— Ждал, пока не появится Изабель? И ведь читает мораль про Джейса!.. Тоже мне, гуру нашелся! На себя посмотри! Выставил себя перед Изабель полным идиотом! — Голос Клэри сорвался на визг.
— Я пытался вызвать в тебе ревность! — заорал Саймон в ответ, уперев кулаки в бока. — Какая же ты дура, Клэри! Слепая дура!
Она уставилась на Саймона в полном недоумении. Что за ерунду он несет?
— Пытался вызвать во мне ревность? А зачем? — До Клэри тут же дошло, что она совершила серьезный промах.
— Потому что, — горько произнес Саймон, — десять лет назад я влюбился в тебя окончательно и бесповоротно. И теперь, наконец, решил выяснить, взаимны ли мои чувства. В принципе, ответ ясен.
Это был удар под дых. Она не знала, что сказать. Воздух из легких словно выкачали. Клэри молча смотрела на него, лихорадочно подыскивая слова. Хоть какие-нибудь слова!
— Не надо ничего говорить. — Саймон подошел к двери.
Она стояла как парализованная. При всем желании Клэри не могла остановить его. Что она скажет?
«Я тоже тебя люблю?..»
Саймон взялся за ручку двери и посмотрел на нее. В его глазах читалась скорее усталость, чем злоба.
— Знаешь, что еще сказала про тебя моя мама? Что ты разобьешь мне сердце…
С этими словами он вышел из спальни и осторожно закрыл за собой дверь.
У Клэри подкосились ноги. Сев на постель, она прижала к груди блокнот, но не для того, чтобы рисовать. Как утопающий за соломинку, Клэри схватилась за предмет, от которого исходил знакомый запах туши, пастели и бумаги.
Догнать Саймона? И что потом? Что она ему скажет? Слова Саймона гремели в голове: «Какая же ты дура, Клэри! Слепая дура!»
Вспомнилось, как Эрик шутил про нее с Саймоном, как все замолкали, когда она входила в комнату. Джейс понял все с самого начала.
«Меня всегда забавляли признания в любви, особенно если она безответная».
Тогда она и не догадывалась, о чем он говорил, но теперь все стало ясно.
Клэри сказала Саймону, что за всю жизнь у нее было лишь три близких человека: мама, Люк и он. Выходит, за одну неделю она потеряла всех. Может, это своего рода испытание на прочность? И еще: за несколько минут, которые они с Джейсом провели в оранжерее, Клэри ни разу не вспомнила ни о маме, ни о Люке, ни о Саймоне. Она была счастлива! Самое ужасное, что она была счастлива!
«Саймон ушел не просто так: я наказана за свой эгоизм. Как можно радоваться, когда до сих пор неизвестна судьба матери?» — размышляла Клэри.
Впрочем, с глупостями покончено. Хоть Джейс и отлично целуется, ему на нее наплевать. Он сам так сказал.
Клэри взглянула на рисунок в блокноте. Саймон верно подметил: ей удалось довольно точно передать черты Джейса — твердую линию рта, ярко контрастирующую с беззащитным взглядом. А крылья выглядели такими настоящими, что казалось, стоит провести по ним рукой — и можно ощутить их мягкость. Клэри рассеянно коснулась пальцами рисунка…
И тут же отдернула руку, ошарашенно глядя в блокнот. Пальцы почувствовали не бумагу, а нежные перья. В глаза бросились руны, которые она написала в углу листка. Они сияли, словно Джейс нарисовал их своим стило. Сердце Клэри гулко забилось в груди. Если руна способна превратить изображение в реальность, значит, возможно…
Не отрывая глаз от блокнота, Клэри вооружилась карандашами, быстро открыла чистый лист и начала рисовать первый попавшийся предмет — кофейную чашку, стоявшую на прикроватном столике. Она следовала всем правилам натюрморта. На листке постепенно появилось изображение чашки, соответствующей оригиналу даже в мелочах: пятна от кофе по краям, трещина на ручке… Когда рисунок был закончен, Клэри, не совсем понимая, что делает, ухватилась за эту чашку и поставила ее на блокнот. А потом очень аккуратно стала чертить в блокноте руны.
18
Чаша смерти
Джейс долго и упорно убеждал себя, что вот-вот заснет, однако громкий стук в дверь прервал его тщетные потуги. Джейс с трудом вылез из кровати. В оранжерее он, конечно, держался молодцом, но последствия вчерашнего приземления давали о себе знать. Джейс уже знал, кто стоит за дверью. Наверное, Саймону удалось снова превратиться в чертову крысу. На этот раз пусть остается в таком виде хоть навсегда — плевать!
Она сжимала в руках блокнот, из растрепавшихся косичек выбились пряди волос. Джейс прислонился к дверному проему, стараясь не обращать внимания на мощный прилив адреналина, вызванный одним лишь ее видом.
Он в который раз задал себе один и тот же вопрос: «Почему?»
Изабель пользовалась своей красотой с той же ловкостью, что и кнутом; Клэри даже не подозревала о своей привлекательности. Возможно, в этом и был ответ. Джейсу приходила в голову лишь одна причина, по которой она могла здесь оказаться. Хотя после всего, что он ей наговорил…
Слова подобны оружию — так учил отец. Еще ни одной девчонке Джейс не хотел сделать так больно, как ей. Честно говоря, раньше у него вообще не возникало подобного желания. Обычно им завладевали несколько другие желания относительно девушек, которые немедленно удовлетворялись, а потом он хотел лишь одного: чтобы его оставили в покое.
Джейс нарочно заговорил в противной манере:
— Что, Саймон превратился в леопарда и его срочно надо спасать, пока Изабель не сделала из бедолаги манто?.. Приходи завтра, на сегодня прием окончен. — Он показал пальцем на свою синюю пижаму. — Видишь? Я собирался спать.
Клэри почти не слышала его:
— Джейс, это очень важно.
— Порисовать захотелось? Нужна обнаженная модель? Прости, но я не в настроении. Обратись к Ходжу. Говорят, он пойдет на что угодно, лишь бы…
— Джейс! — Голос Клэри почти сорвался на визг — ЗАТКНИСЬ ХОТЬ НА СЕКУНДУ И ПОСЛУШАЙ!
Он оторопело заморгал. Захлестнуло желание обнять ее, уверить, что все будет хорошо. Но он не двинулся с места, зная по опыту, что хорошо бывает очень редко.
— Джейс, — едва слышно произнесла Клэри. — Кажется, я знаю, где мама спрятала Чашу смерти: внутри рисунка.
— Что?! — Джейс не поверил своим ушам. Можно подумать, она призналась, что видела обнаженного Безмолвного Брата, выделывающего кульбиты в коридоре. — В смысле спрятала за картиной? Все картины у вас дома были выдраны из рам.
— Знаю. — Клэри посмотрела мимо него в глубь спальни. К ее облегчению, там никого не оказалось. — Можно войти? Хочу тебе кое-что показать.
Джейс отлепился от дверного проема:
— Если это так необходимо…
Она присела на край кровати. Одежда, в которой Джейс был в оранжерее, в беспорядке валялась поверх одеяла, но в остальном спальня выглядела как келья монаха. Ни единой картины на стенах, ни плакатов, ни фотографий друзей или родственников. Кровать, идеально застеленная белым одеялом. Меньше всего спальня Джейса походила на комнату подростка.