— Это я понимаю.
— Но иногда другого выхода нет. У вас направленность — спиритизм. У меня — опыт и сила. Если я вас поведу, мы сможем призвать духов тех, кто погиб в пещерах… хотя бы часть. И они смогут поискать вашу кузину. Правда, будет ли польза? Не знаю, но пробовать надо.
— Я ничего не умею.
— Умею — я. От вас будет сила и направленность. От меня знание ритуала и защита. Обещаю, что вы не пострадаете.
Тони задумалась.
— Тан Эрнесто, дайте мне время на размышления.
Эрнесто очень хотелось сказать, что у ее кузины этого времени может и не быть.
Сдержался.
Вот Антония как раз единственная, кто непричастен к этому кошмару. И не надо ее впутывать. Она и сама решит помочь. Хорошая девочка. Правильная.
***
Антония молчала несколько минут. А потом все же не утерпела.
— Тан Эрнесто?
— Да, Тони?
— А вот тот человек, с которым вы общались… тан… простите, я не запомнила фамилию. Некромант.
— Освальдо Фаусто Карраско, — отозвался Эрнесто. Руки в перчатках сильнее стиснули руль, но и только. — Он вас заинтересовал?
— Нет!
Ответ был таким искренним, что плохое настроение Эрнесто развеялось, словно дым. И он решил рассказать девушке хотя бы часть старой гадкой истории.
Если им еще придется встречаться по работе… а им наверняка придется пересекаться, с ее-то талантами! Пусть лучше знает, что это за гнилое болото, а не бежит доверчиво, видя пред собой зеленую лужайку. Серхио он уже предупредил, что за гнилое яблочко к ним закатилось, а чем Тони хуже? Ей бы тоже знать надо.
— Освальдо Фаусто — отпрыск рода Карраско. Слышали о таком, Тони?
— Как Лассара.
— Все верно. Но уж простите — если у Лассара принято было жениться по любви и так же выходить замуж, об этом вся страна знает, то в роду Карраско к вопросу подошли более жестко. В каждом поколении должен быть хотя бы один некромант. Лучше — несколько. Не получается с этой женщиной — брось ее и найди другую. Получилось десять детей? Пусть так. Самый главный из них тот, кто некромант, а уж от кого он рожден — не так важно. И что будет с остальными детьми — тоже. Останутся в роду, но на вторых-третьих ролях, должна ведь у некроманта быть свита?
— Фу!
— Это политика семьи. И Карраско жестко ее придерживаются вот уже несколько сотен лет.
Тони сморщила нос.
— Мы с Освальдо учились вместе, — объяснил Эрнесто. — Дело в том, что некромантов мало. Очень мало. Поэтому мы учимся чуточку иначе, чем остальные. Базовые знания мы получаем с основным потоком, а вот потом, когда начинается специализация, нам становится сложно. Некроманта должен учить некромант. А это — Деливерес, Андален, да, и Карраско тоже. Мы с Освальдо дружили. Он на год старше меня, я младше, но сильнее… нам было легко вместе. Гулять, искать приключений, драться, учиться… нас учил его дед. Старый Фаусто Карраско лично приполз в Академию. Ради нас. Ради внука, конечно… ну и мне заодно достался один из лучших учителей. Сейчас я этому рад.
— А… мне не показалось, что сейчас вы друзья? — осторожно заметила Тони.
Тан Эрнесто усмехнулся.
— Минутку терпения. Я как раз к этому подхожу. Аура у некромантов весьма своеобразная…
— Ой! Тан Эрнесто, я ваш амулет сделала. Только сегодня под лунные лучи положить осталось, чтобы как следует напитался… ничего! Он у меня на подоконнике, даже если не вернусь на ночь — работа все равно будет сделана! — вспомнила Тони. Если уж речь зашла про ауру.
— Спасибо, Тони.
— Не стоит благодарности, тан. Простите, что перебила.
— Ничего страшного. Женщины, которые способны выдержать нашу ауру, Тони, чрезвычайно редки. Женщина-некромант тем более драгоценна. Но таких не было. А вот первое… Ее звали Сарита Амалия Дюран. Магичка, воздушница, красавица и умница. Правда, училась она не слишком хорошо, зато замечательно танцевала, пела… и вообще! Богатая семья, девочке нужен титул и муж. Из хорошей семьи. Догадаетесь, что было дальше, Тони?
Девушка фыркнула. Сложно было НЕ догадаться.
