Читать интересную книгу О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия проблем "денежной цивилизации". Том 1 - Катасонов Юрьевич

Следует отметить, что на протяжении почти вековой истории существования нефтедобывающей промышленности (до начала 1970-х) цена на «черное золото» была удивительно устойчивой (несколько отклоняясь от средней лишь в годы войн). Первой «ласточкой» «новейшего» этапа «денежной революции» стал так называемый энергетический кризис 1973 г. Нефтяным монополиям был дан «зеленый свет» на повышение цен на «черное золото» ; в течение всего нескольких месяцев цены подскочили в 4 раза (в то время как за предыдущее столетие существования отрасли цены на нефть изменялись очень незначительно)  [218] .

Вот что писал о роли «денежного фактора» в создании «нефтешока» 1973 года Энгдаль в своей книге «Столетие войны. Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок» :

«Начиная с 1945 года мировая торговля нефтью обычно велась в долларах, поскольку на послевоенном рынке доминировали американские нефтяные компании. Резкое повышение мировой цены на нефть, таким образом, означало в такой же степени стремительное увеличение спроса на доллары США, необходимые для оплаты этой нефти»  [219] .

Повышение цен на нефть осуществлялось не стихийно, а вполне на «плановой основе». Решение принималось на встрече Бильдербергского клуба в Швеции (Сальтшебаден) в мае 1973 года:

«Это собрание Бильдербергской группы заслушало выступление американского участника (Г.Киссинджера — В. К.), в котором он изложил «сценарий» неизбежного пятикратного увеличения нефтяных доходов ОПЕК. Целью секретной встречи в Сальтшебадене было не предотвращение ожидаемого шокового повышения цен на нефть, а, наоборот, планирование управления ожидаемым потоком нефтяных долларов… В том мае влиятельные люди из Бильдерберга, очевидно, решили начать грандиозное наступление против мирового индустриального роста, чтобы склонить чашу весов в пользу доллара и англо-американских финансовых кругов»  [220] .

Энгдаль подробно описывает механизм «управления потоком нефтяных долларов» («рециклирования нефтедолларов»):

1) американские банки выпускали доллары, которые шли на оплату подорожавшей нефти;

2) арабские нефтедобывающие страны (прежде всего Саудовская Аравия) накапливали эти доллары на счетах, которые они открывали в банках Лондона, Нью-Йорка, других западных финансовых центров;

3) под накопленные и размещенные на депозитах нефтедоллары западные банки выпускали новые партии долларов, постоянный спрос на которые предъявляли импортеры нефти.

Для поддержания процесса рециклирования нефтедолларов требовалось постоянное повышение цен на «черное золото». Не в столь ярко выраженной форме подобные процессы происходили на рынках ряда других природных ресурсов. Но, безусловно, нефть была наиболее интересным товаром для ростовщиков, т.к. этот товар обладал, как говорят «профессиональные экономисты», «низкой ценовой эластичностью спроса». Т.е. спрос на товар в физическом выражении мало меняется при увеличении или уменьшении цен на данный товар.

В новых условиях, как отмечают специалисты, «цены на нефть и газ практически не зависят от спроса и предложения, а регулируются другими механизмами,… нефть и газ перестали быть рыночными товарами»  [221] . Сегодня основным инструментом управления рынком нефти и других товаров (особенно товаров с низкой ценовой эластичностью спроса) являются «новости», создаваемые в штаб-квартирах крупнейших корпораций и банков, являющихся, по сути, «хозяевами» соответствующих рынков. Они являются также «хозяевами» СМИ, которые тиражируют «новости» по всему миру.

Вот что по поводу роли этих «новостей» в формировании конъюнктуры рынка нефти говорится в материале «Истинные причины возникновения мирового экономического кризиса» (Интернет):

«Кстати, вы никогда не задумывались, что на самом деле говорят Вам «умные» эксперты и не менее «умные» аналитики с экранов телевизоров о причинах падения курса акций или нефтяных котировок? Например, ктото с умным видом говорит Вам на канале «Вести», что цена на нефть возросла на $10 за баррель, т.к. была обнародована информация о том, что запасы нефти в нефтехранилищах США оказались на 1 млн баррелей меньше, чем ожидалось. Кто и в каком объеме «ожидал», и почему уровень этих «ожиданий» должен являться отправной точкой для оценки опубликованных запасов? На это никто не пытается ответить, но это другой вопрос из этого же спектакля.

