высокого, скажу я вам, в два человеческих роста, и падение плашмя выбило не только весь воздух из легких, но и всякое желание сопротивляться. И если бы не дальнейшие действия спутницы, я бы, скорее всего, согласился на достойную ничью, вот только мне уготовили иную судьбу. Девушка схватила за волосы, приподняла и встряхнула так, что искры брызнули из глаз. После чего склонилась надо лицом и прошипела:
— Падай на брюхо, песик. И проси пощады — тогда, быть может, я избавлю тебя от страданий.
Если бы предложила просто извиниться и соблюдать субординацию, я бы еще подумал. А так никаким песиком никто становиться не собирался, несмотря на кажущуюся безвыходность ситуации. Но хозяин этажа очень любил серебро — о чем я уже упоминал — и его пресс-папье представляло собой полновесный слиток с увесистой мраморной рукояткой. Мы скинули эту прелесть со стола еще в самом начале драки, и прямо сейчас она лежала рядом с моей рукой. И пока принцесса самозабвенно таращилась мне в глаза в ожидании мольбы и смиренности, я покрепче взялся за пресс и наотмашь припечатал в челюсть, точно кастетом.
И теперь-то могучее создание повело себя именно так как выглядело — как хрупкая, измотанная и уставшая девушка. И коронный крюк, пусть и не из самого удобного положения, оттолкнул ее и усадил на задницу. И пока соперница ошалело мотала головой, пытаясь сосчитать все носящиеся перед носом звездочки, я рысью метнулся к сейфу и отпер замок.
И то, что ожидало внутри, вызвало эффект не хуже, чем от хука в бороду. Предо мной стоял деревянный манекен, облаченный в длинный черный плащ с золотым руническим шитьем на полах, манжетах и вороте. Голову украшала широкополая шляпа с высокой тульей — тоже вся в блестящих узорах. Через грудь крест-накрест лежали патронташи с прототипами унитарных патронов, значительно опередивших свое время. И на каждой свинцовой пуле виднелась изысканная гравировка. На поясе висели пистолеты с точно такими же символами, как на револьвере в усадьбе кровавого помещика. А на согнутых в локтях руках покоился карабин с барабанным магазином — тоже весь в драгоценных знаках и полностью готовый к бою с упырями. А табличка из слоновой кости под ним гласила:
«Снаряжение графа Дракулы — величайшего охотника на вампиров».
— Джек-пот… — я взял винтовку с видом археолога, нашедшего Святой Грааль, и обернулся, желая показать трофей подруге. Однако та восприняла жест по-своему, вскинула подбородок и надменно усмехнулась.
— Ну, давай, — развела руки в стороны и выпятила грудь. — Стреляй. Ты же этого хочешь?
— Все, хватит, — опустил ствол. — А то доиграемся.
— Здесь все началось, — Анна выпустила когти и двинулась прямо на меня, сверля исподлобья зверским взором. — Здесь все закончится.
— Господи, ты как ребенок…
— Давай! — принцесса прыжком преодолела разделяющие нас метры, вцепилась в горло и прижала к бронированной двери. При том нажим был такой, что дыхание вмиг перехватило, а голова пошла кругом. — Или ты, или я…
Она схватила карабин за ствол и приставила к своему животу — длина оружия позволила бы мне без труда спустить скобу.
— Успокойся, — прохрипел в ответ, разумно предполагая, что это всего лишь очередная проверка.
Но когда на веках девушки заблестели слезы, а мои ноги заплясали в мелкой судороге, я понял, что все гораздо серьезнее.
— Клянусь кровью матери — я не отступлюсь.
— Твое право, — пробормотал, постепенно погружаясь в сон — вполне вероятно, вечный. — Но и я не отступлю тоже.
— Тогда ты умрешь.
— Тогда ты проиграешь.
Я призвал на помощь последние толики света и пропустил их вдоль колдовской вязи на оружии. Тонкая позолоченная строчка гусеницей соскользнула с курка, пробежала вдоль ложа из красного дерева, прыгнула на ствол и стремительной молнией достигла мушки. Анна чуть слышно фыркнула, когда огонь коснулся ладони, и ослабила хватку. В этот момент я вырвал карабин из ее руки и швырнул на пол.
— Это… — протянул на остатках дыхания, — закончится… здесь…
— Ненавижу! — принцесса отпустила меня и со всей силы врезала в дверцу, оставив на броне глубокую вмятину. — Дай мне хоть один повод… Хотя бы один!
— Могу тебе «тыкнуть» еще раз, — усмехнулся и тут же схватился за горло, в которое словно насыпали абразива. — Достойный повод?
Девушка закричала и обрушила на несчастный сейф град ударов и лупила до тех пор, пока стокилограммовая дверь не слетела с петель. Как следует выбесившись и выпустив пар, в бессилье развалилась на кресле, коснулась пальцами виска и пустила слезу — причем в прямом смысле. Она не рыдала, не выла, не заламывала руки, даже не поморщилась — а просто сидела, смотря в никуда, а на щеках серебрились две тонкие дорожки. Я, прихрамывая, добрался до стола и присел на край, чувствуя себя древним стариком, которого вдобавок отметелили ногами.
— Если ты закончила — давай искать бумаги.
Она ничего не сказала. Я же еще раз обследовал шкаф, и в кармане дракуловского плаща нащупал пухлую стопку пожелтевших конвертов. По-хорошему, такие письма надо сжигать после прочтения, но магистр явно придерживал компромат для грядущих интриг и козней. Перетасовав конверты, как колоду карт, выбрал один с пометкой «важно» и сразу тремя сургучовыми печатями. И вот что я прочел:
«Ваше святейшество, слухи летят по городам и весям быстрее лесного пожара. Для большей убедительности мы нарядили несколько мещан в немецкие платья и обратили в вурдалаков. Все, как вы учили: наглядным примером и сплетней можно добиться куда большего, чем просто сплетней. Помимо этого мы передали в союзные газеты статьи о том, что Вальдемар захватил власть, чтобы ослабить империю перед войной с Пруссией. Что император на самом деле немецкий агент, чья задача — присоединить Россию к своей стране, а наш народ превратить в корм для вампиров. Особенно хорошо подобные байки заходят на юге и в Сибири — казаки, промышленники и малые народы сбиваются в отряды, готовясь отражать нашествие упырей. Люд на взводе, крестьяне не расстаются с топорами и вилами, а пожертвования в магистраты Ордена текут рекой. Осталось лишь найти подходящего вожака для нашего Крестового похода, снарядить войско посеребренным оружием и направить на штурм северной столицы. Если все пройдет удачно, а я в успехе нисколько не сомневаюсь, уже осенью мы очистим Петербург от прусской заразы и займем положенный нам трон».
— Да уж, — передал письмо Анне. — Эти ребята те еще фрукты.
— А ты сомневался?
Среди конвертов нашелся совсем мятый и поистрепавшийся, привлекший взгляд каплями крови по краям.
«Ваше святейшество, проведенный Вами эксперимент превзошел