Читать интересную книгу Современная индийская новелла - Амритрай

Первое время по прибытии в деревню Ситалакшми ни с кем не зналась. Жила случайными заработками и держалась особняком. Но сколько это может продолжаться в деревне? Проходили дни, и ей, хотела она этого или нет, приходилось все больше общаться с людьми. Постепенно она освоилась на новом месте, крепко встала на ноги.

И тут попался ей на глаза Рамаппа, и Ситалакшми воспылала к нему желанием. Но если Ситалакшми возжелала одного Рамаппу, то на нее имели виды и другие. С первого дня ее появления в деревне с нее не спускал глаз шанубхога[99] Нагаппа. Не сегодня-завтра одинокая женщина попадет в его сети, — надеялся он. Дафедар[100] Амир Саби тоже ждал случая прибрать Ситалакшми к рукам. Дафедар косился на шанубхогу, боясь, что тот унесет у него из-под носа лакомый кусок, а шанубхога опасался дафедара. Но Ситалакшми предпочла Рамаппу. И первыми в деревне об этом узнали шанубхога и дафедар, недаром они следили за каждым ее шагом. Для них это было полной неожиданностью. И они объединили усилия, чтобы убрать досадное препятствие, вдруг вставшее на пути их похотливых устремлений.

Ситалакшми и Рамаппа думали, что об их связи никто не знает. Но долго ли может что-нибудь оставаться тайным в деревне? Вскоре по деревне поползли слухи. Люди, знавшие о намерениях шанубхоги и дафедара, стали смеяться над ними. Местный пуджари[101] как-то отпустил колкую шутку в присутствии шанубхоги. Шанубхога буквально вскипел от гнева.

Расползшийся по деревне слух дошел и до Ханумаппы. Сначала он не поверил ему, решив, что это выдумка человека, имевшего по какой-то причине зуб на его сына. Но вскоре они с женой убедились, что это правда. Ханумаппа пробовал поговорить с сыном, но тот лишь отмахнулся от него, а потом и вовсе замкнулся в себе.

Тогда Ханумаппа решил, что, если поскорее женить сына, он остепенится, и обратился к родителям девушки, которую прочили в жены Рамаппе, с просьбой назначить день свадьбы. Но те ответили, что год неблагоприятный и надо подождать следующего.

У Ханумаппы совсем опустились руки. Сознание собственной беспомощности угнетало его. Сын ничего слышать не хочет, а потолковать напрямик с Ситалакшми духу не хватает. Как-никак чужачка, лучше не связываться. Еще за метлу схватится. Ханумаппа не скандалист, ему это ни к чему.

Как рассорить Рамаппу и Ситалакшми? Не в меньшей мере, чем Ханумаппу, эта мысль мучила и шанубхогу Нагаппу. Он пробовал припугнуть Рамаппу. Но это не подействовало. Пригрозить Ситалакшми он не решался — вдруг поднимется и уйдет из деревни. Тогда он решил поговорить с Ханумаппой — пусть приструнит сына.

— Что привело вас в такую даль, почтеннейший? — спросил Ханумаппа, встретив шанубхогу у ворот и сложив руки в знак приветствия.

Шанубхога поговорил о том о сем и только потом приступил к делу:

— Послушай, Ханумаппа. В деревне только и разговоров, что о твоем сыне. А ты сидишь и в ус не дуешь. Ведь так он и вовсе от рук отбиться может.

Ханумаппа попробовал уклониться от разговора — он не хотел обсуждать эту тему.

— Говорить-то говорят, да правда это или нет, только сын знает.

Но не в интересах шанубхоги было заканчивать на этом разговор.

— Что ж, ты так ничего и не будешь предпринимать? Все, что говорят, чистая правда. Позавчера вечером дафедар видел твоего сына вдвоем с Ситалакшми у леса и сказал мне: «В деревне такое творится, а старшие будто ничего не видят».

В деревне шли разговоры не только о любовной связи Рамаппы, говорили и о причине, по которой шанубхога принимает это близко к сердцу. Так что Ханумаппа не оставался в неведении относительно намерений шанубхоги. И, рассерженный на шанубхогу за то, что тот с такой настойчивостью преследует свои корыстные цели, Ханумаппа сказал:

— Если бы старшие сами вели себя как подобает, с парнем не случилось бы этого. А то в чужом глазу соломинку видят, а в своем бревна не замечают.

Эти слова задели шанубхогу за живое.

— Ах, ты так. Хорошо же. Ты об этом еще пожалеешь. И ты, и твой сынок, вы еще поплачете, — сказал он и с видом глубоко оскорбленного человека удалился.

А Ханумаппа еще долго сидел, обхватив голову руками и задумчиво глядя вслед гостю.

