Читать интересную книгу Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов - Николай Гродеков

Весь день 27 мая в главных силах был употреблен на заготовление предметов, необходимых для производства сапных работ и штурма, могших потребоваться при взятии Хивы. Тщательные розыски, сделанные в окрестностях Чинакчика, с целью добычи материалов, годных для плетения туров, вязки фашин и штурмовых лестниц, дали неутешительные результаты. Оказалось, что сакли, окружавшие ханский сад, принадлежали к разряду беднейших, и добытый из них лес, по своей мелкости и кривизне, был негоден ни на какие поделки. Хворост мог быть получен только от обрубки ветвей ивы и других крупных деревьев, но, по своей ломкости, он не годился для плетения туров и делания фашинных виц. Сплетенный из этого хвороста пробный тур оказался неплотным и угловатым, и как тур, так и связанные фашины были очень тяжелы. Лучший хворост получался из молодых тутовых деревьев, но так как их в окрестностях Чинакчика было мало, то предполагалось, на следующий день, 28 мая, послать саперную команду, под прикрытием роты пехоты, для заготовления нужного количества тутового хвороста в дальних садах. Состоявшееся решение двинуть отряд к Хиве остановило приготовление сапных материалов.

Однако, не смотря на затруднения, с которыми пришлось бороться инженерной части отряда, в течение 27 числа было приготовлено 5 туров, 36 фашин и одна штурмовая лестница. Последняя, сделанная из только что срубленных тополей, при 25 ф. длины, была очень тяжела, так что для носки ее при штурмовой колонне ускоренным шагом потребовалось бы 16 человек.

На 28 мая, по соединенным отрядам мангишлакскому и оренбургскому, была отдана следующая диспозиция:

«В 11 1/2 часов утра войска, вмести со всем обозом, выступают с места расположения по направлению к Хиве. Сообразно с этим начать вьючку верблюдов.

К означенному часу войска выстраиваются в полуверсте впереди лагеря.

Для прикрытия верблюжьего обоза назначаются две линейные роты 1-го оренбургского батальона, две роты от войск кавказских и две сотни по назначению полковника Леонтьева. Для непосредственного прикрытия колесного обоза, которому следовать (кроме арб, идущих с верблюдами) вслед за войсками, назначается взвод от 2-го оренбургского линейного батальона при ротном командире. Стрелковая рота 1-го батальона поступает в ведение полковника Гротенгельма».

Причины, побудившие генерал-лейтенанта Веревкина предпринять движение вперед 28 мая, как видно из донесения его генералу Кауфману от 6 июня, были следующие.

Образ действий неприятеля в течение 26 и 27 мая обнаружил, что дерзость его увеличивается с каждым днем и, вместо отдыха, в котором войска сильно нуждались после 10-ти-дневного безостановочного движения в постоянных делах с неприятелем, ведет к совершенному их изнурению. Смелость неприятеля наводила также на мысль, что войска туркестанские еще далеко от Хивы, к чему склоняли Веревкина, во-первых, слухи о том, что туркестанский отряд, по занятии Хазараспа, отошел снова к Питняку, а во-вторых неполучение от Кауфмана приказания на донесение, посланное 26 мая из Чинакчика, в 5 экземплярах, по разным дорогам. При таких обстоятельствам Веревкин счел наиболее благоразумным, выждав до полудня 28 числа получения приказания от главного начальника войск, сняться с позиции и произвести рекогносцировку Хивы.

Таким образом, как сначала слух о том, что Кауфман занял Хазарасп и подходит к Хиве, заставил Веревкина направиться от Янги-яба, вместо Нового Ургенча прямо к столице ханства, так точно теперь слух о том что туркестанский отряд еще далеко, заставил его принять решительные меры против города Хивы.

Во всяком случае передвижение отряда несколько ближе к Хиве, для обстоятельного обрекогносцирования ее окрестностей и оборонительных средств, было необходимо и вытекало само собою из положения, занятого оренбургско-мангишлакским отрядом.

Генерал Веревкин предполагал дойти с отрядом в полном составе только до позиции авангарда; затем, оставив здесь тяжести, произвести рекогносцировку с целью выбора мест, удобных для обстреливания города, и под прикрытием огня наших орудий произвести подробное обозрение городских укреплений, для определения наиболее выгодных пунктов атаки.

В 11 1/2 часов, согласно диспозиции, войска тронулись с места расположения у Чинакчика. Путь от этого места сначала, на протяжении двух верст, пролегал между засеянными полями, по длинной и широкой аллее; затем предстояла переправа частью по мосту, а частью по гати и в брод чрез небольшое озеро и широкий арык. Войска двигались в одной колонне. Пройдя место бивака авангарда, отряд продолжал движение и вступил на песчаные барханы, пред которыми открылась довольно обширная болотистая поляна.

