ка отметим нашу встречу. За стопочкой и поговорим.
Все прошли на кухню. На столе появилась бутыль с самогоном и закуска. Мы
расселись, Серафима разлила спиртное по стаканам.
-Ну, что, чокнемся? За нас, девки! – предложила она тост.- Ты-то как,
Светка, жила без нас?
Я рассказала, что со мной произошло после аварии на железной дороге.
Ольга с Катей поведали мне о своих приключениях.
-Совсем забыла, - я прошла в свою комнату и принесла книгу с моими
иллюстрациями. – Смотрите.
Я с радостью раскрыла книгу и показала надпись «Моим подругам от автора
иллюстраций».
Посидели ещё немного, а на следующий день решили сходить в фотоателье и
сделать фотографию на память. У меня промелькнула какая-то неясная
мысль по поводу фотографий. Вроде бы я уже что-то об этом слышала, но
только вот что? Всплыло имя Мара. Но вот откуда оно взялось? Я загнала эту
навязчивую идею вглубь сознания
Время было позднее и мы решили, что с пьянкой пора заканчивать.
Серафима ушла к себе, а мы с подругами устроились в нашей комнате.
Проговорили мы часа три, вспоминая всё, что с нами произошло в последнее
время. Я и не заметила, как заснула.
Утром, надев самые нарядные платья, отправились в близлежащую
фотографию. Минут через пятнадцать добрались до открытого фотоателье.
Нас встретил старичок, единственный оставшийся из работников.
-Что будем делать?- заинтересованно спросил он.
- Как что? Фотографироваться, конечно, - улыбнулась Ольга.
-Я понимаю, что фотографироваться. Я хочу узнать, как будем
фотографироваться? Поодиночке или все вместе?
-Все вместе.
-Тогда пошли за мной. Пальто и платки - вот сюда на эту вешалку. Зеркало
сразу за вами. Прихорашивайтесь. Фон какой сделать? Есть старинная
беседка, есть интерьер, а есть и Красная площадь с видом на Кремль, - с
гордостью сообщил старичок.
Мы переглянулись и решили, что с видом на Кремль.
-Внимание, все смотрим сюда. Сейчас птичка вылетит.
Вспышка магния и нам велели придти за готовыми фотографиями дней через
пять.
-Свет, ты с нами? Мы вот решили ещё поодиночке сфотографироваться,
-услышала я Катин голос.
-Вы давайте, фотографируйтесь, а я потом, попозже. На улице вас дождусь.
Вновь в голове зазвучал колокольчик «Мара. Нельзя фотографироваться!»,
но тут же я заставила его замолчать. Всё моё сознание переполняла радость
от встречи с подругами. Я вышла из ателье. Было тихо, медленно падал снег,
перейдя через дорогу, стала ждать, когда освободятся мои подруги. И тут
меня осенило. Я, наконец-то, вспомнила, когда и при каких обстоятельствах
слышала про фотографии. Я словно перед собой увидела цыганку с
младенцем на руках. Её звали Маара. Вот она обращается к Екатерине:
-Только ты не ходи фотографироваться. Беда может случиться. Тебя, - она
обращается к Симе, - ждут испытания и встреча, которую ты ждёшь почти
двадцать лет. Вижу, что и ты хочешь фото сделать. Не надо! Не ходи. Может
позже. Через год-два, но не сейчас. Прошу, не ходи!
Скорее бежать в ателье. Срочно вывести подруг оттуда. Возможно, это то, о
чём когда-то предупредила нас цыганка. Бегом через дорогу предупредить
Симу, Катю и Ольгу, но ноги как будто приросли к земле. Внезапно
послышался гул, и над улицей пронеслась тень, затем раздался ужасный вой
и вспышка взрыва. Там, где было здание фотоателье, виднелась большая
воронка.
-Нет!!! - закричала я.
Только что мы разговаривали, улыбались, шутили, а теперь никого нет! Я
осталась одна.
Через два дня я узнала, что случайный бомбардировщик прорвался через
кольцо воздушной обороны и сбросил оставшуюся бомбу на Москву. Было
разрушено только одно здание - то, в котором находилось фотоателье. Я не
смогла даже похоронить своих подруг.
Целую неделю я не могла придти в себя, но жизнь продолжалась. Я
подписала договор о создании иллюстраций к книге Алексея Толстого
«Хождение по мукам». С удовольствием принялась за работу. Вскоре заказ
был выполнен, и я отнесла готовые эскизы в редакцию. Через несколько дней
мне сообщили, что моя работа получила одобрение художественного совета
и скоро книгу отдадут в набор.
Я шла по улице, вспоминая подруг и вытирая набегающие слёзы, когда
услышала окрик.
-Светлана. Светлана Гольц!
