Он показал ногу: туфля блестела.
— Допустим. Мистер Джон, совет на будущее: не умеете врать — просто молчите. Неудачная ложь про блог звучит паршиво. Берите пример с мистера Фэлроя. «Я советовался с юристом по личному делу», — так он сказал. Никто не стал выпытывать, что за дело. Человек имеет право на личное, верно?
Я уперся глазами в ирландца. Тот молчал.
— Но вы не понаслышке знаете, что такое допрос. Следственные процедуры вам не внове, правда? И кроме того, приехали в другой город ради встречи с мистером Хеджем. Неужели дома, в Белфасте, не нашлось юриста?
— Думайте, что хотите, мистер, — отрезал Фэлрой.
— Так и поступлю, — кивнул я и повернулся к тихоне. — Милая мисс Рейчел, следующий вопрос к вам. Почему вы не нажали кнопку, войдя в лифт?
— Простите, сэр?.. Ах, да… Я ехала на двадцатый этаж, в скай-лаунж. Увидела, что кнопка уже горит — ее нажал мистер Фэлрой…
— Отчего тогда вы стояли у двери? Полковник — на пятый, вы — на двадцатый. Почему не прошли вглубь кабины?
— Не знаю… Не хотела беспокоить. И песик бегал под ногами, боялась наступить…
Она протянула ладонь, Рядовой сразу лизнул ее.
— Мисс Рейчел, вы ехали в скай-лаунж одна?
— Да, сэр… Простите, я не очень… хочу сказать, я интровертка, имею мало друзей. С тех пор, как умерла мать, я часто одна… Но люблю красивые вечера. Иногда могу позволить себе хороший ресторан…
— Давно вы открыли для себя скай-лаунж?
— В начале месяца.
— Значит, две недели назад вы впервые побывали у нас?
— Да, сэр.
— Возможно, виделись с судьей?
— Нет, сэр.
— Благодарю вас.
Мой планшет не в первый уже раз запищал, и я просмотрел сообщения.
«Полиция залипла в пробке. Только у нас так бывает, — писал Бобер. — Я сказал им: ситуация под контролем».
«Алисия Морган не гуляла с отцом, — еще писал Бобер. — В смысле, гуляла, но они повздорили и разошлись раньше. Битый час полковник бродил вокруг отеля. На камерах видно».
«Рейчел Маклин — сирота. Никаких данных о ее родителях. Не знаю, палево ли это, но вообще странно. Может, сменила фамилию».
«Фэлрой был судим. Не поверишь: Хедж его оправдал! С тебя вискарь!»
Потом шло одинокое сообщение от Дональда: просто фотка. Шприц-ручка, какую используют диабетики для инсулина. Между железных пружин на дне шахты.
Я подумал. Я подумал еще…
Полковник Адамс внимательно глядел на меня. Рядовой, учуяв напряжение хозяина, навострил уши.
— Полагаю, сэр, теперь моя очередь отвечать.
— Да, полковник, — кивнул я. — Вот мой вопрос. Зачем убивать человека в лифте?
Вояка не повел и бровью:
— Мистер Хедж принял яд в холле.
— Боюсь, нет. Доктор сказал, что такая вероятность мала. А вдобавок, мои парни нашли в шахте лифта вот это.
Я показал им планшет. Мари ахнула, Джон ругнулся.
— Яд не содержался в кофе. Он был введен шприц-ручкой, для этого убийца должен стоять вплотную к жертве. Такое возможно в лифте — и только в лифте. Но это кладет весь груз подозрений на четверых человек, находившихся в кабине. Список сужается: вместо всех постояльцев отеля — четверо невезучих! Скажите, полковник, зачем убийце так рисковать?
Адамс замешкался, я обвел взглядом остальных:
— Или, возможно, кто-то другой знает ответ? Нет?.. О, один из вас точно знает!..
— Вы поняли, кто это? — сверкнула зрачками Мари.
Я пожал плечами.
— Для начала я понял, что вы сильно ошиблись, строя версию. Никто не имел ни мотива, ни возможности? Чушь! Каждый имел. У ручки-шприца короткая игла, ее укол едва заметен. Чтобы замаскировать его, хватит столкновения с жертвой, резкого касания, слабого удара. Полковник Адамс, вы имели такую возможность, когда проталкивались мимо Хеджа к выходу. Ведь вы вошли в лифт первым, и первым же вышли… Мистер Фэлрой, вы могли уколоть Хеджа, пока вместе с ним, плечо к плечу, гладили песика. Мисс Рейчел, вы уронили помаду, доставая телефон, и взгляды всех пассажиров устремились за нею. Правда, в тот момент, Хедж, видимо, уже был отравлен… Наконец, мисс Мари. Вы зачем-то ломанулись мимо Хеджа к кнопке, а затем обратно, да еще и задели его ногу.
— Протестую, детектив! — воскликнула Мари. — Я села в лифт на восьмом этаже. Как могла знать, что Хедж окажется в кабине?
