Всем резидентам в западных и некоторых нейтральных странах были направлены специальные инструкции. В них строго предписывалось вести тщательное наблюдение за всей политической, военной и разведывательной деятельностью, которая свидетельствовала бы о подготовке к внезапному ядерному нападению. Помимо агентурных сведений, такими признаками могли быть светящиеся окна в ночное время в зданиях правительства и на военных объектах, передвижение важных государственных чиновников в необычное время, резкое увеличение сбора донорской крови, рост потока дезинформации против СССР и т. д.[96]
МИД находился вне этой операции. Никаких телеграмм или указаний по ней советским послам не направлялось. Считалось, что дипломаты вообще ничего не знают о ней. Однако они знали, ведь за рубежом, в посольствах дипломаты и разведчики жили, что называется, «под одной крышей», находились годами в одном коллективе и нет-нет кто-либо из «соседей» посетует: опять, мол, надо ехать ночью по городу и смотреть, где свет горит. И, надо сказать, отношение к этой операции у них было скептическим.
Мне самому пришлось быть свидетелем такого эпизода в Лондоне летом 1983 года. В квартире у одного из дипломатов собралась почти вся советская колония — праздновали день рождения, как всегда, шумно, весело и, естественно, с выпивкой. В разгар веселья, уже ближе к полуночи, все «соседи», ближние и дальние, встали и начали прощаться. Их стали уговаривать посидеть еще, но они отказались, ссылаясь на срочное задание.
А через пару часов некоторые из них вернулись. Их встречали насмешками: ну что, мол, изловили врага? Они только пожимали плечами:
— Да ну их… Опять по городу колесили и смотрели, горит ли свет в окнах. Ежели горит, то война будет!
А в недалеком будущем уже маячило размещение американских «Першингов» в Европе. Причем обе стороны, НАТО и Варшавский договор, проводили маневры, на которых (пока на картах) отрабатывались планы применения тактического ядерного оружия, в основном по Германии.
В 1983 году американцы провели учение «Глоубл Шилд», в котором были задействованы две важнейшие компоненты стратегических сил США — межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и стратегические бомбардировщики. По специальному сигналу с командного пункта проводился массовый подъем самолетов, которые отрабатывали условное нанесение ядерных ударов по целям на территории СССР и его союзников.
В Москве с тревогой обратили внимание, что по своим масштабам, размаху, продолжительности и объему выполняемых задач это учение превосходит все ранее проводившиеся мероприятия такого рода. В них участвовало 100 тысяч военнослужащих и более 1000 самолетов. И, как бы в ответ, в том же году Советский Союз провел секретное учение «Союз-83», которое предусматривало нанесение более 100 ядерных ударов по территории ФРГ и последующий выход советских армий к Ла-Маншу.
Безумие достигло критической черты. 2 ноября 1983 года начались секретные учения НАТО «Эйбл Арчер» — «учения ядерных пусков», как их называли. На них в соответствии с планом ведения ядерной войны «SIOP» в течение 10 дней проигрывались отдачи приказов о нанесении ударов, включая ядерные, по 50 000 целей в Советском Союзе. Причем американские базы по его периметру были приведены в боевую готовность. Когда Рейгана проинформировали о предстоящем учении, он назвал его «сценарием для последующего развития событий, которые приведут к концу цивилизации, как мы ее знаем». Тем не менее, президент утвердил его.[97]
А в Москве засекли это натовское учение и решили, что происходит подготовка к нанесению ядерного удара. Советские войска тоже были приведены в состояние боеготовности, и в ГДР переброшены стратегические бомбардировщики с ядерным оружием.[98] Несколько дней спустя маршал Устинов заявил, что обращает на себя внимание опасный характер маневров, проводимых в последние годы США и НАТО. Они характеризуются широким размахом и «становится все более трудно отличить их от действительного развертывания вооруженных сил для агрессии».[99]
В этой обстановке достаточно было одного неверного движения, чтобы случилось непоправимое.
«Добить! Добить!…твою мать!»На Камчатке было раннее утро 1 сентября, в Москве еще поздний вечер, а в Вашингтоне день 31 августа 1983 года, когда американские службы прослушивания эфира в Японии и на Аляске засекли какие-то странные переговоры советских военных.
Кто-то грубым мужским голосом, очевидно генерал, кричал:
— Я тебя… твою мать, на гауптвахту посажу. Почему трубку не берешь?
