в молчании стыла каюта гидроглиссера. Часто дыша, он обводил взглядом пространство, а сам, рефлекторно, сжимал китель на груди. Жесткая материя с подвернувшейся холодной пуговицей впивалась в ладонь, точно отрезвляя его. «Сон? Неужели все только сон?» Вслед за этим осознанием, сердце пронзила тоска. «Только сон?..» Медленно, точно борясь с самим собой, Сейвен повернул голову, чтобы посмотреть на соседнее кресло, где должен был… Где должна… Но ничего. Пустое место. «Сон. Только сон». Он откинулся на мягкую спинку, глубоко вздохнул и прикрыл глаза, но тут же его кто-то небрежно толкнул в плечо:
— Вставай, герой, приехали.
Он открыл глаза и увидел перед собой ухмыляющееся лицо Крайтера.
— Ты ничего не забыл, а? А может, кого? — тут он поднял указательный палец, постучал им по виску и, круто развернувшись, зашагал к выходу.
Несколько опомнившись, Сейвен бросился следом, но загадочного товарища и след простыл. «Он знает. Точно знает что-то». Не застав Крайтера в автоскоре, Сейвен понадеялся отыскать уже в куполе и там навязать пристрастную беседу. Но вернувшись, первое, что он сделал — рухнул на свою кровать в изнеможении. На нарник…
* * *
Пробуждение навалилось тяжелым камнем. Из головы, точно брызги, рвались сны, один нелепее другого. Черная двоица, что утаскивает его в черную же яму. Жаркий костер на берегу реки…
Сейвен перевернулся на спину и широко зевнул.
Какие-то заросли, сплав по реке на байдарке… Каньон с обрушающимися стенами, чернота, и… «Забыл. Нелепица какая-то». Забыл, но вспомнил о предстоящем событии, вскочил с кровати и бросил гневный взгляд на будильник:
— Допросишься, скотина, когда-нибудь… — пробурчал он, но вдруг осекся, пораженный острым чувством повторенности. — Выкину…
Форма о которой он только что подумал… На стуле ее нет. Она должна быть в шкафу, но… Сейвен осмотрел себя, как в первый раз. Форма была на нем, вся измятая. «Я завалился спать прямо в ней, не раздеваясь. А ведь было не так. Было все как-то иначе и за дверью. За дверью меня ждал кто-то». Он поднялся, подошел к двери и распахнул ее. Снаружи было пусто.
* * *
С бокалом сладкого вина в руках Сейвен подпирал одну из колонн мантапама. Инаугурация закончилась точно так, как ему и представлялось. Все, что происходило с ним с момента пробуждения, выглядело какой-то записью. Будто он играл в знакомом до боли спектакле. В некоторые моменты, как, например, перед самым выходом на сцену, ему хотелось отступиться от предписанной роли, сымпровизировать, да так, чтобы все полетело к Демону на рога. Но он сдерживался, сам не понимая зачем. «А вот сейчас мимо пройдет разносчица и предложит мне очередной бокал». Через два нарна так и случилось, но и здесь Сейвен подыграл сценарию. «Вкусное же. Зачем зря отказываться?»
Когда пришло время танцев и народ, в массе своей, сгрудился вокруг импровизированной площадки, Сейвен, по колонне, сполз на пол, закрыл глаза и приготовился. Сердце его, как тогда после кошмара на гидроглиссере, бешено колотилось, волнение нарастало с каждым квиком. «Сейчас что-то произойдет. Что-то забытое, что-то…»
— Сейвен, — услышал он тихий голос и встрепенулся.
Рядом с ним на полу, прислонившись к той же колонне, сидела женщина, укутанная в темное, с серебряным отливом покрывало.
— Разиель, — он узнал ее по голосу. Впервые они встретились в Зыбучей башне, где спасли друг друга. Невольная усмешка, скривила ему губы. Он вспомнил все. — Где Ат?
— Слава хранителям, — шепот облегчения вырвался у нее в ответ. — Ты при себе. Я… Мы подумали, что ты затер сам себя.
Сейвен, не отвечая, повернулся к ней и заглянул под мешковатый капюшон. Пепельно-серое, изрытое черными нитями лицо… Она поторопилась отвернуться, прикрыть лицо ладонью, но Сейвен схватил ее за запястье и отвел руку. Несмотря на видимые попытки вырваться, он не чувствовал усилий. «Как призрак. Или воспоминание».
— Пусти! — зашипела она, но Сейвен не отпускал.
Заостренное злобой лицо, оскаленный черногубый рот с острыми белыми зубами, глаза-щелочки скрывающие бесконечно-черные, широкие зрачки.
— Разиель, это и впрямь ты? — губы его, против воли, исказились отвращением. — Во что ты превратилась?
— Это все ты! Ты затащил меня, ты отдал меня ему!
— Ты сама оторвалась, — Сейвен отпустил ее руку и хмыкнул. — Пока я охотился за черепами на болоте. Где была ты?
— Я… — она вздохнула и понурилась. — Всего лишь тень. Отражение в черном стекле. И когда ты пропал я отразилась в нем. Я стала его. Вы… Очень похожи, Сейвен. И если вы объединитесь, то…
— Ну, уж нет. Мы вернулись истребить его, помнишь? Помоги мне и я попрошу для тебя место у матушки. Она не откажет.
— Мы не в генизе Вербарии, — сухо ответила Разиель. — Это хаос Айро.
— Как по мне, так все порядочно.
— Это ты выстраиваешь ее растление своими воспоминаниями. После Айро от ментальностей остаются только бессвязные элементы из которых состояла личность… Крик ребенка, например, запах моря, танцы под Зойбой… А может чувство времени, любовь к лимонам или упоение от музыки? Или другой бесконечно несчетный обрывок-образ когда-то составляющий цельную личность. И ты сплавляешь эти клочки в то, что вспомнишь, что представишь себе…
— Я могу представить, как тебя разрывает на части.
На лице Разиель выразился неподдельный испуг. «Похоже, не шутит».
— Хорошо-хорошо. Пусть все так. Что ты мне предлагаешь? Вы, что предлагаете?
— Пойдем с нами. Ат изучит тебя, разберется как ты это делаешь и тогда мы освободимся.
— Может быть ты хотела сказать, что он освободится? — Сейвен покачал головой и отхлебнул вина. — Нет, я это не сделаю. Хочешь — оставайся. А если я так сильно нужен Атодомелю, то пускай сам спускается.
— Сейвен, ты не понимаешь… Возможно, ты именно то, что Первые искали с начала времен.
— Мне нет до этого дела. Я хочу оградить от них Солнечную систему и только. А с Айро я уж как-нибудь сам разберусь. — Сейвен поднялся и обернулся на нее сверху вниз. — Ты со мной?
— Глупец! — прошипела Разиель. — Ты не видишь дальше собственного носа! Если они заполучат тебя, то прекратят потрошить вселенную! Тысячи, а может миллионы цивилизаций не исчезнут!
— Но и не появятся, — со вздохом ответил Сейвен. Беседа начинала его утомлять. — Они ведь сеятели жизни. Если ты веришь, что он и ему подобные остановятся, заполучив меня, то это твой промах. Я же считаю, что с моими возможностями будет еще хуже. Они сотрут в порошок миллионы гениз в миллион раз быстрей. И только. Я рискну ошибиться, имея за то уверенность, что Солнечная система останется в покое. Так что… Я не стану помогать вам. И знаешь, —