Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Реализация непосредственной демократии наиболее эффективна не через выборы депутатов, каждый из которых обладает слишком большой свободой для выражения собственных, личных политических взглядов, но через делегирование “выборщику”, “гласному”, “представителю” права передавать высшему представительному органу государства – Земскому собору – волю делегировавших их общин. По существу, в технических условиях современных коммуникаций роль “выборщиков” или “гласных” может взять на себя и надежная электронная система передачи “голоса” снизу вверх. Однако это не означает, что низовые “советы”, “общины”, “земства” не нуждаются в постоянных представителях в высших органах и институтах управления, в районных и областных центрах для наблюдения за ходом политической дискуссии и согласования законодательных и административных решений. Кроме того, представители низов могли бы контролировать четкость и оперативность поступления “гласа народа” по адресу, а при необходимости и дублировать его. В случае ошибки или неадекватной передачи мнения общины на Земском соборе или на оперативном совещании какого-либо уровня власти община должна иметь право не только требовать наказания виновных, но и отозвать свой голос. Ведь политическое и административное управление государством – это не спортивная игра, “судейские ошибки” здесь не должны быть необратимыми.

Земский собор не является прямым аналогом Федерального Собрания нынешней РФ, поскольку текущая работа по составлению законов, собиранию и согласованию законодательных инициатив будет передана в ведение специальных коллегий профессионалов при Сенате (см. ниже). Таким образом, главным делом Земского собора будет не разработка, а утверждение новых законов.

Через сочетание системы представителей и прямой демократической процедуры, прямого волеизъявления народа, через оптимизацию этого волеизъявления с помощью новейших технологий работа Земского собора и других демократических институтов перестанет быть “столичным” делом, оторванным от мест. Процесс согласований и обсуждений государственных решений будет в огромной мере интерактивным, прозрачным для всей нации, вовлекающим в выработку законов и указов не только делегатов, но и сами общины, советы, первичные субъекты политической жизни.

Другим элементом непосредственной демократии, в котором существует сегодня большая потребность, могли бы быть институты народных защитников (подобных древнеримским трибунам), обладающих правом вето на решения любых органов власти, нарушающие, по мнению защитника, права гражданина. Законность или незаконность наложения вето может быть предметом последующего судебного разбирательства. Однако система государственного управления и какие-либо частные структуры, могущие нарушить права гражданина, должны быть поставлены в условия, когда внезапное применение ими насилия, постановка всех перед свершившимся фактом станут попросту невозможными. Система советов и народных защитников, вместо фиктивной всеобщей демократии, в рамках которой “вся власть принадлежит народу”, но ни на что конкретно народ повлиять не может, отберет у народа фикцию всевластия, зато предоставит в его руки реальные инструменты влияния и самозащиты.

2). Второй принцип, который должен быть положен в основание гармоничного государственного устройства, – это принцип компетенции тех общественных групп, которые оказывают реальное квалифицированное влияние на общественное управление. Этот принцип оформляет аристократическое начало в государстве как начало, основанное на компетентности и обладании реальным знанием государственных и общественных дел. Аристократический этаж государственного строя должен быть выстроен в первую очередь при помощи ряда неизбираемых компетентных советов, охватывающих различные стороны национальной жизни. Ключевым из них должен являться Сенат (или он может именоваться Государственным Советом). Сенат может осуществлять постоянную законосовещательную, консультативную и директивную работу, относящуюся к государственному управлению, формулировать вопросы, выносимые на общенародное обсуждение, и принимать окончательные редакции законов, выработанные специальными законодательными коллегиями, в соответствии с предложениями всех институтов, обладающих правом законодательной инициативы.

Сенат будет олицетворять в государстве контур преемственности, обеспечивающий сохранность политических устоев при любой политической динамике. Сенат мыслится как несменяемое учреждение, самостоятельно следящее за соответствием своих членов их высокой должности. Сенат формируется на ¼ из представителей военно-служилого сословия, на ¼ из представителей духовного сословия с решительным преобладанием представителей Русской Православной Церкви, на ¼ из представителей академических и университетских корпораций и на ¼ пополняется по назначению Главы Государства. В Cенат могут входить также лица, занимающие или занимавшие четко определенные законом государственные должности. Члены Сената не состоят в политических партиях. Члены Сената несменяемы, их ротация осуществляется по мере выбытия по причинам физического характера или в соответствии с внутренними решениями Сената на основании решений службы нравственного самоконтроля Сената.

В компетенцию Сената входят как минимум следующие полномочия:

осуществление этического и политического надзора (ценза) над высшими органами государственной власти и высшими должностными лицами государства;

принятие решений о несоответствии отдельных министров и парламентариев цензу, предъявляемому к их должностям;

констатация невозможности исполнения Главой Государства своих полномочий вследствие непреодолимых причин, включая состояние его здоровья, а также совершение им государственного преступления;

отклонение кандидатур на должность Главы Государства;

объявление недействительными актов Главы Государства, изданных от его имени во время его пребывания в плену неприятеля или под влиянием иной враждебной воли.

Сенат выносит решение квалифицированным большинством голосов не менее чем ¾ от общего числа своих членов. Решение Сената по предмету, отнесенному к его компетенции, является безапелляционным и подлежащим неукоснительному исполнению.

3). Третьим принципом гармоничного государственного устройства должен быть монархический принцип единоначалия. Чтобы принимать конкретные и чрезвычайные решения, власть должна быть сосредоточена в одних руках и одной голове. Глава Государства (президент, правитель и т.д.), являющийся одновременно верховным главнокомандующим, должен сосредоточивать в своих руках рычаги верховной законодательной, исполнительной и судебной власти, иметь право относить к своей компетенции любое решение и давать прямые указания на любой уровень управленческой вертикали. Одновременно он несет полноту моральной и политической ответственности за действия государственного аппарата. Глава Государства должен назначать министров и других высших чиновников, однако всем им должна быть предоставлена достаточно высокая степень самостоятельности (ограничиваемая, впрочем, не только правителем, но и контролем Сената).

Пространство прямого действия верховной власти – это пространство возникающей неопределенности, требующей политического, административного, а порой и морального решения. Поэтому Глава Государства должен выступать безусловным национальным лидером. Его избрание на этот пост должно осуществляться не столько “количественным” всенародным голосованием, сколько “качественной” общенациональной поддержкой – голосованием народных советов, одобрением Сената, Военного совета и Православной Церкви и, по возможности, мнением (завещанием или рекомендацией) прошлого Главы Государства. Лишь при согласии всех этих инстанций Глава Государства может считаться избранным. Это накладывает на него существенные, и не только формальные, обязательства перед нацией, а с другой стороны, дает беспрецедентный политический мандат на осуществление общенациональных задач.

Монархия является органической формой осуществления самодержавия, которая должна вызреть и оформиться, без этого монархическое начало будет нежизненным. Напротив, диктатура может быть переходной, кратковременной формой правления для решения точечных политических задач, но быть постоянной формой правления она не может. Подлинное национальное самодержавие может быть осуществлено только в сложной политической форме. Однако копирование этих форм для России с западных образцов создает дополнительные трудности в осуществлении и без того непростой задачи управления Россией.