А в ответ доносится:
— Товарищ генерал, у нас занято все.
Еще один начальник наседает:
— Прекратите балаган на командном пункте, что там за шум у вас? Повторяю боевую задачу: применить ракетное вооружение, цель 60–65 уничтожить…
Кто-то вклинивается и умоляет телефонистку:
— Мне сейчас надо, девочки, кровь из носа, туда дозвониться. Дело государственной важности, я не шучу… Ну, ладно, я заказ не снимаю, я попозже, минут через десять перезвоню, может быть, там какая неисправность или что.
А потом такой диалог в эфире:
— Титовнин, ну что?
— А пока ничего.
— А в чем дело? В захвате был, почему не сбили?
— Цель потеряли, товарищ полковник, в районе Монерона.
— Добивать, добивать. Давайте, подводите МиГ-23.
И другой пассаж, другой командир другому подчиненному:
— Мне непонятен результат. Почему цель летит? Пуск произведен, почему цель летит… твою мать? Ну что? Вы выполняете команды как тюха-матюха… твою мать. Приказ Ивана Моисеевича Третьяка должен быть выполнен во что бы то ни стало. Не дай бог, Осипович сплоховал. Добить, добить!.. твою мать!
И сплошной мат. Что это — советские военные учения на Дальнем Востоке? Или нечто из ряда вон необычное и серьезное? Американские специалисты, сидевшие на прослушке, так и не поняли. А причиной тому была спецлексика — русский мат. В Оборонном институте языков в Монтерее — аналоге нашего ВИЯКа в Москве — мата глубоко не изучали.
Много лет спустя мне довелось жить в Монтерее, что в солнечной Калифорнии, и я поинтересовался у преподавателей этого престижного военного института, как мог получиться такой недопустимый пробел в знаниях их выпускников. Ведь в те годы, не то, что сейчас, изучение Советского Союза и русского языка для них было главным.
Из разговоров выяснилась такая любопытная картина. Преподавателями русского языка в Монтерее работали русские эмигранты первой и второй волны — так называют людей, покинувших Советский Союз после Октябрьской революции и Второй мировой войны.
Но эмигранты первой волны о мате имели весьма общее представление. Седые благородные матроны считали верхом неприличия произносить такие слова, не то что обучать им. Ведь их употребляют самые низы — падшие люди. А эмигранты второй волны, хотя к мату относились уже более лояльно, но современной спецлексики просто незнали — прошло уже более 30 лет, а язык за это время сильно изменился.
В общем, подвело не знание мата. И только потом, когда обнаружилось исчезновение корейского пассажирского самолета КАЛ-007, смысл матерного диалога в эфире стал ясен. Это была команда «сбить».
* * *
1 сентября 1983 года в 6.30 утра в спальне госсекретаря Шульца в Бетшеде (Вашингтон) тревожно зазвонил телефон. Взволнованный помощник доложил, что минувшей ночью на Дальнем Востоке исчез корейский пассажирский самолет с 269 пассажирами на борту. Секретный американо-японский пост прослушивания на Хоккайдо перехватил разговор советского летчика с базой: «Цель уничтожена». Поэтому есть все основания полагать, что пассажирский самолет сбит советским истребителем.
Президент Рейган в эти дни отдыхал на уединенном ранчо у друзей в Калифорнии. Однако и там его сопровождал советник по вопросам национальной безопасности Уильям Кларк. Шульц немедленно связался с ним, но опоздал. Накануне вечером директор ЦРУ Уильям Кейси уже проинформировал его, что русские, по всей видимости, сбили корейский гражданский лайнер на Дальнем Востоке.
Первая реакция президента была весьма сдержанной:
— Билл, будем молиться, чтобы это не оказалось правдой. Но если это правда, то мы должны действовать очень осторожно, чтобы не переиграть.
Рейган пошел спать, а еще через три часа Кейси проинформировал Кларка о возрастающей вероятности того, что корейский самолет сбит русскими.
Шульц решил действовать твердо и решительно. В 10 часов 45 минут утра он сделал резкое заявление, обвинявшее советские власти в преднамеренном варварском нападении на беззащитный гражданский лайнер с пассажирами на борту. Произнося эти слова, госсекретарь уверенно играл тогда по правилам «холодной войны». Как решили в Вашингтоне, нападение советских истребителей на корейский лайнер ярко подтверждает любимый тезис Рейгана об «империи зла» и вокруг этой трагедии надо поднять пропагандистскую кампанию.