Читать интересную книгу Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ) - Субботина Айя

Смещаюсь еще дальше от основного лагеря, к подводящим дорогам, так же забитым повозками. И это очень важно – это уже не земли Магистра, но он не позволяет грабить окрестные деревни, чтобы восполнить фураж. Либо грабит, но умеренно, стараясь не вызвать тем самым недовольство на протяжении своего продвижения. Крестьянам редко когда нравится, если их обирают до последнего зернышка. Даже если при этом прикрываются великими громкими целями.

А это значит, что и продвижение такой армии будет целиком и полностью зависеть от качества и скорости снабжения.

Захожу на вторую атаку – и на этот раз сколько могу выжигаю наиболее заполненную дорогу до лагеря.

Я не слышу криков, не слышу стонов и проклятий. Все тонет в гуле собственного пламени. И это так просто – не видеть глаз тех, кого лишаешь жизни. Так легко почувствовать себя вершителем судеб. Но я знаю, что там, внизу, среди пылающего леса и раскаленной земли, заживо сгорают люди. Те, кто поверил словам Магистра, кто посчитал своим долгом идти за ним, несмотря ни на что. И каждая эта жизнь – на моих руках.

Глава пятьдесят вторая: Анвиль

Глава пятьдесят вторая: Анвиль

Жалею ли я о своей жестокости? Нет! Потому что все они идут, чтобы внести посильный вклад в единственную цель: свержение законной власти. Считаю ли я, что таким образом новая посаженная власть станет лучше? Нет! Могу ли я заблуждаться? Разумеется. Но дело даже не во мне – я плоть от плоти сын собственного мира и времени. И любая власть станет до последнего хвататься за возможность удержать в руках бразды правления.

Дело, как это ни странно, в Изабелле и ее странных, но, как показала практика, действенных подходах к организации взаимодействия людей. В особенности то, как она умудрилась обустроить беженцев. Очевидно, что процесс этот временный, да и работает он не всегда гладко, но здесь и сейчас, в самый необходимый и сложный момент, свою задачу он выполняет.

Изабелла – не такая, как мы. Как любой из нас.

Лучшей или худшей правительницей она окажется для Артании? Не знаю. Но почему-то мне кажется, что вместе с ней в наш мир пришло нечто такое, что мы сами не замечали или не хотели замечать. Странная, сумбурная, иногда нелогичная, слишком открытая и непосредственная… но честная с собственными людьми, чувствующая собственных людей, понимающая их лучше меня. И я верю, что именно ей удастся вернуть Артанию на путь процветания. А еще я точно знаю, что под властью Магистра королевство сгорит само в себе. И поэтому я буду драться за свою королеву. Не за мягкий удобный трон под собственным задом, хотя почувствовать его удобство все еще не представилось случая, - за наше общее доброе будущее.

Банально.

Напыщенно.

Избито.

Но честно перед самим собой.

Новое падение к земле – и новая атака.

В стороне замечаю рождение ветвистой молнии – и тут же поворачиваю туда голову. Разрушительная сила магии не успевает набрать силу, необходимую, чтобы противостоять мне, когда ее источник исчезает в огненном безумии.

Это был первый маг – слишком торопливый и неопытный.

Значит, сейчас будут и другие.

И действительно – тут и там в бушующих внизу огне и дыме рождаются неясные всполохи. В этом относительная слабость магии – заклинателю необходимо время, чтобы сконцентрироваться и собрать в руках необходимую мощь. И именно в этот момент он беззащитен. А вот потом лучше держаться от него подальше.

Я успеваю сжечь еще пару магов, хотя, во всем этом безумии уже не уверен, когда со всех сторон начинает разворачиваться настоящий апокалипсис.

Прямо передо мной из ничего разворачивается ледяная стена – в пару мгновений растягивается далеко в стороны и вверх, а потом начинает прорастать огромными ледышками. И каждая из них смотрит точно на меня.

