— Если кто спросит, — продолжал я, — этих людей здесь никогда не было.
— Но…
— Выполняй. Большую часть провизии пусть забирают. Нас шайка Госпожи подкормит.
Я очень на это надеялся.
Рыжий взглянул на Сари. Похоже, все считали ее причиной всего, что я делал!
— Ну, ты у нас командир… Мне во все это вникать не положено. — Он пожал плечами. — А ей как объяснишь?
— Никак.
Я отправился туда, где Бубба-до держал в осаде патруль Лебедя.
Сари двинулась за мной, задержавшись лишь, чтобы подхватить на руки То Тана.
— Оставайся здесь, — сказал я.
Она непонимающе смотрела на меня, словно внезапно оглохла. Я сделал несколько шагов. Она двинулась за мной.
— Ты должна остаться со своими.
Слегка улыбнувшись, она покачала головой.
Хонь Тэй явно была не единственной ведьмой в этом семействе.
— Кы Гота…
Что тут началось!
— Ты! Солдат Тьмы! Ты рушить ее, теперь это не хватит тебе хорошо? Жестокий ведьма быть моя мать, но…
Дальше ее лопотание сделалось совсем непонятным, но тише от этого не стало. Я взглянул на Там Дака. Тот был все так же непроницаем, однако я мог бы поспорить на собственное место на небесах, что он едва удерживается от смеха.
— Ну ладно. Рыжий! Выясни, что принадлежит Сари, и проследи, чтобы все это осталось в нашем шатре. Идем, женщина.
80
— Не удивительно, что ты вернулся, — пробормотал Лебедь, едва завидев меня.
— Руки не тяни, очаровашка. Эй, кто там есть из нюень бао! Повидайте Там Дака, это важно! Таглиосцы, ступайте к Рыжему из Черного Отряда! — Я обратился к Лебедю. — Вот и все. Мы выставили нескольких стрелков. Так, на случай чего.
Он отвел взгляд от Сари.
— Эх, жаль. Вляпался ты, значит, в это…
У него хватило учтивости высказать свое замечание по-форсбергски.
— Это точно. Что тут творится? Я проснулся наутро после того, как мои ведьмаки испытывали меня, и узнал, что кое-кто, оказывается, порылся в моей голове и перемешал память. Я узнал, что вернулся в эту адскую кухню охотиться на крыс и драться с людоедами, тогда как, так сказать, друзья мои сидели тут и ни звуком не намекнули, что Тенекрут мертв.
Лебедь тупо воззрился на меня:
— Но… Ты же об этом знал, Мурген! Ты же был здесь, когда мы кончили этого ублюдка. И после еще неделю здесь ошивался!
— Убили?
Солнце клонилось к закату.
— Так это не ты настоял на возвращении? Она сказала, что…
— Нет, не я. Когда я обнаружил себя на пути обратно, то думал, что бежал от Хозяина Теней. И был совершенно уверен, что никого из вас не нашел…
Чем больше я старался разобраться в ситуации, тем сильнее все, запутывалось.
Кто-то закричал на языке нюень бао. Значит, бойцы мои не подчинились приказу. Другой голос позвал по-таглиосски:
— Господин Мурген, подойди к нам, пожалуйста!
— Я не знаю, что там у них, — сказал я Лебедю. — Но ты лучше не двигайся с места. Они — народ нервный.
— Делать мне больше нечего…
— Я — серьезно. Они жутко всего боятся. Если б ты эти месяцы прожил в Деджагоре, то понял бы.
Поднявшись по пологому склону, я увидел таглиосца, присевшего в какой-то скрюченной позе рядом со стоявшим на коленях нюень бао лет пятнадцати. Мальчишка указал вдаль, горя желанием первым сообщить дурную новость.
Над Деджагором поднимался новый столб дыма. Насколько я мог судить, как раз над северным барбикеном. Похоже, там шел бой.
Лиловая вспышка подтвердила, что и Одноглазый с Гоблином не сидели сложа руки.
Очевидно, Могаба пытался отвоевать барбикен.
Над Западными Воротами тоже видны были сполохи.
— Чтоб его, этого Могабу… Спасибо, ребята. Хотя мы все равно ничем не можем помочь, — Я от души надеялся, что Гоблин, с Одноглазым как следует всыпят Могабе. — Идите теперь в лагерь. Дела не терпят.
Госпожа находилась в отлучке. Нож, оставленный за старшего, просто сидел на месте да подбирал беженцев из Деджагора, не позволяя им вернуться в город и разнести слухи о Тенекрутовой гибели. В этом он сам признался.
— Она так велела.
В отличие от всех прочих в лагере, он остался равнодушен к Сари.
— Ее счастье, что уехала, — буркнул я, — Я бы ее так выдрал…
Раз уж ничего больше не происходило, я просидел с ним, Лебедем и Мотером дотемна. Кто-то приволок То Тану щенка, чтоб было с кем играть. Наконец я сказал:
— Ну что ж, пойдем-ка мы к своим. А то уже небось беспокоятся.
— Не выйдет, приятель, — сказал Мотер.
— Она сказала: без всяких исключений, — согласился Нож.
Вся теплота отношений разом улетучилась. Я объяснил каждому в отдельности, что подумают нюень бао. Мотер с Лебедем отвели взгляды. Нож почти не колебался.
Сари, казалось бы, не тревожилась. Наверное, после Деджагора трудно себе представить, что может обернуться и хуже.
Она даже улыбалась:
— Загон-то тот еще не снесли?
Эту часть предыдущего визита я помнил прекрасно.
— Мы тебя поудобней устроим, — посулил Нож.
— Я тебе покажу твою спальню, — вызвался Мотер.
Когда мы отошли подальше, Лебедь, полагая, что нам уже ничего не слышно, сказал:
— Видал? Жутковатая дамочка…
Я взглянул на Сари. Она тоже слышала его слова, но лицо ее не сказало мне ничего.
Если Нож и ответил Лебедю, то он говорил значительно тише.
А я все разглядывал Сари, гадая, что такого жуткого увидал в ней Лебедь.
81
Шатер нам выделили вполне достойный. Должно быть, он принадлежал тенеземскому офицеру среднего ранга. Значит, гости мы — достаточно почетные… К шатру прилагался еще человек, отвечавший за наш комфорт и доставивший ужин. Фуражировка в войсках Ножа явно проходила успешно. Я поел так, как давно уж не удавалось.
— Чего я хочу больше всего на свете, — сказал я нашему денщику, имени коего так и не запомнил, — так это вымыться.
Сари подкрепила мои слова улыбкой, которая наверняка могла бы расплавить пластины доспеха. К идее она отнеслась с энтузиазмом.
— А то так грязью зарос, что даже блохи мои — все в коросте.
Должно быть, высшее начальство чувствовало себя здорово виноватым передо мной. Через час появились несколько солдат, притащивших где-то позаимствованную каменную поилку для лошадей. С ними пришли еще люди, принесшие ведра с горячей водой. Я сказал Сари:
— Мы, наверное, умерли и родились заново князьями.
Шатер был достаточно велик, дабы вместить поилку и ведра. И после этого даже осталось свободное пространство!
Тут появился и Лебедь:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});