— Какое же третье?
— Мое удовольствие, конечно.
— Понятно. Но почему здесь, на Иллирии?
— О Боже! Разве это не твоя любимая планета после Вольной, которая недоступна? Разве это не твое любимое детище?
— Это так.
— Чего же лучше искать?
Я выбросил сигарету и загасил ее каблуком.
— Ты оказался сильнее, чем я предполагал, — добавил после паузы Грин Грин. — Ты, Френк, смог его однажды убить, а меня он победил и отобрал у меня нечто, не имеющее цены…
А я вдруг оказался на резной крыше дома, на Вольной, в саду на крыше. Я покуривал сигару, а напротив сидел Льюис Бриггс в образе бритой мартышки, и я пробегал глазами список имен, который он мне вручил. Так что телепатия здесь ни при чем. Просто память и логическое мышление плюс мрачные предчувствия.
— Майк Шендон, — прошептал я.
— Я не знал, что это такое, а иначе я бы его не воспроизвел ни в коем случае.
Я мог бы и пораньше догадаться. Ведь я знал, что он воспроизвел всех, но был занят мыслями о Кати и прочем.
— Ты дурак с куском кости вместо мозга, — выругался я. — Дурак и сукин сын!
В моем родном XX веке искусство или же ремесло, можно судить и так и этак, шпионажа пользовалось куда более лестной известностью среди широких народных масс, чем, скажем, морская пехота США или Американская Медицинская Ассоциация. Как я понимаю, в условиях международной напряженности срабатывал механизм романтического бегства от действительности. Затем он выбился из-под контроля, как и все прочее, если оно оставляет след на эпохе. В длинном ряду популярности героев, начиная с принцев Эпохи Возрождения и кончая бедными трудолюбивыми юношами, которые жили честно, старательно трудились и женились в результате на дочерях своих начальников, люди с капсулами цианистого калия в дупле зуба, с прекрасными любовницами-шпионками и невозможно трудными заданиями, в которых секс и насилие на скорую руку заменяли любовь и смерть, эти люди пришли к славе в семидесятые годы, и в самом деле их вспоминают теперь с ностальгией, подобно Рождеству в средневековой Англии. Конечно, это была абстракция подлинного явления. Но в наши дни шпионы — это еще более тоскливое зрелище, чем в двадцатом веке. Они собирают всякие мелочи для передачи своему начальству, которое вводит их в компьютеры. Таким образом становится известным какой-то второстепенный факт, кто-то пишет малопонятный доклад, доклад помещают в архив и о нем забывают. Как я уже упоминал, по сравнению со стратегической или тактической тайной межзвездная война — исключительное явление, а классический шпионаж имеет дело с военными сведениями. Поэтому в наши дни настоящие, талантливые шпионы работают в промышленной сфере. В двадцатом веке мало кто знал о человеке, доставившим в руки компании «Дженерал моторе» микрофильмы чертежей последнего детища мозгового треста Форда, или о девице, у которой на подкладке лифчика или лобке помещался набросок последней модели Диора. Эти шпионы не удостаивались особого внимания. Но теперь только они и сохранили древние навыки. Межзвездная торговля невозможно напряженна. Все, что может дать вам какое-то преимущество: новый технологический процесс, секретное расписание поставок — приобретает особую важность, сравнимую с Манхэттенским проектом. Если вы желаете знать что-то, что имеется у кого-то другого, то в этом деле хороший шпион без преувеличения стоит своего веса в пенке для курительных трубок.
Майк Шендон был настоящим шпионом, лучшим из всех, какие у меня когда-либо работали. При мысли о нем я не могу сдержать некоторого укола зависти. Он был всем, чем я когда-то хотел стать. Он был примерно на два фута выше меня ростом и фунтов на двадцать пять тяжелее. Глаза у него были цвета только что отполированного красного дерева, а волосы черными, как чернила. Он был чертовски ловок, голос имел до отвращения красивый и одевался всегда безукоризненно. Бывший выходец с планеты фермеров Вава, он обладал дорогостоящими вкусами и неспособностью сидеть на одном месте. В школу он не ходил и обучался самостоятельно, когда проходил перевоспитание после совершения одного антиобщественного поступка. В дни моей молодости было бы сказано так: он проводил все свободные часы в тюремной библиотеке, отбывая срок за крупную кражу. Сейчас так не говорят, но смысл тот же самый. Перевоспитание его было успешным, если судить по тому факту, что во второй раз его поймали не очень скоро. Конечно, у него были блестящие способности. Я был даже удивлен, что его выследили вторично, хотя он любил говорить, что ему это было на роду написано. Он был телепатом и обладал почти фотографической памятью. Он был силен, вынослив, умел пить, и женщины вешались ему на шею. Поэтому, как мне кажется, укол зависти имеет свои основания.
Он работал на меня несколько лет, прежде чем я познакомился с ним лично. Один из моих вербовщиков обнаружил его и направил в «Специальную учебную группу при Объединении Сандау», проще говоря, «шпионскую школу». Год спустя он уже был вторым в своем классе. Он проявил себя, когда дело дошло до производственных исследований, как мы это называем. Его имя продолжало появляться в секретных донесениях, и я решил пригласить его на обед.
Искренность и хорошие манеры — вот и все, что я мог потом вспомнить. Это был прирожденный проходимец.
Телепаты встречаются редко, и полученная телепатическим путем информация не имеет цены в суде, и все же дар этот явно чего-то стоил. Но чего бы он ни стоил, работать с ним было не так-то легко. Сколько бы он ни зарабатывал, он всегда тратил больше.
Лишь годы спустя после его смерти я узнал о размерах его деятельности по шантажу. Но попался он, конечно, при работе «на сторону».
Мы знали, что в системе секретности Объединения имеется серьезная течь. Но мы не знали, где и как утекают сведения, и потребовалось пять лет, чтобы выяснить причину. К этому времени Объединение Сандау порядочно лихорадило.
Но мы его пришпилили. Это было трудное дело, и нам пришлось нанять еще четырех телепатов. Мы загнали его в угол и отдали под суд. Он был осужден, приговорен и отправлен на очередное перевоспитание. Мне пришлось взять три контракта на мироформирование, чтобы поддержать наше ОС. Мы пережили немалые трудности, но все обошлось благополучно.
В неприятности входил также побег Шендона из заключения. Это произошло несколько лет спустя, но весть разнеслась быстро. Суд проявил к нему излишнюю снисходительность.
Таким образом, имя его было занесено в список лиц, разыскиваемых полицией. Но ведь Вселенная велика…
Это произошло на побережье Кусбей, в Орегоне, где я выбрал себе местечко для отдыха, на Земле, у моря. Два или три месяца представлялись вполне подходящим сроком, пока я наблюдал за нашим объединением с несколькими североамериканскими компаниями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});