Читать интересную книгу Звёзда II - Дмитрий Бочарник

Александр догадывался и о том, что обладавшая чудовищной информационной восприимчивостью Виктория внутренне и внешне подготовила себя к ураганному взрослению до уровня пятидесятилетней женщины за каких-то несколько лет… При её сориентированности на безусловное выполнение основной задачи такое было абсолютно обязательным: никто с Виктории не снимал общей для всех женщин планеты задачи — три ребёнка, не меньше…

Три ребёнка… Вопрос стоял не об этом — большинство нынешних землянок с лёгкостью выполняли эту почётную женскую обязанность, но Виктория была из многодетной семьи, многодетной семьи на протяжении десятка поколений… А при её нагрузках рассчитывать на то, что собственных сил и энергии хватит на пять-десять детей, не приходилось. Оставалось сконцентрировать всё на троих детях… Как же был прав Гера Чхеидзе, когда в ходе того разговора поведал Александру об этом аспекте жизни и судьбы Виктории.

И вот эта цифра — «три» беспокоила Александра уже сейчас. Три ребёнка — при том, что несколько десятков предшествующих данному человеку поколений были многодетными, то есть насчитывали минимум пять детей — обуславливали возможность очень болезненного удара по его психике. Теперь Александр чувствовал уже совершенно не отстранённо силу этого удара по психике другого, теперь уже бесконечно дорогого ему лично человека. Гера Чхеидзе, мастер журналистики раскопал со своими коллегами многое, чтобы дать возможность ему, Александру Иванову глубже понять силу переживаний Виктории. Тогда понять ещё только теоретически, а сейчас — уже практически.

И это было ещё одной причиной решения Александра отказывать Виктории в близости. Если сейчас истощить её рождением троих детей, то в будущем — а женщины теперь могли безопасно и безболезненно рожать детей до стадвадцатилетнего возраста, Виктория ежегодно будет остро сожалеть о своей поспешности… И допустить к Викте — так он решил её называть, так как слышал такое имя от её отца. — подобное сожаление ежегодно — означало предельно быстро состарить её. Александр согласился с мнением Геры Чхеидзе — Виктория сама должна повзрослеть настолько, чтобы даже три ребёнка были для неё не приговором, не кармой, а лучшим, что было необходимо прежде всего ей самой, а не окружающим. Пусть будут три ребёнка, но эти дети будут желанны и необходимы самой Виктории и они будут у неё только тогда, когда она сама того захочет. Никакого насилия, никакого давления, никакого чрезмерного ожидания — так решил Александр.

Ничто так не старило человека, как психические и психологические перегрузки. Земляне теперь не боялись никакой тяжёлой работы, но — работы физической. Могучая психическая сфера ныне охранялась и оберегалась намного больше. И перегрузки здесь очень строго дозировались и обставлялись густым частоколом систем и мер безопасности… Потому Александр старался максимально сузить круг моментов, при которых Виктория могла предложить ему пойти на близость. И уже не сомневался в том, что Виктория недовольна его холодностью, но ведь её главная задача от этого не переставала быть главной…

Карпатский феномен, ключом которого выступала Виктория, тот самый феномен, который на полгода стал главной темой восьмидесяти процентов объёмов информации всех российских и украинских каналов и сетей, звал к себе и требовал от призванных очень многого. И Виктория, оказавшаяся волею обстоятельств в центре Зарева, торопилась отдаться не Александру, а этому феномену, в очередной раз в человеческой истории отдав себя ради других.

Хрупкая, хотя и статная, слабая, хотя и несгибаемо сильная, она с усилием балансировала на «лезвии бритвы», стараясь успеть везде и всюду, подарить свою, вне всякого сомнения, недолгую при таких условиях жизнь другим… И в том числе ему, ставшему неожиданно быстро не только охранником, но и другом.

Рассудительный Александр понимал, что пока большую часть его обязанностей будет занимать статус охранника и не строил иллюзий, но всё происшедшее заставило его о многом задуматься. Засыпая под звон курантов Московска, отбивавших полночь, он с немалым удивлением отметил, что ко многому уже готов…

Виктория умудрялась очень многое скрывать в себе и Александр при всей своей проницательности не знал, как хотелось его новой подруге принадлежать только ему, Александру Иванову, принадлежать полностью, без остатка, двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Он догадывался об этом желании Виктории, но не знал, насколько это желание сильно и важно для самой Викты. По мнению Виктории он бы это понял, но тогда она не могла открыть ему всю силу этого желания — Цель требовала её всю без остатка.