— Без помощи Джона — никак. Но он, к счастью, был в холле, да еще и на связи с вами. Ведь это с ним вы говорили, входя в кабину. «Мари, он сел в лифт, жми кнопку». Свидетели слышали только ответ: «Дорогой, я жду в ресторане»… Итак, каждый из вас мог убить. И каждый — да, каждый, — мог иметь мотив! Мистер Фэлрой, судья Хедж оправдал вас. Потому ли, что вы были невиновны? Или получил взятку, а теперь захотел еще? Жизнь в нашем отеле, знаете ли, недешевое удовольствие… Джон и Мари, вашей связи с Хеджем я пока не установил. Но ваши призрачные супруги и вполне реальные бракоразводные тяжбы наводят на некоторые мысли… Мисс Рейчел, после смерти матери вы остались одна. А что с отцом? Не за решеткой ли он, случайно? Вы лжете, что не были знакомы с судьей Хеджем. Я звал его «мистер Хедж», а потом спросил: «Вы, Рейчел, виделись в ресторане с судьей?» И вы ответили: «Не виделась», а должны были: «С каким судьей?»
Она покраснела, прижав ладонь ко рту. Я продолжал:
— Наконец, полковник. Простите, сэр, но лжете и вы. Вы живете в Бирмингеме, где Хедж был судьей. Конечно, вы знаете не всех в Бирмингеме. Но я уверен, вы читаете газеты! Не знать главного героя большого скандала в своем городе — это вряд ли.
— Не доверяю желтой прессе, сэр.
— Возможно. Так или иначе, мои мысли о мотивах — фантазии, догадки. Лишь полиция узнает точно. Для меня же главным вопросом был не мотив. Зачем убивать в лифте? Зачем ставить себя под подозрение? ЗАЧЕМ?! Я думал так: пойму ответ на это — найду убийцу. Но ответ — зараза! — все не находился.
Я и не заметил, как стал расхаживать по комнате, взмахами руки отбрасывая ложные версии.
— Убить срочно, чтобы Хедж не доехал до ресторана? Но он будет обедать с тем же Фэлроем, с которым говорил в холле, и главное меж ними уже сказано. Тогда — убить, чтобы поставить под подозрение другого пассажира? Сомнительная идея — рискнуть своей головой вместе с подставным кроликом. Кто знает, чей мотив полиция отыщет раньше. Тогда — лифт как возможность подобраться вплотную и уколоть? Это действительно неплохая возможность. Но и отличный шанс загреметь за решетку!.. Тогда, может, убийца и не был в лифте? Например, мистер Джон уколол жертву в холле и не садился в лифт?.. Но Джон опоздал — он подбежал, когда Хедж уже был в кабине!
Я потер ладони.
— И лишь потом, отбросив всю чушь, я нашел единственно правильный ответ. Убийца не планировал остаться в лифте с трупом — это крайняя глупость. Убийца планировал, что труп успеет выйти! Судья Хедж имел привычку в четыре часа подняться в свой номер, переодеться и ехать обедать. Что случилось бы, поступи он так же и сегодня? Вспомним: цианид действует очень быстро, но не мгновенно. Бедняга вышел бы из лифта на пятом этаже, зашел к себе в номер и там, в одиночестве, умер. Труп нашли бы спустя сутки, и лифт вовсе не попал бы во внимание полиции! Инспектор узнал бы следующее: Хедж пил кофе со своим бывшим подсудимым, а затем пошел домой, где скончался от яда. Полицейские эксперты зарылись бы в вопрос о том, как Фэлрой замедлил действие цианида? Добавил ли какой-то ингибитор? Скормил ли Хеджу капсулу, что растворилась в желудке?.. О лифте никто бы не вспомнил, как и об истинном убийце.
Джон и Мари разинули рты. Ирландец скривил губы в слабой улыбке и медленно поклонился.
— Да, мистер Фэлрой, конечно, это ставит вас вне подозрений. А также и вас, Мари. Ожидая, что Хедж выйдет на пятом этаже, вы бы сели в лифт ниже пятого, а не выше.
— Уж конечно! Я не настолько дура!
— И остаются всего два подозреваемых. Полковник Адамс. Вы взяли с собой собачку. Расставшись с дочкой раньше времени, гуляли возле отеля, глядя сквозь стекло, как кофейничают Хедж с Фэлроем. Вы вошли, когда они собрались садиться в лифт. И все это время с вами был Рядовой Донован — идеальный отвлекающий фактор. Чертов, чертов песик. Это же ты стоил жизни бывшему судье! Ты, Рядовой Донован, заставил Хеджа нагнуться и подставить спину под иглу. Ты привлек внимание всех пассажиров: кто будет смотреть на старика, когда есть красавчик-терьер? Ты даже цокал когтями по полу, чем скрыл щелчок шприца-ручки! Несомненно, старина Хедж получил укол, когда гладил тебя. И принял боль за прострел в пояснице…