— Простите, могу я узнать цель вашего визита? — ректор не смел садиться и явно нервничал. — Вы желали бы устроить к нам вашего… подопечного?
О том, чтобы отправить Крайта доучиваться, Виттар думал, но от мысли отказался: с характером мальчишки от такой учебы вреда больше, чем пользы. Смирно вести себя не сумеет, а будет хорохориться — порвут.
— Я желал бы понять, что здесь происходит, — Виттар сел в гостевое кресло, показывая, что пока готов играть по правилам.
— Вы… вы сами видели, — ректор поспешил занять место напротив, а в глаза смотреть отказывается.
Говорить он не станет. Не сразу.
Боится?
Не Виттара, точнее, его тоже, но кого-то кроме…
— Хорошо, начнем издали. Айло Баттенс ваш студент?
Вопрос был удачен. Ректор подобрался, сжал губы, словно запирая то, что хотел бы сказать.
— Он был отчислен.
— Давно?
— Две недели тому.
— За что?
— За… за грубость.
И не только. Возможно, этим отчислением ректор пытался перерубить нить, что удерживала студента в городе. Переезд мог бы спасти мальчишку.
— Он что-то натворил? — все же человек не выдержал. — Он, возможно, резок, но это в силу возраста… и мальчик весьма талантлив. Исключительно талантлив, я бы сказал. На недавней выставке его работа могла бы получить первую премию… стипендию…
— Но не получила?
— Нет, — ректор сжал кулачки. — Вы же сами понимаете… его кровь… и нынешняя ситуация… совет попечителей был категорически против. Нас могли счесть неблагонадежными.
И мальчишка остался без стипендии, на которую рассчитывал.
Девчонка решила спасти.
— Я прошу вас проявить снисходительность и…
— Его убили, — Виттар прервал ректора. — Мне поручено найти виновных.
Он не стал уточнять, кем именно поручено: человек неглуп, сам поймет.
— Вы же понимали, что к этому все идет?
Ректор вытащил из рукава платок и промокнул лысину.
— Не до убийства… не до убийства… я предлагал ему уехать. Я написал рекомендательные письма моей… знакомой. Она искала художника, а мальчик был талантлив. По-настоящему. Идемте, я вам покажу.
За кабинетом имелась еще одна комната, крохотная, едва вместившая кровать и умывальник.
— Мне иногда приходится задерживаться здесь, — пояснил ректор.
И Виттар сразу понял, что именно ему хотели показать: картину.
Комната. Зеркало. Синее трико и белый пух пачки. Девочка-балерина, застывшая на кончиках пальцев. Не из прим, и вряд ли когда-нибудь станет, так, типичная балетная крыска, отданная родителями в Академию с робкой надеждой не то на грядущую славу, не то на верный заработок. Старательная. Усердная. И не без искры таланта, иначе бы не взяли… По выражению лица ее, даже не лица, тени его, отраженном в зеркале, можно было прочесть всю историю недолгой ее жизни.
Картина написана крупными небрежными мазками. И цвета яркие, резкие даже.
— Я хотел спасти его…
Не получилось.
— Вы знаете, кто мог желать ему смерти?
Знает. Но будет молчать. И голос совести куда слабее голоса благоразумия.
— Нет, — ответ дан так, что становится ясно: ректор принял окончательное решение. Возможно, будь Виттар человеком, поверил бы.
Но он позволил ректору вернуться в кабинет и сел, показывая, что разговор не окончен.
— Давайте я изложу факты. Вы боитесь. В основном, как понимаю, за девушек, если приставили к вашим балеринам охрану. Но не считаете ее достаточно надежной, поэтому заменили дверь. Однако это все, на что вы способны. Следовательно тот, кого вы боитесь, стоит выше вас. И полагаю, выше попечительского совета, если даже он не способен остановить произвол. Кто-то из Высших?
Молчание.
— Мальчик умер потому, что пытался добиться справедливости. Но началось все с вашей натурщицы… неприятная история, но девушка была связана с вами весьма условно.
Почему люди думают, что упрямое молчание заставит собеседника отступить?
— Напрямую ее смерть с Академией не свяжут. Да и оснований для суда нет… не напрямую… помнится, в свое время я сам заглядывал в Академию. Любовался на балерин. Натурщиц. Или вот арфистки еще очень нравились… я им тоже. Но все было добровольно. Кто изменил правила?
Тишина. Человек покраснел, и глаза налились кровью, Виттар надеялся, что этот разговор не закончится для ректора апоплексическим ударом. Было бы жаль потерять хорошего профессионала, искренне за дело радеющего.
И повернувшись к окну, Виттар продолжил.
— Род Лунного железа? Конкретное имя узнать будет не так и сложно. Я готов переговорить с каждым… профессором, служащим, студентом… но это отнимет изрядно времени.
Которого у Виттара не так и много.
Сколько понадобится стае, чтобы прийти к закономерной мысли о собственной безнаказанности. И о том, что местные аллеи весьма подходят для охоты.
— У… вас не получится доказать.
Виттар и не собирается что-либо доказывать. Ему нужна информация, а Стальной король уже сам решит, что с ней делать.
— И они просто шутят… я пытался разговаривать с райгрэ… но это же просто шутки. Он обещал, что ничего не случится.
Случилось. И шутки далеко не всем гляделись шутками, если людям пришлось принимать меры.
— Их не в чем обвинить.
Человек был прав и в то же время ошибался.
— С этого дня территория Академии закрыта для посторонних. Всех посторонних… — Виттар пришлет своих людей, которые проследят, чтобы запрет исполнялся. — Это временная мера, связанная… сами придумаете, чем объяснить.
— Но…
— К каждой группе студентов вы приставите куратора, который будет находиться при группе неотлучно. В случае опасности куратор подаст сигнал. И уведет студентов в безопасное место.
Если успеет. И по выражению лица ректора ясно: подобные меры он полагает излишними.
— Вы не понимаете. Стая попробовала крови, и те шутки, которые они играли раньше, действительно были шутками. А вот теперь вам будет не смешно.
Королевская Академия находится под покровительством Стального Короля.
И кровь, пролитая здесь, вполне может считаться вызовом.
Случайность?
Или еще одна нить из гобелена, сотканного жилой Лунного Железа?
— И да, я хотел бы выкупить у вас картину…
Ректор кивнул. Похоже, проблемы живописи теперь его волновали мало.
В Академии пришлось задержаться надолго, а дома Виттара ждало приглашение и записка: Стальной Король будет рад принять его, но завтра. Перед балом.
И следовательно, присутствия на балу не избежать, что совершенно Виттара не радовало.
Жаль, что Тору нельзя взять с собой. Ей бы понравилась…