Его же удивило, что я вместе с ним достигла вершины наслаждения, после чего он стал весьма обходителен, и это опять меня рассмешило.
— Вы же заплатили за ангуиссетту, милорд, — пытаясь сдержать смех, прошептала я. — Не рады, что получили купленное?
— Нет! — воскликнул он, вытаращив глаза, и погладил меня по голове. — Нет, яйца Элуа, конечно же, нет! Я просто думал, что ангуиссетты — это миф.
— О, я совсем не миф, — сказала я, укладываясь рядом с ним и глядя вверх, чтобы он получше разглядел красную точку в моем глазу. — Значит, в Хеббель-им-Аккаде нет ангуиссетт? Мне говорили, что это суровый край и там любят жестокие игры.
— Стрела Кушиэля не срывается с тетивы там, где не ступала нога Элуа и его Спутников, — пояснил Роже, лаская мою грудь через тонкий муслин. — Да, это действительно жестокий край, и я весьма рад немного от него отдохнуть. — На лицо дипломата легла тень. — «Сбирает там с жужжаньем мед, — приятным меланхоличным голосом процитировал он столь памятный мне «Плач изгнанницы», — пчела в лаванде синей»… Никогда не понимал глубины этой тоски, пока сам не оказался на чужбине.
Дело шло легче, чем я надеялась. Я улыбнулась, отодвинулась от Клавеля, села на пятки и принялась пальцами расчесывать волосы, заставляя их соблазнительно струиться по телу.
— Значит, это так со всеми ангелийцами? Даже сам герцог л’Анвер тоскует по дому?
— О, милорд герцог, — выдохнул Роже, пожирая меня голодным взглядом. — Он ведь потомок Элуа и, думаю, процветал бы где угодно. Калиф дал ему земли, лошадей и людей, но да, даже герцог скучает по благословенной почве Земли Ангелов. Тому было ясное подтверждение, когда до нас дошли вести о падении Дома Тревальонов. Герцог собирается вернуться домой, как только его дочь выйдет замуж, и уходит со своего поста. Я привез королю его прошение об отставке.
Руки замерли, но я заставила себя вернуться к прическе: собрала волосы в свободный узел и заколола аккадианской шпилькой.
— Так дочь герцога выходит замуж?
— Да, за сына и наследника калифа. — Лорд Клавель потянулся ко мне, вытащил заколку и погрузил руки в массу моих волос. — Повтори… повтори еще разок то, с чего начинала, — приказал он, надавливая мне на голову. — Только постарайся подольше продлить удовольствие.
Я повиновалась со всем усердием, хотя Клавель был не тем гостем, кого бы я избрала, поскольку в нем не горела даже искорка огня Кушиэля — просто сильное неудовлетворение его порядком припекало. Но это не имело значения и осталось невысказанным. Делоне хотел, чтобы я завела эту связь, да и грубость по отношению к гостю не приносит денег на туар. И я ничего не имела против. После долгих лет в учении у Сесиль Лаво-Перрин мне было в удовольствие найти применение ее урокам. Я родилась ангуиссеттой и, значит, не могу ставить этот дар себе в заслугу, но прочие умения, не уступающие искусству лучших посвященных Первого из Тринадцати Домов, я постигла своими силами и потому по праву ими гордилась.
— Ах, Федра, — простонал Роже Клавель, когда я с ним закончила. Он растянулся на подушках, разбросав пухлые ноги и руки, отяжелевшие от неги. С виду уязвимый и даже довольно милый, вельможа с неприкрытым обожанием глядел на меня, пока я переодевалась в свое платье. — Федра но Делоне, ты самое прекрасное создание из всех, кого я видел. — Я улыбнулась, оставив комплимент без ответа, и изящно встала на колени, чтобы помочь любовнику надеть халат. — Если… Федра, если прошение герцога л’Анвера будет удовлетворено и я сумею вернуться вместе с ним, могу ли я надеяться на еще одно свидание с тобой?
Даже получив мое согласие, Делоне некоторое время выждал, прежде чем принять предложение лорда Клавеля — предвидя именно такой поворот. Я с печальным видом села.
— Милорд, это решать не мне. Мой покровитель, лорд Делоне, отбирает моих поклонников почти исключительно из представителей Великих Домов. Вам ведь меня порекомендовал кто-то из них?
— Это был… — Роже так обеспокоился моими словами, что изменился в лице. Я ждала, осмелится ли он назвать Хильдерика д’Эссо, но имя так и не прозвучало. — Тебя мне рекомендовал один высокопоставленный придворный. Федра, я очень богат и получу немалый земельный надел, если нам позволят вернуться. Король несомненно изъявит благодарность, поскольку герцог много сделал для развития отношений Земли Ангелов с калифом.
«Да, — подумала я, — герцог успешно сосватал свою дочь за наследника калифа, что, конечно же, сильно сблизит Дом Анверов с Хеббель-им-Аккадом». Но я не стала этого говорить, а пробормотала:
— Есть одно дело по части развития отношений, исполнителю которого милорд Делоне будет очень благодарен.
— Что за дело? — лорд Клавель пылко сжал мои ладони. — Если это в моей власти, я готов за него взяться.
— Существует… застарелая вражда… между моим покровителем и герцогом, — произнесла я, поднимая голову, чтобы смотреть дипломату в глаза. — Наверное, о той ссоре нелегко позабыть, но милорд Делоне будет очень признателен тому, кто возьмет на себя труд передать герцогу, что его давний обидчик хотел бы заключить мир между Домами.
— Но Делоне — не благородный Дом, — задумчиво усмехнулся Роже. Я мысленно сделала себе зарубку, что обожание обожанием, но дураком он отнюдь не был. — Анафиэль Делоне… неважно. — Я молча склонила голову, и Клавель потянулся, чтобы приподнять мой подбородок. — Так твой покровитель готов дать слово?
— Для милорда Делоне честь превыше всего, — правдиво ответила я. — Он не стал бы говорить о мире, замышляя что-то дурное.
Роже какое-то время мысленно поспорил с собой, не сводя с меня прищуренного взгляда, затем кивнул.
— Если выпадет возможность, я упомяну герцогу о желании твоего покровителя. Тогда мы с тобой еще встретимся?
— Да, милорд. — Мне ничего не стоило согласиться, а ответная улыбка Клавеля просияла как восходящее солнце. Под моим взглядом он встал и, завязывая на ходу пояс халата, подошел к водруженному на высокую лавку сундуку. Открыв крышку, запустил в сундук обе руки и набрал полную пригоршню золотых монет с незнакомым мне аккадианским клеймом. Я так и стояла на коленях, когда Роже вернулся и осыпал меня золотом.
— Вот! — с придыханием выпалил он. — Пусть это поможет тебе не забыть о своем обещании, не забыть обо мне! Я сегодня же зажгу свечи в храме Наамах в твою честь, Федра.
Собрав монеты в подол, я встала и поцеловала Клавеля в щеку.
— Вы сегодня уже трижды выказали Наамах почтение со всем возможным усердием, милорд, — смеясь, заверила я. — Ваше имя, которое я выкрикивала, наслаждаясь, наверняка, звенит у нее в ушах.