Глаза которого буквально пожирали груду осколков, оставшихся от аномалии Палача. А вот куски кибер-брони, валяющиеся в комнате, его даже не заинтересовали. Зато юркий Химик тут же бросился на колени и принялся сгребать их в свой чемоданчик «эксперта-криминалиста».
Кстати, Шизе полицейская форма шла ничуть не меньше, чем Рапиде-Лавровой. Первый раз вижу ее при полном параде, и зрелище это определенно ласкает взор. Хм. Вот бы на Сирену в таком прикиде глянуть, хотя бы одним глазком!
— Полегче с фантазиями, любовничек, — ткнула меня в бок куратор, — А то ведь и впрямь придется одним глазом смотреть, потому что второй Сирена тебе выковыряет.
Блядь, похоже, я сказал это вслух.
— Говно вопрос. Я же теперь живучий сукин сын с ускоренной регенерацией: новый отрастет. И вообще, могла бы и поласковее быть с победителем неуязвимого киборга-убийцы!
— Ты ему в спину стрелял, «победитель», — фыркнула девушка, — а перед этим, судя по всему, раздел догола. Кстати, как тебе наш «мистер идеальный полицейский» без штанов? У тебя хоть встал?
— Завидуй молча.
Филипенко, вдоволь налюбовавшись обломками, подошел ко мне и протянул какую-то бумагу:
— Скажите, до взрыва этот камень выглядел примерно так?
Я бросил быстрый взгляд на фотографию.
— Вроде похож. Я его особо и не рассматривал — не до того было. А что это за снимок?
— Так выглядел утерянный в конце прошлого года обломок Шаман-камня. Который, выходит, все это время находился здесь. Интересно, как он сюда попал?
— Может, нашаманил кто? — предположил Физик.
— Не смешно. А это, между прочим, культурно-историческое наследие Байкальского края! Охраняемый объект, место паломничества бурятских шаманов и туристов…
Выходит, аномалия — это кусок какой-то скалы, раньше торчавшей из вод Байкала, и по легендам исполняющей желания и приносящей удачу? Мистика, однако! И тем не менее, в том сарае валяются куски киборга-убийцы, в которого превратился полицейский-идеалист, мечтающий очистить родной город от преступности.
А вдруг обломки Шаман-камня сохранили свои необычные свойства, а?
И тоже могут исполнять желания: хотя бы самые крохотные? В конце концов мы ведь ни хрена не знаем ни о природе аномалий, ни об их свойствах. Я присмотрел кусок камня покрупнее, валяющийся неподалеку от входа, и присел рядом.
Положил на него руку и задумался.
Чего бы мне такого загадать?
"Награда" для мутантов
За моей спиной раздалось многозначительное покашливание.
Шиза.
— Думаешь, сработает?
— По крайней мере, почему бы и не попробовать?
Я выпрямился, отряхивая руки.
— И что загадал?
— Ничего, — я тяжело вздохнул, — Что-то меня в последнее время фантазия подводит.
— А как же избавление от микрочипа? Ты же об этом просил Палача?
Ишь ты. И все-то она знает, даже не смотря на карликов-мутантов, глушащих сигналы.
— Да как-то… привык я к нему уже, что ли. И к вам, обормотам. Да и База, если подумать — не такое уж и паршивое место, видали и похуже. Особенно если уровень доступа позволяет наслаждаться ее «особенными» предложениями.
— Это намек? — усмехнулась куратор.
— В жопу гордость, скажу прямо: я тоже хочу в сауны, аквапарки и жрать осьминогов, запивая их дорогущим вискарем!
— А почему ты отказался от предложения Корнеева? Получил бы свободу и доспехи Стального Человека в придачу.
— Вот как раз про свободу никакой речи и не шло. Повесил бы себе на шею новый хомут в виде обязанности зачищать улицы Иркутска от всякой шушеры. А в придачу еще и начальника-Палача, сурового и неподкупного. К твоим сдвигам по фазе я уже хотя бы привык. Да и мир мы тут спасаем от мерзостей куда похуже насильников да грабителей.
— Вау! Неужели у нас тут состоялась инициация нового супергероя?
— А можно личный вопрос?
— Валяй.
— Тебя когда на хуй посылают, ты одна обижаешься, или весь твой мозговой табор сразу?
