел меня достать. Чтобы не слушать его разочарованное сопенье, я подхватил свой рюкзак и перебрался чуть дальше. Заодно избавился от запаха стрика, который доносил до меня ветерок.
Улегшись повторно, я вытянулся и постарался заснуть. Однако недавнее вливание жизненной энергии бодрило не хуже литра кофе, поэтому сон не шел. Тело было наполнено адреналином, который порождал желание двигаться, действовать. Понимая, что снова завтра придется весь день идти, я смирял свое дыхание, расслаблял мышцы и пытался забыться. Так продолжалось где-то с час. Уже успел затихнуть долго ворочавшийся с бока на бок Дишур, небо медленно начало светлеть, а я все лежал бездумно и старался хоть немного поспать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});