Вот такие мысли непрошено лезли мне в голову. Никогда раньше о подобном не задумывался, да и не надо было. А тут всего-то прошла пара недель, но испытал уже столько, что один рассказ займет несколько часов, но почему-то не хочется никому ничего рассказывать. Не желаю переживать это заново – мне страшно. Очень…
Я вздохнул и лег. Понемногу согрелся и успокоился. Меня поволокло куда-то в темную ночь, в вой усиливающегося ветра и шелест волн, превращающийся в рокот. Потом мне в лицо брызнуло водой. Это было красиво – темная ночь, а из нее вырываются сверкающие фонтаны… Я так и не понял, в какой момент вдруг осознал, что это не сон. Нет, определенно пиратский маг что-то повредил в моей голове. Влага на лице была соленой на вкус – это явно не дождь. Тогда что? Слезы?..
Я открыл глаза и вдруг понял – у моих ног плещется море. За время моего короткого забытья оно пришло к скалам. Не знаю, в чем дело – то ли настало время прилива, то ли сильный ветер пригнал сюда воду.
Как только я понял, что случилось, сразу встал и попытался выйти на сушу, но… уперся в скалу. Мне снова стало страшно. Радость спасенного мгновенно улетучилась, я понял – не хочу умирать!.. И побежал.
Сразу вспомнилось, как бежали с Молотом во тьме лабиринта под храмом и как потом смывали кровь с разбитых рук и лиц. Все повторилось, правда, вокруг не было каменных стен, зато были валуны под ногами.
А еще… Я с разгона несколько раз влетал в волну и падал. Одежда, которая уже почти высохла на мне, снова пропиталась морской водой. От ужаса я не понимал, что делаю… Периодически разум мой словно просыпался, тогда я подбегал к скале и пытался на нее вскарабкаться. Падал, обдирая руки и лицо, и снова мчался во тьму, что-то хрипло кричал от возбуждения и страха.
Не помню, как мне удалось зацепиться – ноги и руки нашли опору, – и я полез вверх, каждое мгновение ожидая, что свалюсь в подступающую воду. Но мне везло, я поднимался и не падал. Что-то проснулось во мне, что-то звериное подсказывало, куда ставить ноги и куда протягивать руки, я делал это бессознательно. Никогда до этого не лазил по скалам в темноте и надеюсь, что больше не буду. Меня гнал вверх страх, и я лез, пока не оказался на каком-то уступе, не больше двух метров в ширину и полуметра в глубину, дальше мне подняться не удалось.
Пробовал не раз, но только падал, едва не срываясь вниз. Разбитые пальцы болели, по щекам текли слезы и кровь. Стоять я не мог – кружилась голова. Пробовал сидеть, но было неудобно и страшно. Казалось, гора раскачивается подо мной, собираясь сбросить вниз, а там плескалось море, полностью захватив пляж.
В конце концов я лег, скрючившись невероятным образом и вцепившись руками в торчащие неровности камня. Я ни о чем не думал, просто лежал и скулил, как скулят иногда собаки, этим звуком выдавливая из себя страх и боль. Понемногу дыхание успокоилось, боль унялась, страх ушел, и я слушал, как в темноте ворочается море, огромное, жуткое, готовое поглотить любого, кто осмелится бросить ему вызов. Я ждал, когда море поднимется и заберет меня. Конечно, оно не желало отпускать свою добычу. Кому суждено утонуть, того не повесят, иначе зачем воде гоняться за мной?
Я еще что-то бормотал, пока не впал в забытье. Куда-то исчез, не могу сказать, что заснул, – нет, это не так. Просто лежал, вслушивался в шорох поднимающихся ко мне волн, пялился глазами в темноту, иногда терялся, исчезая в этом холодном, наполненном ветром мраке, и тогда начиналось нечто странное.
Я видел какой-то призрачный свет. Он был холодным, синим и сверкающим, так иногда выглядят звезды в осеннюю прозрачную ночь. Он звал меня.
Мне было страшно, поэтому я не шел на зов, хотя не раз пожалел об этом. Разве не там меня ждало избавление от всего неприятного? Возможно, стоило спросить об этом жрецов, они общаются с богами и смогут сказать, что мне привиделось между сном и явью. Свет звал и тускнел, исчезая в просыпающемся утре.
Казалось, прошла вечность, прежде чем наступило утро. Тогда стало ясно видно, как подо мной колыхалось свинцово-серое море, всего в метре от уступа, на котором я лежал. Вокруг высились голые серые скалы, на которые вряд ли можно было взобраться.
Много вокруг было серого, мир словно перекрасился. Именно тогда, корчась от холода и страха на маленьком уступе, где едва помещался, я понял, насколько велик серый цвет, ибо он может все на свете сделать унылым и пасмурным.
Ветер с рассветом стал утихать, волны перестали вздыматься так высоко, как раньше. Прошло еще какое-то время, и море стало отступать. Гибель моя откладывалась еще на один день. Куда я от него денусь? Кому суждено утонуть – тот захлебнется в луже.
Никогда еще не радовался я так солнцу. Оно сама жизнь – нет его, и смерть начинает бродить в тусклом мраке. Я согрелся, прошло не больше получаса, как от моей одежды пошел едва видный парок, а холод из груди стал уходить и вместе с ним безнадежность и тоска. Когда мои руки окончательно согрелись, а пальцы начали сгибаться, я решил спуститься вниз.
Правда, сначала осмотрел себя и не поверил собственным глазам – на мне не было ни одной царапины, только запекшаяся кровь на руках и лице, но она легко оттерлась, а под ней оказалась здоровая кожа, словно и не было этого сумасшедшего бега в темноте с падениями и болью. От ночного кошмара осталась только грязь и запекшаяся кровь на одежде.
Я недоуменно пожал плечами, но потом решил, что доброе чудо – награда за ужасную ночь, а может, действие лечебной магии пиратского чародея, и стал спускаться.
То ли не нашел того места, где поднимался, то ли ночью мои руки были ловчее, чем днем, но спускаться оказалось очень трудно. Я не удержался и полетел вниз метров с трех.
Упал неудачно, ушиб колено, да так, что искры из глаз брызнули, а из груди исторгся долгий протяжный стон. Понемногу боль ушла, я встал, осторожно сделал пару шагов и убедился, что могу идти. Так и поплелся, хромая навстречу солнцу. Через пару сотен метров хромота прошла вместе с болью, и тогда я вздохнул полной грудью. Но на камнях оставались выброшенные морем водоросли, издающие неприятный запах гниения и чего-то еще – от этих миазмов закружилась голова и нахлынул приступ тошноты.
Я упрямо шел вперед, разглядывая скалы в поиске места, где смог бы подняться наверх. И вскоре оно нашлось: это был пологий спуск, поднявшись по которому я не поверил своим глазам – в ближайшей низине расположилась небольшая деревушка, домов на двадцать. Из труб поднимался в небо дымок – свидетель уютной мирной жизни. На ближайшем лугу паслось стадо овец и коз, которых охраняла лохматая собака. Пастуха я не приметил.
Тишина, покой, идиллия…
Я медленно направился к деревеньке, мечтая о жилье, тепле и еде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});