Это по-своему красиво.
Очень красиво.
Тонкие нити, сплетающиеся в единую сеть, будто массивный крейсер ашверрцев, что почти нырнул в радиоактивную корону звезды, растворяясь в ней, вытягивал из протонного нутра силы, передавая прочим, а уж они…
Вихри силы.
И дрожь, ибо человеческая техника не выдерживает давления радиации. Далекий писк искина, предупреждающего, что уровень ее подошел к критической точке. Пара слов, произнесенных оператором, чье имя так и осталось неизвестно.
Наверное, и к лучшему.
Лотте было жаль этого человека, как и всех прочих.
– Что они делают? – тихо спросила Эрра, которая подалась вперед, пытаясь разглядеть все в мелочах.
– Проводят. Дезинфекцию, – ответил ей Тойтек. И пошевелил плечами. – Мир. Закрыт. Уничтожен. Полностью. На всех уровнях. Живого. Запрет. До сих пор.
Золотое облако окутало планету.
И оператор захлебнулся гневом, не способный ни сдержать его, ни выместить хоть на ком-то…
– Именно тогда они замолчали, – Лотта убрала ролик. – Это… закрытая информация. Бабушке она стоила… многого стоила. – Но стоила того.
– Они просто… уничтожили всех? – это было произнесено шепотом.
И Лотта кивнула:
– Согласно официальной версии живых там не осталось и… была проведена процедура зачистки. Силами флота Созвездия.
Флот тоже был.
Держался на окраине системы, где и оставался с полгода, прежде чем ему позволили приблизиться к одному малонаселенному миру. Там-то и были разобраны три дюжины кораблей, чтобы уйти на переплавку, а люди… мир стал менее малонаселенным.
– Она напугала всех, – сказала Заххара, тряхнув волосами. – Именно тогда и появились первичные протоколы, которые касались кораблей дальнего следования.
– Не помогло.
Тойтек ненадолго все же привстал, чему, кажется, сам до крайности удивился.
– Еще два. Случая. Не миры. Станции. Отдаленные. Миррах, который был потерян, но остались подробные протоколы эпидемии, и Эштара.
Пальцы его разжались. И было видно, что держаться ему тяжело, но он слишком упрям, слишком долго позволял себе быть слабым, чтобы просто отступить.
– Эш… тара… не так… давно.
– Станция дальней разведки, – заговорил Кахрай и подхватил своего подопечного под мышки, чтобы поднять. Он удерживал легко, без видимого усилия. А Тойтек пытался запомнить это, прежде обычное для него, но ныне невозможное положение тела. – И разведки. Военная. Заказы брали и для частников, по картографии. У меня там приятель… служил. Сказали, взрыв.
– Чума, – Тойтек попытался вытянуть ногу и сделать шаг. И нога приподнялась над полом, мелко, отвратительно дергаясь. И все, кто собрался в каюте Лотты – а людей оказалось как-то слишком вдруг много, – уставились на нее. – Потом… мне передали образцы. И протоколы. Описание. Несколько тел…
Кахрай поджал губы.
А Эрра покачала головой.
– Нельзя. Просто. Уничтожать. Не решает. Проблему не решает, – он говорил с каждым разом все лучше, пусть и делал эти слишком уж затянувшиеся паузы между словами.
Вдох.
И выдох.
– Случаев. Будет. Больше. Третий сектор. Источник. Во всех случаях. И с каждым разом… вероятность растет. Новый мир. Пострадать. Надо изучать. Особая лаборатория. Мэйсон предложил. Сказал. Совет. Созвездия. Особый. З-сказ. Я согласился. Я думал, что смогу. Справлюсь.
– И справился? – несколько раздраженно поинтересовался Данияр.
– Да, – спокойно ответил Тойтек и ногу все же уронил. Колени подкосились. – Я – да. А они ошибаются. Думают, что получили… все… данные. Эрика копировала. Поэтому и молчала служба безопасности. Поэтому и позволили… работала не только на Рахх… Мэйсон знал мои вкусы. И мои… слабости. Я идиот.
– Но все равно гений, – спокойно ответил Кахрай, возвращая то ли идиота, то ли гения в кресло.
– Нет, ты не понимаешь, – сидеть спокойно гений не желал. И Лотте стало его жаль. Все-таки обидно, когда люди, которым ты доверяешь, предают. – Они думают, что у них есть вакцина… но ее нет. Эффективность низкая…
Глава 33
Его слушали.
Внимательно.
И во взглядах не было ни насмешки, ни снисхождения, свойственного людям успешным, когда случается им беседовать с иными, отнюдь не успешными.
Молчали.
Смотрели. Три женщины, столь разные, но все же неуловимо схожие друг с другом. От них веяло то ли пустыней, то ли мускусом, то ли еще чем непонятным. Ахайорец, что сидел скрестив ноги, и поза эта казалась вполне естественной, в отличие от светлого его костюма. Брюки задрались, а плечи пиджака вздыбились, и ахайорец задумчиво почесывал голую щиколотку.
Рыжая поглядывала на Кахрая, будто искала поддержки.
Тот молчал. Но тоже смотрел. Ему рыжая нравится, и этот факт, пожалуй, больше не вызывал раздражения, как и отторжения.
Люди были разными.
Живыми.
Как и многие иные, о которых Тойтек, честно говоря, никогда-то не думал. Они, существующие где-то вовне, до сегодняшнего дня были абстракцией.
Фактором.
А теперь вот…
– Тридцать, – он облизал пересохшие губы. – Тридцать процентов. Возможно, тридцать три или четыре. Не выше.
– Это много, – возразила женщина, в черных волосах которой виднелись алые пряди. Ее узкое лицо было слишком неправильным, чтобы можно было назвать его красивым.
Да и брюнеток Тойтек не жаловал.
И вообще.
– Много, – склонил голову ахайорец. – Если все так, как ты сказал.
Верно.
И самому Тойтеку казалось, что много. Тридцать процентов – это хороший шанс выжить. Очень хороший… шанс, которого прежде не было.
– При очистке… сопутствующей терапии можно поднять. До пятидесяти. Или больше… мы тестировали на крысах, – он позволил себе откинуться в кресле. И взбитые мхи привычно поползли по рукам, но Тойтек стряхнул их.
Надо же.
Он почти вернул себе способность управлять телом. И следует заняться этими вот шершнями. Потом, когда Тойтек решит прочие проблемы.
– Но… есть возможность… больше… выше… чума – это не только и не столько вирус. Мы имеем дело с совершенно новым типом жизни. Или нежизни?
Мхи старательно наползали, а искин попискивал, не желая принять, что пациент все-таки стал слишком живым и подвижным, чтобы можно было с ним сладить.
– В пробах… мне привезли две дюжины. И тело.
– Это незаконно, – тихо сказала рыжая.
Кто бы говорил о законности.
Но да… а ведь Тойтек и не подумал о законе. Была проблема, задача, столь невероятная, что он на какое-то мгновение даже усомнился, что справится.
– Лабораторию поставили на Йорге. Ледяной мир. Малонаселенный. Точнее, из населения – пара лабораторий. Крио, которая находилась на полюсе, да наша. Мы все подписывали контракт. И мы все знали, что произойдет, если… – Тойтек сделал вдох и договорил: – Случится утечка.
И говорить становилось легче.
С каждым словом, с каждым произнесенным звуком, будто разжималось железное кольцо в груди. И он говорил, опасаясь, что, стоит замолчать, он больше не сумеет заговорить снова.
– Но… меры безопасности. Беспрецедентные. Это даже не первый класс, это нулевой, – левую половину лица