Резко сворачиваю в сторону – и чуть было не попадаюсь в какое-то светящееся лассо, что набрасывает на меня невидимая рука. Снова в сторону, резко вниз, почти до самой земли – так, что под моим брюхом разлетаются шатры и повозки. Совсем рядом грохает так, что даже я на время перестаю что-либо слышать, но все же успеваю заметить нечто темное и бесформенное, точно какая-то колода… или кусок скалы – огромный кусок скалы. И этот кусок поднимается выше и выше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мечусь, точно заяц, хотя меня не увидит лишь полный слепец. И все же человек, находящийся на земле, должен прицелиться. Удобного момента я ему для этого не дам. Резко смещаюсь из стороны в сторону, а потом несколько раз – только в одну, уходя по дуге.

Россыпь ледяных осколков бьет кучно и почти точно. Хорошо, что самые крупные пролетают мимо, но несколько более мелких таранят бок и голову, надрывают крыло.

Рычу от боли и пытаюсь подняться к небу, но вынужден снова шарахаться в сторону, потому что с небес опускается каменное нечто.

Кажется, крики людей, что гибнут под этим гнетом, почти столь же пронзительны, как и в изрыгаемом мною пламени.

Новый залп ледяных осколков, теперь уже по другому боку. Боль вспарывать плоть, едва не бросает на землю. Прочертив раненым крылом глубокую борозду, все же остаюсь в полете.

А над головой уже распахивается разноцветная россыпь звезд. Не тех, которые мы привыкли видеть каждую ночь – иных, куда более ярких, злых, распускающих во все стороны проворную паутину лучей.

Путь в небо закрыт. Теперь не только каменной «ногой», но и стремительно расширяющейся сетью. И если от каменных атак еще можно увернуться, то из сети выбраться получится вряд ли. Это слишком сильные заклинания – и у их хозяев было вдоволь времени, чтобы в достатке скопить энергию. Теперь чаша весов будет клониться не в мою сторону.

Разворачиваюсь спиной к ледяной стене. У меня остаётся единственный шанс ускользнуть – не попасть под ее очередной залп и оказаться достаточно быстрым, чтобы успеть выбраться за пределы развертываемой ловчей сети. Каменная «нога» здесь – наименьшая из проблем, она слишком неповоротлива.

Но магов в армии Магистра куда больше трех. А это значит, что в меня летит со всех сторон. Не столь мощное, не столь подготовленное, не столь искусное, но достаточно много. Увернуться ото всего – не реально.

Стихии накатывают волнами, накрывают с головой, вспарывают плоть, с мясом вырывают прочные роговые пластины.

Когда прилетает в уже раненый бок, успеваю разве что немного сгруппироваться и выдохнуть. Это предельно яркий шар. Но не из огня, до которого мне нет никакого дела, это вроде огромной шаровой молнии.

На несколько мгновений полностью теряю контроль над собственным телом, потому что это такие чудовищные судороги, что меня ломает и выворачивает, точно попал в руки невидимого гиганта, что вознамерился наломать немного хвороста.

Не справляюсь с собой – и кубарем падаю на землю, сметая на своем пути всех и вся. И все же я уже на самом краю лагеря. Еще немного, совсем немного.

Кое как поднимаюсь на лапы и выдыхаю последний жалкий плевок пламени, на который способен. Все, внутри я абсолютно пуст. Но даже этого плевка хвастает, чтобы немногие выжившие вокруг оставили мысли о возможной моей поимке. Впрочем, особенного рвения я и не увидел. Люди разбегаются, с трудом огибая останки телег и походного снаряжения, перепрыгиваю через все еще горящие участки земли.

Возвращаюсь к человеческой форме – и этот переход настолько болезненный, что какое-то время тупо бреду прочь от всего этого безумия, но ничего не только не слышу, но и не вижу. Такое теперь каждый раз, после каждого возвращения. Займ, который постоянно черпаю в снадобье шамана, приходится возвращать. Но без этого никак. Потом, когда все закончится, мне понадобится много времени, чтобы прийти в себя. Но до этого времени еще надо дожить. А сделать это в форме человека практически нереально.

Это ничего. Я знал, что будет именно так.

Когда окружающий мир снова начинает пробиваться ко мне звуками и световыми образами, сути которых пока не очень понимаю, распадаюсь туманом. Рядом что-то грохочет и завывает, земля вздрагивает и идет настоящими волнами. Я же просачиваюсь прочь, дальше и дальше. Если бы сейчас здесь, подо мной, возникло магическое пламя, я бы, возможно, так и остался в нем, потому что в форме тумана крайне уязвим.