– Генерал сейчас выйдет к вам, мадам Живерни, – сказалон и удалился.
Мег стянула перчатки и подошла к окну, откуда открывался прекрасный вид на длинную террасу с балюстрадой и на залив. Она ждала, как ей показалось, очень долго, пока за ее спиной не открылась дверь и не появился генерал Бонапарт.
– Мадам Живерни, простите, что заставил вас ждать.
Мег сочла намеренную непунктуальность проявлением невежливости и почувствовала, как в ней растет неприязнь к этому тщеславному человеку.
– Уверена, вы очень заняты, сир, – сказала Мег с уклончивой улыбкой. Она взглянула на часы с украшениями из золоченой бронзы, стоявшие на каминной полке. – Но боюсь, у меня осталось очень мало времени. Мой экипаж приедет за мной через полчаса.
Он посмотрел на нее сначала огорченно, потом с досадой:
– Монтень отвезет вас домой, мадам. Мег покачала головой:
– Мне не хотелось бы доставлять вам дополнительные хлопоты. – Она двинулась к столу. – Позвольте налить вам чаю, сир?
– Нет, – резко сказал он. – Я вообще не пью эту дрянь. Я налью себе кларета. – Он подошел к буфету, где выстроилась целая шеренга графинов. – Но налейте себе чаю, мадам, – несколько запоздало предложил он.
– Вас, наверное, что-то тревожит, генерал, – заметила Мег, примирительно улыбаясь и приближаясь к нему с чашкой и блюдцем в руках. – Заботы о предстоящей военной кампании, думаю.
– Чепуха, – фыркнул он. – Я никогда не волнуюсь, мадам Живерни, о ведении моих кампаний. Я принимаю решения и придерживаюсь их. – Он пил вино, широко расставив короткие ноги, и смотрел на нее уже менее сердито, одобрительный интерес засветился в его ярких глазах.
Мег изящно присела на витую ручку кресла и мелкими глотками пила чай, бросая на Бонапарта кокетливые взгляды.
– Признаю, вы не выглядите измученным заботами, генерал.
Он рассмеялся:
– Никогда, мадам. Я уверен в своем успехе так же, как и в том, что на рассвете солнце взойдет.
Он подошел к ней, взял из ее рук чашку и поставил на буфет. Потом схватил ее за руки и поставил на ноги.
– Ну, Натали, давайте оставим церемонии. Какое очаровательное имя – Натали.
Она улыбнулась:
– А как мне называть вас, сир?
– Ты можешь называть меня Наполеоном, – заявил он, притягивая ее к себе. – Ах, какой изысканный запах. – Он наклонил голову и поцеловал ее за ухом.
Мег отстранилась, испуганно запротестовала:
– Сир... Наполеон, пожалуйста.
– Ах, оставь, – сказал он, смеясь. – Не изображай передо мной невинную девушку, Натали. Ты же явилась сюда не за тем, чтобы пить эту безвкусную жидкость. – Он снова прижал ее к себе, его рот искал ее губы.
Мег позволила ему поцеловать себя, но сама на поцелуй не ответила, потом отступила назад, вырвав у него свои руки.
– Вы зашли слишком далеко, генерал, – заявила она, но со смехом, что смягчало ее замечание. – Теперь я действительно должна идти, иначе опоздаю. – Она подхватила свои перчатки. – Думаю, я сама найду выход.
Он снова рассердился, как мужчина, который, конечно, не любил, чтобы ему противоречили, и не привык, чтобы ему отказывали.
– Завтра вечером вы ужинаете здесь со мной, – заявил Бонапарт мгновение спустя.
Мег заколебалась. Этот мужчина не способен на длительное ухаживание. Сможет ли она удержать его на расстоянии в такой интимной обстановке и в то же время привлечь достаточно близко, чтобы самой предложить тайное свидание? Было что-то пугающе хищное в Наполеоне Бонапарте, но неужели он отважится взять силой женщину против ее воли? Придется рискнуть. Шаг опасный, но у Мег было ощущение, что он может быстро потерять к ней интерес, если она будет слишком часто отказывать ему.
– Возможно, – сказала она, медленно натягивая перчатки, палец за пальцем, превращая в сексуальную игру каждое движение, когда разглаживала тонкую лайку на пальце. Он не отрывал взгляда от ее рук.
– Завтра вечером, – настойчиво повторил он, облизывая губы. – Я пришлю за вами свой экипаж в восемь часов.
– Нет, – сказала Мег, поправляя поля шляпы. – Я приеду в моем собственном экипаже, Наполеон, и он будет меня ждать. – Она подошла к нему и легко коснулась его щеки пальцами в перчатке. – Я – независимая женщина, генерал. Я люблю сама решать свои дела.
Лицо его потемнело, и на мгновение она подумала, что он готов взорваться, но внезапно он откинул голову и загоготал.
– Да уж, Натали Живерни. – Он схватил ее за запястье. – Хорошо, я признаю независимость, мадам. Приезжайте ко мне в восемь часов завтра вечером. – Он повернул ее руку и прижался губами к внутренней стороне запястья. – Буду ждать вас с нетерпением.
– Значит, до завтра, – сказала она, мягко убирая свою руку, и направилась к двери. Только оказавшись в безопасности по другую сторону двери, она осознала, как сильно колотится ее сердце.
– Короткий визит, – сказал полковник, выступая из темной ниши. Он, очевидно, ждал ее появления.
– У меня встреча на ленч, – сказала она, высокомерно вздернув голову. – Мой кучер уже должен быть во дворе.
– Позвольте проводить вас. – Полковник предложил ей руку и проводил ее вниз по лестнице и во двор, на яркий солнечный свет. Ее экипаж и кучер ждали у ворот, и, увидев ее, Шарль быстро соскочил с облучка.
– До свидания, полковник, – сказала Мег, на прощание подавая ему руку и холодно улыбаясь. – Благодарю вас за то, что проводили.
– К вашим услугам, мадам. – Он посмотрел на нее с недоумением.
Монтень никогда еще не доставлял к генералу женщину, которая ушла бы так быстро после свидания. Это генералу не могло понравиться, как знал адъютант. Он вежливо подождал, пока отъедет экипаж, потом, любопытствуя, какое же впечатление произвела мадам Живерни на генерала Бонапарта, поспешил назад в дом.
Он нашел Бонапарта в его кабинете непрерывно расхаживающим между окном и письменным столом.
– Независимая женщина эта мадам Живерни, Монтень, – заявил генерал. – Говорит, что приедет на ужин завтра вечером, но в своем собственном экипаже. – Он коротко засмеялся. – Что-то совсем новое, я считаю.
– Действительно, сир, – сказал адъютант. – Мне хотелось бы навести справки об этой даме. Возможно, было несколько преждевременно приглашать ее на частный ужин.
Генерал хмуро взглянул на полковника:
– На что ты намекаешь? Монтень откашлялся.
– Ни на что... пока, сир. Но дама недавно прибыла в город, кажется, никто ничего о ней не знает. Она не... – Он остановился. – Она необычна, генерал.
– Вот именно, – нетерпеливо сказал Бонапарт. – Это мне в ней и нравится.
Монтень сделал еще одну попытку:
– Мне хотелось бы убедиться, что у нее нет никаких тайных мотивов преследовать вас, генерал Бонапарт.