3

Шанубхога Нагаппа — не человек, а змея. В деревне его больше боялись, чем уважали. Он ни перед чем не остановится, чтобы отомстить неугодным ему людям. В его колчане всегда наготове стрела против любого из односельчан. Стоило кому-нибудь не потрафить ему, как он, ссылаясь на закон, которого никто в деревне не знал, обрушивался на жертву, как грозный меч Брахмы. Наученные горьким опытом и зная, что как бы Нагаппа ни бесчинствовал, управы на него не сыщешь, односельчане старались не становиться ему поперек пути. Но некоторым из крестьян дурной нрав шанубхоги был на руку. Помогая ему в мошеннических проделках, они и сами наживались. Наличие таких пособников делало шанубхогу семиглавым змеем.

Теперь Нагаппа готовился расправиться с Ханумаппой. И правой рукой ему в этом был дафедар Амир Саби.

В один прекрасный день Ханумаппа получил извещение, что за ним числится задолженность по налогу за прошлый год. Ханумаппа заявил, что уплатил налог. Шанубхога потребовал расписку. Расписки у Ханумаппы не было: он ее просто не взял, так как, по простоте душевной, верил в честность шанубхоги. И теперь ему пришлось в этом раскаяться. Ведь что значат слова крестьянина против пухлых учетных книг шанубхоги? Не уплатишь недоимку — участок продадут с молотка. Ханумаппа, смирившись, продал золотой браслет жены и еще раз уплатил налог.

Но Нагаппа не успокоился. Это был лишь первый агнец на жертвеннике его мести. Первая удача только вскружила ему голову и еще больше разожгла злость.

Вскоре после этого Рамаппа как-то в сумерки возвращался с поля домой. На него набросились несколько человек и жестоко избили. Не один день пришлось ему проваляться в постели. Рамаппа понял, чьи это проделки. Но настойчивость шанубхоги еще больше привязала Рамаппу к Ситалакшми, и он решил не расставаться с ней никогда.

Упрямство Рамаппы только подхлестнуло шанубхогу. Что ни день коровы Ханумаппы стали попадать в загон для бродячего скота, и каждый раз это, естественно, влекло за собой штраф. Как ни крепка была изгородь, то здесь, то там вдруг стали появляться дыры, чужие коровы преспокойно проходили через них и хозяйничали в огороде Ханумаппы. Шанубхога рассчитывал, что это образумит Ханумаппу и заставит его пересмотреть свое отношение к связи сына с Ситалакшми.

И он не ошибся. Ханумаппа был уже сыт по горло всеми этими напастями. Он-то хорошо знал, кто это подстраивает. Однажды Ханумаппа попробовал пожурить сына:

— Нехорошо, сынок. Брось ты эту потаскуху. Один позор от нее.

Но Рамаппа, твердо решив не расставаться с Ситалакшми, опять лишь отмахнулся. «Ну что ж, будь что будет, авось бог не выдаст», — подумал Ханумаппа и больше разговора на эту тему не заводил.

Видя, что мелкие происки не дают результата, Нагаппа пошел на большую подлость. «Пока у этого сукина сына есть три акра земли, он будет задирать нос. Подожди же. Я не буду Нагаппой, если не пущу тебя по миру», — дал он себе клятву. С того дня мелкие неприятности, прежде досаждавшие Ханумаппе, прекратились. Страшный удар был уже уготован для него.

4

Ведя наступление на Ханумаппу, Нагаппа не оставлял в покое и Ситалакшми. Раза два он намекнул ей через других, чтобы она прекратила связь с Рамаппой. Но на нее это не подействовало.

— Собака на сене этот шанубхога, вот кто, — смеясь сказала Ситалакшми Рамаппе.

Рамаппа не понял, что она имела в виду. Да и Ситалакшми сначала не догадывалась, что шанубхога хочет заполучить ее для себя. Поэтому и назвала его «собакой на сене». Но вскоре она поняла тайные намерения шанубхоги. И поняв их, призадумалась. Рамаппа нравился Ситалакшми. Но что он в состоянии дать ей, кроме своей любви? А шанубхога как-то прислал с одним из своих друзей сари. Ситалакшми заколебалась. А тут еще дафедар подлил масла в огонь.

Как-то, улучив момент, когда Ситалакшми была одна, дафедар накинулся на нее:

— Что-это происходит у тебя в доме? Говорят, там собираются все распутники деревни. В карты играете, что ли? Смотри у меня.

Ситалакшми испугалась:

— Что вы, господин дафедар. Я бы никогда не позволила такого.

— Не знаю, не знаю. Это жалоба шанубхоги. Пойди повинись перед ним. Не пойдешь — пеняй на себя.

Напуганная дафедаром, Ситалакшми пошла к шанубхоге. А шанубхога в таких делах собаку съел.

— Ты, говорят, путаешься со всякими голодранцами в деревне. Ну и плохих же дружков ты себе выбрала. Зналась бы с почтенными людьми, никаких слухов не было бы. Решайся, ведь ты не робкого десятка, — заявил шанубхога.

Ситалакшми прекрасно поняла намек Нагаппы. У нее хватило ума сообразить, что, куда бы ни подул ветер, она в проигрыше не останется, и то, чего так домогался шанубхога, случилось.