Сначала о самом этом 1 млн баррелей. Для марки Brent это примерно 131 тысяча тонн (грубо — около 2500 ж/д цистерн нефти). На самом деле это объем нефти, который США потребляют за 1 час. В 2005 г. в сутки США потребляли около 21 млн баррелей нефти. Сейчас (в 2008 г. — В. К.) — около 24 млн баррелей. 1 млн баррелей равен 1/8760 части от годового потребления нефти Соединенными Штатами или примерно 0,012% годового потребления. В деньгах этот миллион стоит 100 млн долларов (при цене 100 долларов за баррель). Причем эти 100 млн долларов не потеряны, они никуда не делись, не исчезли. Их просто не успели довезти до нефтехранилищ. Кстати, не факт, что не успели довезти, и их действительно пока еще нет в хранилищах. Просто есть информационная новость для рынка. Эта «шокирующая новость» вызывает рост стоимости объема добываемой в мире нефти на 228 млрд долларов (10 долларов × 7,6 барреля в тонне × 3 миллиарда тонн).

Сами можете оценить умственные качества «экспертов», объявляющих Вам, почему выросла цена на нефть на 10 долларов за баррель. Это же касается 99% любых других новостей от финансовых экспертов… И теперь сами можете прикинуть, кто и сколько зарабатывает на этой новости».

«Либерализация» в сфере международной торговли имеет также другой важный аспект. Расширение сферы рыночных отношений в мире в прошедшие два десятилетия достигалось активным втягиванием стран в орбиту Всемирной торговой организации (ВТО) . Эта организация потребовала от государств отмены всяких барьеров, затруднявших проникновение транснациональных корпораций со своими товарами на внутренние рынки тех стран, которые еще не были «интегрированы» в мировую экономику. После завершения этого процесса само понятие «внутренний», «национальный» рынок потеряло всякий смысл. Речь сегодня может идти лишь о «страновых сегментах» мирового рынка .

Сегодня многие страны уже больше работают не на своих внутренних потребителей, а на потребителей, которые находятся далеко за пределами этих стран . За период с 1960 г. по 2005 г. доля товаров и услуг, вывозимых в другие страны, в мировом ВВП возросла с 9,5% до 29,8%. Поскольку объем мирового импорта примерно равен объему экспорта, то мировой внешнеторговый оборот достиг к середине текущего десятилетия почти 60% мирового ВВП  [222] . Это одно из ярких проявлений глобализации мировой экономики.

Россия, лишь недавно вступившая в ВТО, давно уже оказалась «интегрированной» в мировой рынок.

Так, в 2000 г. доля экспорта в ВВП России составила 42,6%. Соответствующие показатели по США, странам Европейского сообщества (ЕС), Японии за тот же год составили (%): 7,8; 8,6; 9,7  [223] .

За пределами мирового рынка осталось лишь несколько «стран-изгоев» (типа Северной Кореи), которые дядя Сэм объявил «недемократическими». Таковых в преимуществах «Вашингтонского консенсуса» он хотел бы убедить с помощью бомб и ракет  [224] .

Либерализация международного движения капитала, или «Все на продажу!»

Либерализация международного движения капитала — снятие национальными государствами ограничений и запретов на ввоз и вывоз капитала в любых формах (прямые инвестиции, портфельные инвестиции, кредиты и займы). Вообще-то либерализация движения капитала началась еще до того, как на вооружение был взят «Вашингтонский консенсус», но в 80-е и особенно 90-е годы она приобрела глобальный масштаб. По сути, всеобщая либерализация международного движения капитала составляет суть финансовой глобализации , которая стала доминирующей тенденцией развития мировой «экономики».

Из всех факторов производства именно денежный капитал стал наиболее мобильным фактором, не признающим никаких национальных границ. Именно ради повышения его мобильности был начат процесс размывания национальных границ, а в конечном счете, — уничтожения национального суверенитета государств .

Даже такой мировой олигарх, как Джордж Сорос , в вышедшей десять лет назад книге «Кризис глобального капитализма» обратил внимание на то, что на смену «традиционному» (т.е. промышленному) капитализму приходит финансовый, или денежный, капитализм, базирующийся на свободе перемещения денежного капитала в масштабах планеты. При этом основную роль, как он отмечает, начинают играть не инвестиции в создание новых производственных мощностей (увеличение физического капитала), а спекулятивные инвестиции в виде вложений в чисто «финансовые» активы (увеличение финансового капитала): «Отличительной чертой системы мирового капитализма является свободное движение капитала. Международная торговля товарами и услугами недостаточна для создания мировой экономики; должны стать взаимозаменяемыми факторы производства. Земля и другие естественные ресурсы не перемещаются, — перемещаются люди со своими проблемами, поэтому именно мобильность капитала и информации, а также предпринимательство несут ответственность за экономическую интеграцию. Поскольку финансовый капитал является еще более мобильным, чем физические инвестиции (инвестиции в создание основных производственных фондов. — В. К.), он занимает привилегированное положение: он может избегать страны, в которых подвергается высоким налогам и строгому регулированию. Как только завод построен, его трудно передвинуть. Конечно, многонациональные корпорации пользуются гибкостью ценообразования при внутрифирменном движении средств и могут оказать давление в момент, когда они принимают инвестиционные решения, но их гибкость несравнима с той свободой выбора, которой пользуются международные инвесторы, осуществляющие портфельные инвестиции».