— Тан Эрнесто, девушку любили двое, а она выбрала одного?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это очень романтический вариант, Тони. Попробуете еще раз?
— Пожалуйста. Девушка никого не любила, а выбрали ее родители?
— Уже ближе.
— Девушку любили только вы?
— Не были б у меня руки на руле, я бы поаплодировал. А так — простите, отвлекаться не хочу, — рассмеялся Эрнесто. — Все правильно. Влюбленный по уши щенок — и второй щенок, которому до ужаса хочется отобрать косточку у первого. Что, собственно, и произошло.
— Ну да. Карраско породистые, а вы первый в своей линии. Правильно?
— Абсолютно. Фаусто Карраско посватался к Сарите для внука, Дюран не отказали, наоборот, обрадовались. А я доучился и уехал.
Тони промолчала. Представила себя на месте Эрнесто, и от души посочувствовала. Ей предстоит нечто подобное — с Дженио. Только она не сможет уехать. И о ее чувствах хотя бы никто не знает, гордость спасена…
Она молчала. Просто коснулась рукава куртки из добротной, но не слишком дорогой ткани. Не сочувствие, нет. Спустя столько лет оно ни к чему. А вот понимание…
— Все в порядке, Тони. Это было давно и не со мной. Некроманты часто умирают.
Тони кивнула.
Забавно, но эта поговорка употреблялась не только в прямом смысле. А еще…
Когда ходишь за Грань и смотришь в глаза Смерти, в тебе что-то меняется. И необратимо. Год назад был один человек, а сейчас уже совсем другой. И вспоминаешь себя, прежнего, даже с тоской. А ведь хороший был… только вот — был. И куда что девается?
Потому и нужны некромантам якоря.
Дом, дети, любовь… Лассара на любовь и сделали ставку. Чтобы не изменяться вовсе уж безвозвратно. Карраско — нет. Что ж, это их право.
— Освальдо вами заинтересовался, — нарушил молчание Эрнесто.
— Да?
— Вы — Лассара. И с даром, хотя он думает, что непроявленным.
— И? Он женат на этой… Сарите?
— Как сказал Освальдо, жена рожает ему только девочек. И без дара.
— Ага. А я могу родить мальчика и с даром, — огрызнулась Тони с непонятной Эрнесто горечью. — Да пошел он…
Грубые слова и уличный жест удивительно не шли к девушке. Но про Освальдо лучше не скажешь. А потому Эрнесто сделал вид, что ничего не заметил.
Тони в своем праве, а он ее предупредил. И не до Освальдо сейчас. Девчонку жалко, Паулу. И сына с таким грузом на душе оставлять не хочется, он Амадо знает. Вот Эудженио уже все забыл, это видно. А Амадо так и будет себя грызть…
А вот и Хрустальный Грот.
***
Ни влюбленных парочек.
Ни музыкантов.
Ни даже сторожа.
В оборудованном на скорую руку временном лагере сидят четыре человека. Тан Адан Аракон, врач, и двое мужчин, по виду — полицейские. Горят костры, лежат две собаки, что-то варится, распространяя вкусный запах — поисковиков кормить надо.
— Тони? — удивился Адан. И вдруг схватился за сердце. — Ты… дома все хорошо?
— Насколько может быть. Альба с матерью, там же Амадо, а я вот, приехала к вам, дядюшка, — Тони отвечала уверенно, пока Эрнесто разговаривал с полицейскими. — Паулу не нашли?
— Нет.
Адан не мог выдавить из себя больше. Он прекрасно понимал, чем это чревато.
Замерзнуть, переохладиться, заболеть… свалиться в расщелину, где-то застрять… сколько бед может случиться в пещерах?
Лучше об этом и не думать. Паулина, девочка, где же ты!? Сердце Адана болело… доченька, родная…
Тони погладила дядю по руке.
— Я сюда на всякий случай. И вам нужен хоть кто-то рядом, и когда Паула найдется, ей наверняка понадобится женская помощь.
Не если. Когда. Никаких сомнений в благополучном исходе. Тан Адан погладил Тони по руке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, детка.
Именно здесь и сейчас он принял племянницу в семью. Не на словах, не на бумаге.
По-настоящему.
Что такое семья? Это общие интересы, это готовность стоять друг за друга против всего мира, это поддержка и понимание, доверие и спокойствие. Это люди, которые поставят твои интересы вперед своих. Это те, кому ты доверишь спину.