Войскам, составлявшим авангард, а также и обозу с его прикрытием, приказано было временно приостановиться, при чем тяжести не развьючивать. Показавшиеся кучки неприятельских всадников на поляне перед песчаными барханами быстро исчезли после нескольких удачных с нашей стороны пушечных выстрелов. Одна часть неприятельских всадников ускакала по дороге к городу, а другая, большая, свернула вправо от дороги, мимо болота, и вошла в сады предместий. Однако войскам недолго пришлось двигаться широким фронтом. Сделав не более версты от позиции авангарда, отряд вошел в черту городских предместий и должен был свернуть артиллерию и кавалерию в глубокую походную колонну. Части эти следовали по одной дороге, пролегавшей между садами и саклями; пехота же шла по сторонам, на одной высоте с орудиями, имея влево от дороги пять рот оренбургского отряда, а вправо кавказскую пехоту в двух колоннах: передней — 9 и 10 линейных и 4-й стрелковой рот апшеронского полка и задней — из 2 и 3-й стрелковых рот ширванского полка. Начальник отряда с штабом ехал по дороге впереди артиллерии, на линии стрелковой цепи.

Дорога, по которой двигались артиллерия и кавалерия, покрыта была, по крайней мере на четверть аршина, слоем тонкой пыли; вследствие чего над войсками поднялось такое густое пыльное облако, что в нескольких шагах ничего не было видно. При таких условиях уже невозможно было поддерживать порядка в движении, и каждая часть подвигалась вперед, как позволяли обстоятельства и местность. Кош-купырская дорога, в расстоянии не более 600 сажень от Хивы, выходит на шах-абатскую дорогу. Отряд, дойдя до пересечения этих двух дорог, круто повернул вправо, к шах-абатским воротам городской стены. Только что штаб вытянулся по новому направлению, как совершенно неожиданно раздалась пушечная пальба и загудели ядра над головами лиц, сопровождавших начальника отряда. Проехав еще не которое расстояние по дороге, штаб свернул несколько в сторону, чтобы очистить место артиллерии, которая следовала за ним. Четыре конные орудия и пеший взвод оренбургского отряда немедленно развернулись и заняли позицию на площадке, примыкавшей с левой стороны к дороге. Пехота в то же время продолжала наступление. Хивинские артиллеристы, давая верное направление своим выстрелам, принимали слишком большой угол возвышения, через что снаряды, перелетая через головы, падали далее того места, где войска выходили на шах-абатскую дорогу.

При несколько ином действии неприятельской артиллерии, даже при плачевном состоянии ее материальной части, голова отряда могла бы понести весьма чувствительный потери, двигаясь узким фронтом, батарея в одно орудие, состояло исключительно из всадников и представляя такую выгодную цель для артиллерии. Ядра ложились в районе движения пехоты второй линии. Но и тут потери не было.

В то время, когда артиллерия производила стрельбу, 4-я стрелковая и 9-я линейная роты апшеронского полка (капитана Бек-Узарова и штабс-капитана Ливенцова) под начальством Майора Буравцова, продолжали идти вперед, из одного сада в другой, с одной поляны на другую. Наконец оне скрылись совершенно из виду.

Когда генерал Веревкин со свитою перешел влево от дороги, и приказал всем спешиться, чтобы напрасно не терпеть от неприятельских выстрелов, апшеронцы уже далеко опередили артиллерию. Двигаясь вперед весьма медленно по причине множества канав и заборов, Буравцов подошел к каналу Полван-ата, за которым стояли два неприятельских орудия против моста, перекинутого чрез канал. По сю сторону канала против моста была баррикада по крайней мере из 200 арб; по ту сторону канала, саженях в 120, возвышались зубчатые стены с башнями; со стен шла весьма оживленная стрельба по ним; сзади апшеронцев наша батарея, за пылью не видя их, стреляла прямо за ними, так что осколком одной гранаты ударило по штыку одного рядового 4-й стрелковой роты и отбросило его на несколько шагов. Апшеронцы бросились вперед, перебежали через мост под сильным ружейным и картечным огнем с городской стены и овладели двумя орудиями. Натиск их был совершен с такою быстротою, что хивинцы успели дать выстрел картечью только из одного орудия, стоявшего за каналом; другое досталось в наши руки не разряженным. Орудийная прислуга и прикрытие бежали к городской стене, поражаемые огнем стрелков.