— Дебил ты, Уборщик.
Наконец-то она отвалила со своими дурацкими расспросами, оставив меня в покое. Физик, стоявший рядом и наблюдавший эту пикировку, хмыкнул:
— Всегда бы ты с ней так.
— В смысле?
— Я говорю: завязывай ты уже с этим.
— Да о чем ты?
— Про блондинку ту сисястую, по которой ты слюни пускаешь. Про Сирену. Слушай, ну ты же вроде адекватный мужик, с мозгой и руками. Киборга вон, сам по винтикам разобрал… Так что сделаю тебе один махонький подарок, по личной, так сказать, инициативе.
Я непроизвольно опустил взгляд на его пустые руки.
— Способность у нее такая: мужиков охмурять. Да и не только мужиков. Она вроде как подбирает тембр голоса, который затрагивает… ну… Короче, специально очаровывает простаков вроде тебя, чтобы им потом под ее указкой работалось веселее. Думаешь, ты один такой за ней бегаешь, с выпученными глазами, стоящим хуем и слюнями по подбородку?
Ну охуеть, «подарочек»! Да как он только посмел заявить такое про НЕЕ!
Кулаки мои непроизвольно сжались, а крепко стиснутые зубы заскрежетали.
— А за слова свои ответишь?
— Ишь ты, — Физик прищурился, — Да больно мне надо с тобой возиться-то, с юродивым. Я сказал, а уж твое дело — слушать меня, или нет.
Да уже поздно — я-то все услышал, каждое слово. И теперь надо бы эту информацию хорошенько обдумать в более спокойной обстановке.
— Эй, — я окликнул уходящего Физика, — Огоньку не найдется?
— Так ты же, вроде, не куришь?
— Да я и не собирался. Зажигалку, говорю, дай.
Тот принялся шарить по карманам, но в конце концов лишь беспомощно развел руками:
— Извини, кажется, где-то обронил…
Ну и ладно. Уборщик я, или кто?
Я вышел наружу. Щербатая убывающая луна давала недостаточно света, чтобы можно было разобрать содержимое бумаги, извлеченной мной из кармана. Впрочем, я и так прекрасно знал, что это за документ, и что там написано — уже успел изучить его, и не один раз. И должен стать последним человеком, который это сделал.
Поэтому я открыл интерфейс и отрегулировал свою «Мыльную сферу», выставив параметр «химической агрессивности» в максимальное значение. Ладонь покрылась тонким слоем зеленоватой слизи, и я провел ею по листку бумаги, наблюдая, как печатные символы превращаются в размытые неразборчивые кляксы.
За два года счастливого супружества чета Корнеевых так и не обзавелась детьми. Карьера, работа, ипотека, ремонт — видать, решили повременить. А вот в бытность свою студентом будущий полковник полиции вел куда более безбашенный и явно не Гагаринский образ жизни. И при этом молодой статный красавец пользовался большим успехом у девчонок с младших курсов.
Вот и «допользовался».
— Что там у тебя? — коснулась моего плеча Мистик, — Фу, мерзость какая! Как ты вообще это в руки взял?
Ну да, оплывшие под воздействием самого сильного моего мыльного концентрата чернила стали похожи на буро-фиолетовую слизь, которая сползала на руки и капала на пол. И от документа, подтверждающего то, что Николай Жуков, больше известный нам как Алтай, был усыновлен своими «родителями», остался лишь влажный испачканный кусок бумаги.
Надо же. И как я сразу не понял, а? Да он же почти точная копия папаши, только лет на 15-20 моложе! А мы все строили догадки, какими такими угрозами или обещаниями киборг-убийца принуждает мальчишку таскаться за ним со своей камерой…
Две кровати. Двойной набор посуды и одежды. Два ноутбука. Отдельная полка для дисков с фильмами. Пленником Алтай явно не был — по обстановке «сарая» это читалось сразу. Но чтобы вот такое…
Я смял и отбросил в сторону то, что осталось от документа.
Интересно, а что бы загадал я на месте 20-летнего подростка, узнав, что он приемный, а настоящий его папаша крошит преступников, наряжаясь в Робокопа?
Может, у него самого и спросить?
Я потер правое плечо, которое внезапно сильно зачесалось. Как раз там, где по-прежнему сидел «подарок» Палача.