Атака была настолько сильна, что рука, ухватившая Тессэ, разжалась. Женщина с трудом вздохнула и вырвалась из рук Брусилова. Борис попытался развернуться с ружьем, но Мек снова накинулся на него, схватившись за ствол и пытаясь вырвать оружие из рук противника.
Палец русского все еще лежал на спусковом крючке, и пуля, вырвавшаяся из дула, просвистела рядом с лицом Ниммура. Выстрел несколько оглушил партизана, в ушах у него зазвенело, и он выпустил ружье, отступив на шаг.
Борис попятился, он пытался открыть затвор и перезарядить ружье, но из-за поврежденной правой руки движения получались неуклюжими и медленными. Мек опять врезался в русского изо всех сил, и ружье вылетело из рук Брусилова. Сплетясь в смертельном танце, мужчины принялись кружиться, пытаясь добиться преимущества, пока не споткнулись и не полетели в реку.
Они вынырнули на поверхность, все еще держа друг друга, перекатываясь то в одну, то в другую сторону, демонстрируя жуткую пародию на сцену любви, которую Борис видел совсем недавно. Пинаясь и роняя друг друга, мужчины дрались на мели, но всякий раз после падения в воду они оказывались на шаг дальше от берега. И когда вода достигла пояса, течение Нила подхватило их и потащило по реке. Они так и не отцепились друг от друга, головы торчали из бурлящих вод, а руки били по белой воде, окружающей дерущихся. Мужчины орали друг на друга в первобытной животной ярости.
Тессэ услышала в кустах быстрые шаги партизан, которых позвал Мек. Она схватила шамму и натянула ее через голову, а потом бросилась им навстречу. Как только первый из бойцов выбежал на берег с автоматом наготове, Тессэ закричала по-амхарски:
— Туда! Мек в воде. Он дерется с русским, помогите ему!
Тессэ побежала вместе с ними вдоль берега. Поравнявшись с двумя людьми в потоке, один из партизан остановился и поднял автомат, но она подскочила к нему, загораживая дуло.
— Дурак! — сердито закричала она. — Ты попадешь в Мека.
Вспрыгнув на один из приречных валунов и прикрыв рукой глаза от слепящего отражения солнца в Ниле, Тессэ с ужасом увидела, что Борис ухитрился оказаться сзади Мека. Брусилов ухватил командира партизан за горло, опуская его голову под воду. Тот бился в руках русского, как пойманный на крючок лосось, пока обоих несло в белую от пены полосу реки.
Тессэ спрыгнула с камня и перебежала по берегу к следующей точке, откуда она могла, увы, только беспомощно смотреть на схватку.
Борис все еще держал голову Мека под водой, пока их сносило к самому сердцу стремнины. Мимо мелькали черные клыки скал, и все быстрее и быстрее разгонялось течение. Предводитель партизан был сильным человеком, и русскому приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удержать его под водой. Брусилов знал, что долго так не выдержит. Неожиданно Мек рванулся назад, и голова партизанского командира на мгновение показалась над водой. Эфиоп успел вдохнуть воздуха перед тем, как Борис погрузил его обратно, и это придало Меку сил.
Русский в отчаянии посмотрел на порог, к которому их несло на полной скорости. Там были камни. Борис выбрал огромную черную плиту высотой три фута, у которой бурлила вода, и поплыл к ней, работая ногами и из последних сил таща за собой Мека.
Они спускались по горке с бешено несущейся водой, а внизу поджидал камень, подобно морскому чудовищу. Борис продолжал сражаться со своим противником, пока тот не оказался перед ним. Он надеялся стукнуть Ниммура головой о камень, чтобы тело Мека послужило для него самого амортизатором.
За мгновение до сокрушительного удара, партизан опять высунул голову на поверхность, глотнул воздуха, увидел камень и осознал опасность. С жутким усилием Мек нырнул и перекувырнулся через голову. Это было так неожиданно, что русский оказался не в силах противостоять противнику. Он инстинктивно не выпустил шеи Мека, перелетел через его спину и поменялся с ним местами. Теперь эфиоп отгородился от камня Борисом, поэтому во время столкновения основной удар пришелся на Брусилова.
Правое плечо русского треснуло, как каштан в щипцах для орехов. Хотя его голова находилась под водой, он закричал от жуткой боли. Легкие заполнила вода. Брусилов отпустил шею противника, и его отбросило в сторону от Мека. Вынырнув, Борис барахтался, как тонущее насекомое. Правая рука сломалась в двух местах, а здоровая едва двигалась, дыхание с хрипом вылетало из легких охотника.
Мек показался на поверхности в нескольких ярдах от русского. Оглядевшись по сторонам, он вдохнул воздух и заметил торчащую над поверхностью голову Бориса. Мек несколькими сильными гребками догнал противника.
Борис не догадался о намерениях Мека, пока тот не схватил его за ворот рубахи, закрутив ее как удавку одной рукой. Другой рукой Ниммур нащупал ремень на штанах русского и использовал его как руль, направляя врага к следующей группе камней.
Сквозь наполненные водой легкие Борис пытался выкрикнуть проклятие:
— Ублюдок! Черная свинья! Грязный…
Его голос заглушали водный поток и рев реки, бурлящей вокруг камней, лежащих на пути. Мек направил противника головой прямо на скалы, и сила удара по черепу передалась даже партизану. Русский немедленно обвис в воде, руки и ноги стали мягкими и безвольными, как водоросли, колышущиеся в приливе.
Выплыв на следующий участок открытой воды, Мек, все еще державший Бориса за воротник, поднял лицо русского над поверхностью. На мгновение партизан и сам пришел в ужас от нанесенной раны. Лоб противника был проломлен. В дыру на черепе Мек мог бы просунуть большой палец. Глаза Бориса выскочили из орбит, как у сломанной куклы.
Мек покачал безвольное тело в воде и посмотрел на разбитую голову с расстояния нескольких дюймов, потом протянул руку и коснулся вмятины в черепе пальцами. Под кожей затрещали сломанные кости.
Он снова окунул тело противника под воду и держал его там, выгребая поперек течения к берегу. Борис не сопротивлялся, но Мек на всякий случай не давал его голове подняться, пока из последних сил плыл через бурный Нил.
«Как убить чудовище? — мрачно подумал партизан. — Мне следует похоронить его на перекрестке дорог, пробив сердце колом».
Вместо этого Мек пятьдесят раз подряд погружал Брусилова в воду. Наконец на следующем повороте реки их прибило к берегу.
Там уже стояли люди Мека. Они подхватили командира, у которого подгибались ноги, и помогли вылезти на сушу. Когда партизаны собрались было вытащить тело Бориса из реки, предводитель неожиданно остановил их.
— Оставьте его крокодилам. После того, что этот человек сделал с нашей страной и нашим народом, большего он не заслуживает.
Но даже в гневе и ненависти Мек не хотел, чтобы Тессэ видела изувеченную голову Бориса. Женщина не смогла угнаться за партизанами, но уже брела по берегу к ним.