продолжалось ровно до тех пор, пока его запал не иссяк, горящий вокруг него огонь не потух, а у него самого не задрожали ноги от слабости, держащие его цепи не натянулись, неумолимо увлекая его вниз, и он, будучи неспособным им больше противостоять, не рухнул обессиленно на колени.
Как только это произошло, мастер Дэврэ вынул из кармана горсть довольно крупных бриллиантов и небрежно уронил на пол. Им бы упасть и раскатиться… конечно, ведь специально никто ими и ни во что не метил. Но вот беда. На каждом из двенадцати камней, которые мы с Арчи прошлым утром выковыряли из браслета мастера Нодэ, тоже сияли руны. Поэтому бриллианты никуда не укатились, а, словно дрессированные, разбежались вокруг демона и встали точно на те места, которые были им предназначены.
Натуральные камни, как известно, отличные накопители и прекрасно удерживают внутри себя любую энергию. А у нас в схеме ее оказалось с избытком, так что учитель не зря подумал, что нам придется ее куда-то девать, особенно если демон окажется гораздо сильнее, чем мы полагали.
Пожалуй, именно тогда во взгляде демона что-то изменилось.
В последнем усилии вскинув трепанную голову, он пристально взглянул на стоящего рядом с ним старика. Смотрел долго, настойчиво, с каким-то новым выражением. Да и я, признаться, была поражена до глубины души. Потому что то, что сегодня сделал мастер Дэврэ… вернее, то, что он с совершенно невозмутимым видом делал даже сейчас… говорило о нем намного больше, чем газеты, слухи, коллеги и даже мой собственный опыт.
Как бы дико это ни звучало, однако спокойно стоящий напротив демона худой, невысокий, морщинистый старик, одетый в одни лишь тапочки и простой домашний халат, больше не казался ни слабым, ни немощным, не смешным. Наоборот. То, что я сегодня увидела, было ошеломляющим. Невероятным. Его умения восхищали. Поражали. Глубина его знаний и таланта не поддавались описанию. Ну а то, что он в одиночку сумел поставить на колени высшего демона с помощью одних лишь кажущихся слабыми, порой даже никчемными рун, свидетельствовало о-очень о многом.
Да что там говорить! Один лишь этот факт мгновенно возносил этого нелепо одетого старика в ранг чрезвычайно опасных, скрытных и очень-очень непростых противников, связываться с которыми даже высшему демону было небезопасно.
Более того, теперь я понимала, почему первый удар оказался направлен именно на него. На кажущегося совсем слабым, заметно постаревшего, погруженного в свои исследования и давным-давно отказавшегося от практики некроманта, у которого на самом деле оказалось так много тайн.
Глава 19
— Алания? — коротко глянул на меня мастер Дэврэ, когда демон окончательно ослаб и, хрипло дыша, уронил голову.
Я, отчаянно хромая, подошла к учителю и шмыгнула носом.
— Я в порядке.
На самом деле, конечно, не в порядке. Я жутко устала. Меня штормило. Правая щека опухла и горела так, словно ее прижгли кочергой. Затылок ныл. В глазах от оплеухи демона до сих пор двоилось. Да и от моего лучшего платья практически ничего не осталось. Нижняя сорочка, благодаря теням, тоже превратилась в лохмотья. Из многочисленных ран на бедрах и голенях все еще сочилась кровь. Изрезанный когтями подол безобразно лип к ногам. Я была босой. Встрепанной. Избитой и откровенно измученной.
Но все-таки мы это сделали!
Да.
И на этот раз даже я почти не оплошала.
— Сколько будет действовать зелье? — осведомился учитель, доставая из кармана пухлый блокнот со своими старыми записями.
— Не уверена. Я рассчитывала на полчаса, но подействовало оно намного позже, поэтому и срок его работы может быть не таким.
Демон, заслышав мой голос, слабо дернулся и, сверкнув из-под упавшей на лоб челки, черными глазами, просипел:
— Чем ты меня отравила, ведьма⁈
— Это не яд, — поморщилась я, неловко опираясь на раненую ногу. — Обычное парализующее зелье, не то ты больно прытким оказался.
— Тварь…
— На себя лучше посмотри, — фыркнула я. А потом спохватилась, отыскала глазами уже вовсю рыщущую по кабинету тень и облегченно выдохнула, когда Тэ откопал под книжными завалами слабо дышащего Арчи и осторожно принес его мне на вытянутых руках.
— Подготовь его, — даже не взглянув на кота, бросил мастер Дэврэ и открыл свой блокнот.
Я торопливо кивнула, поспешно подобрала с пола упавшую с полки сумочку и, присев в углу, достала оттуда старательно перевязанные лентой, тщательно упакованные и предусмотрительно завернутые в несколько тряпиц пробирки.
Пока учитель готовился к ритуалу, я напоила находящегося в беспамятстве кота нужными зельями, затем аккуратно обтерла, убедилась, что смертельных травм он, на свое счастье, не получил.
К сожалению, лечить его сейчас было нельзя — чем слабее тело, тем проще душе его покинуть. В идеале, тело должно быть умирающим, поэтому я влила в Арчи лишь обезболивающее и, хоть и разрывалось у меня сердце от тревоги, больше ничего ему не дала.
Мастер Дэврэ же тем временем подошел к уже не представляющему угрозы демону, запрокинул ему голову и бестрепетно вырезал кинжалом на его лбу незнакомую мне руну. Тот тихо захрипел, однако зелье, которое так не вовремя решило запоздать с эффектом, все-таки заработало в полную силу, поэтому одержимый не мог ни пошевелиться, ни встать, ни сказать толком. А благодаря цепям даже магия лорда Даррантэ была ему недоступна, не говоря уж обо всем остальном.
После этого некромант отступил за границу круга и, пока я возилась с Арчи, затянул долгое, нудное, на редкость монотонное и невероятно сложное заклинание, которое мне, ведьме, было по определению недоступно.
Демон поначалу никак на него не реагировал. Да если бы и хотел, вряд ли у него что-нибудь бы получилось. Я ведь не зря ему парализующий состав вколола. Даже в таком состоянии он мог попробовать все испортить и если не нам, то хотя бы лорду Кайрону жизнь испоганить, свернув себе, к примеру, шею или еще что-нибудь с собой сотворив.
Однако позволить ему это сделать мы не могли. Поэтому-то и предприняли все возможные меры заранее. Поэтому под тихим речитативом мастера Дэврэ он больше не выл и не орал, а лишь слабо подергивался и тряс головой, словно в лихорадке.
Потом, конечно, его затрясло уже конкретно. Если бы удерживающие его цепи были настоящими, то мы бы, наверное, уже оглохли от звона цепей. Однако руны по-прежнему не издавали ни единого лишнего звука, тогда как стоящий на коленях мужчина уже дрожал всем своим немаленьким телом, а его лицо кривилось и