Я обернулась, чтобы посмотреть, кто это был, а дальше наступила темнота.
Москва 2012 год
Самолёт оторвался от земли и устремился в небо, а я всё стояла и смотрела.
Вдруг небо разорвала яркая вспышка. Не может быть, нет, только не это!
Аэроплан исчез в огненном вихре. Что могло произойти? Замерев от ужаса, я
смотрела, как на землю падают обломки самолёта.
-Нет!- Закричала я, - не надо! Только не это!
Я знала, что погибли мои друзья, среди них был человек, которым я очень
дорожила. Ещё раз крикнув «Нет», я проснулась. Слава богу, это был всего
лишь сон, страшный, невероятно правдоподобный, но сон. Открыв глаза,
увидела, что напуганный моим криком, Тимофей, мой любимый котяра
соскочил с кресла, где спал и гневно вякнул «Мяу».
-Ладно, пойдём, пушистик. Поглядим, чем тебя накормить.
Кот снова недовольно мяукнул.
-Хорошо, больше не буду тебя называть пушистиком. Знаю, тебе не
нравится.
Мы с котом прошли на кухню, и тут я заметила на столе полупустую
бутылку «Бейлиса». Теперь всё ясно. Вот откуда такой страшный сон. Вывод
один – пить меньше надо, тогда и жутких сновидений не будет. Тимофей
вопросительно взглянул на меня. Потом перевёл взгляд на бутылку с
ликёром. Всё ясно с тобой, алкаш, - ладно, не мячи, сейчас пару капель
выдам и самой неплохо бы принять.
Взяла блюдце и, как обещала, капнула пару капель «Бейлиса» коту. Тот
заурчал и радостно слизнул свою порцию. Только я налила и себе стопочку,
как раздался звонок в дверь.
-Кого принесло в такую рань?- удивилась я, и пошла узнать, кто решился
осчастливить меня визитом.
На пороге стоял незнакомый молодой человек с плоской картонной коробкой
в руках.
-Съюзен Гольц? – поинтересовался он.
-Не угадали. Не Съюзен, а Светлана Гольц.
-Съюзен, Светлана, какая разница! Вам посылка. Распишитесь.
Мне протянули бланк и ручку. Я очень удивилась, но расписалась.
-Всего хорошего, - попрощался курьер и ушёл.
Интересно, от кого может быть эта посылка? Что-то не видно обратного
адреса. Послушала, не тикает ли внутри? Нет, всё нормально. Развязала
бечёвку, открыла крышку, развернула упаковку и чуть не упала от
изумления: в коробке была чёрно-белая фотография в старинной рамке, а на
фото… не может этого быть! На фоне самолёта стоят люди, которых я видела
во сне. - Галина с мужем, Виталий, Николай и Вера, Клавдия, Степан и я.
Нет, это просто невероятно! Значит, это был не сон, а всё произошло на
самом деле и практически все эти люди погибли, чему я была
свидетельницей. Я уронила фотографию и разрыдалась. Виктор, человек,
которого я полюбила, погиб. Стоп, прекратить панику. Если самолёт
взорвался, как фотография очутилась у меня? Значит, кто-то выжил! Мне
нестерпимо захотелось встретиться с теми, кто был изображён на
фотографии. Я на минуту закрыла глаза, и мне показалось, что я стою на
взлётной полосе, мне холодно. Из ангара выходит Виктор и протягивает
пальто.
-Надень, замёрзнешь.
Я надеваю пальто и вдруг вижу, что под днищем самолёта течёт какая-то
тёмная жидкость. Принюхавшись, понимаю, что это керосин.
-Стёп, посмотри, что там такое.
Степан наклоняется и, покачав головой, говорит, что прорвался топливный
шланг.
-Сейчас всё исправлю.
Через пару минут вновь слышится его голос.
-Готово! Можно лететь. Спасибо, Съюзен!
Все поднимаются на борт самолёта. Виктор что-то мне кричит, но из-за шума
мотора я ничего не слышу. Самолёт разбегается и медленно взлетает. И
только тут я поняла, что Виктор сказал мне:
-Я люблю тебя, Съюзен!
Мои губы шепчут в ответ.
-Я тоже тебя люблю, Виктор.
Самолёт исчезает в свинцовом мраке неба.
Лондон 1912 год
-Вы оставайтесь, а я выйду на улицу,- сказала я Серафиме.
-Иди, иди, а мы сфотографируемся по отдельности, – заявили Ольга с
Екатериной.
Пошёл небольшой снег, я перешла на другую сторону улицы и стала ждать,
когда освободятся мои подруги. Внезапно послышался гул, и над улицей
пронеслась тень, затем раздался ужасный вой и вспышка взрыва. Там, где
было здание фотоателье, виднелась большая воронка.
-Нет! - закричала я и проснулась.