Школа второго уровня. Выпуск. Вступление в гражданство планеты Земля

— Школа! Рав — няйсь! Смир — но! Для встречи Знамён школы! Равнение — нале — во! — команда руководителя Совета школы, педагога высшей планетной категории Григория Тимофеевича Макаренко моментально пресекла все разговоры и движения в чётком каре на просторном стадионе. Зазвучал «Встречный марш» и пять знамен медленно и величаво проплыли мимо всех педагогов и школьников: от немного онемевшего от школьного великолепия первоклассника до умудрённо взиравшего на знакомый ритуал выпускника. — Воль — но! Слово для ведения ритуала Торжественного обещания предоставляется первому заместителю Председателя Совета города Московска доктору обществоведения Илье Петровичу Катаринцеву.

— Приветствую вас, уважаемые педагоги, члены советов школы, выпускники и школьники. Сегодня — день Торжественного обещания, знаменующий переход ваших старших товарищей, выпускников этого года в число полноправных граждан планеты. Прошу выпускников этого года сделать десять шагов вперед и подготовиться к принятию Торжественного обещания.

Чёткая «коробка» из шести групп выпускников выполнила просьбу гостя и теперь все присутствующие могли видеть виновников торжества. Строй оказался как раз напротив знамённых взводов. Прозвучали первые фразы торжественного обещания, слаженно повторенные выпускниками… Короткие ёмкие формулировки настраивали каждого на особый лад. Отзвучала финальная фраза.

— Поздравляю новых граждан планеты с принятием Торжественного обещания! Пусть будет ваш путь по жизни исполнен чести, долга, мужества и любви! Счастья вам! Успехов! Новых свершений! — закончил свою речь Катаринцев.

— Выпускники! Сегодня школа по традиции запечатлевает всех вас на страницах Исторической летописи! К вам пришли все, кто вёл вас эти десять лет по дорогам знаний и совершенствования, кто сегодня уже консультант планетной Системы Образования. Разместитесь в главном амфитеатре. Председателю Совета выпускников Александру Иванову доложить о готовности групп к включению в Летопись!

Амфитеатр, исполненный в древнегреческом стиле, обычно использовался как одна из аудиторий потокового уровня. Но сегодня он был украшен так, как было принято только в дни очень больших торжеств. На уступах, освобождённых от столов и кресел, размещались выпускники, вокруг которых занимали свои места педагоги.

— От имени Совета выпускников тридцатого потока! Я, Александр Александрович Иванов, свидетельствую готовность выпускников к включению в Летопись школы! — юноша требовательным придирчивым взглядом прошёлся по ставшим родными коллегам и подтвердил готовность ещё раз, зная, что предварительный доклад пишется системой информационной поддержки школы в видео и аудиорежимах. — Всё готово!

— Софиты — выключить. Светокорректоры и корректоры волнового спектра — включить. Юпитеры! — раздалась команда Главного техника школы. Амфитеатр залил ровный свет. Трижды включались «молнии», повинуясь затворам регистраторов Летописи.

— Благодарим за доверие. От имени Совета выпускников — Александр Иванов. — юноша сказал финальную фразу, после которой официальная архивная запись прекращалась.

— Выпускникам — вольно! Через четверть часа — праздничный концерт! Благодарим вас! — голос распорядителя возвестил об окончании официальной части и начале культурной программы.

— Ну-с, коллеги, идёмте. Мы заработали этот праздник и пусть он будет на славу! — Александр повернулся к своему заместителю, Игорю Громову веди программу дальше, Игорёчек…

— А ты? — усмехнулся Игорь, поняв, что Александр элементарным образом хочет «слинять».

— Мои функции руководителя закончились с момента включения в Летопись Школы. Теперь я такой же выпускник, как и вы, а значит, имею право на свободный график… — ответил Иванов.

— Снова к таинственной незнакомке? Служить, охранять и защищать? — проявил осведомлённость Громов.

— Да. — не удивился вопросу Александр.

Громов кивнул:

— Успехов и спокойствия.