Бледная стройная тилинка была незнакома Плэгасу. У нее были ярко-оранжевые волосы и пурпурные отметины, которые сбегали по лицу и шее и исчезали под неприлично открытым нарядом.
– Дива Шаликва, – представил ее Джабба, заметив устремленный на нее взгляд Плэгаса. – Певичка в группе.
– Да, ее имя намекает.
– Подарок от Ингоды – взамен кредитов, которые он мне задолжал. – Большие глаза Джаббы задержались на тилинке. – Я получил не только ее, но и Диву Функиту, однако последнюю решил презентовать Гардулле в надежде унять нашу затянувшуюся вражду. – Он хрюкнул. – Моя первая ошибка. Вторая – когда я познакомил Шаликву с Ромео Требланом. Теперь он горы свернет, чтобы завладеть ею.
Пресловутый картежник Треблан был владельцем Галактического оперного театра на Корусканте. Зачем Джабба якшался с картежниками и прочими отбросами общества, оставалось для Плэгаса огромной загадкой. В каком-то смысле преступная империя хатта являла собой полную противоположность организации Хего Дамаска: здесь тоже имелись свои преступники, но те по крайней мере были политиками, главами корпораций и финансистами. Посещение Джаббой Тайника было крайне нетипичным для него поступком – и оттого еще более неожиданным.
– Вы прилетели поговорить о Треблане или о Гардулле? – уточнил Плэгас.
Джабба беспокойно поерзал:
– Как всегда – сразу к сути. Конечно же, я понимаю, вы – муун занятой. – Он изогнулся, чтобы поудобнее устроиться на платформе. – Мне известно, что тридцать лет назад вы помогли Гардулле заполучить Татуин и основать базу для ведения работорговли и организации гонок. Я проделал весь этот путь, дабы уведомить вас, что скоро у Татуина будет новый хозяин. – Он указал на себя. – Я.
Какое-то время Плэгас молчал, переваривая услышанное:
– Я был под впечатлением, что Татуин и без того ваш – в той же степени, что и Гардуллы.
– Это только так кажется, – сказал Джабба. – Я пытался подорвать ее влияние, настроив против нее так называемый Песчаный народ – тускенских разбойников – но так и не смог выжить ее с планеты.
Плэгас поправил дыхательную маску:
– И чем я могу помочь?
Джабба оценивающе посмотрел на него:
– Мне стало известно, что Гардулла не расплатилась с вами по долгам. Все, что она получает на гонках, вроде «Бунта Ив Классик», она тут же сливает в казино.
– Так и есть, – кивнул Плэгас. – Но что с того?
– Мне нужно, чтобы вы перестали снабжать ее деньгами. Тогда я смогу взять ее измором.
Плэгас пожал плечами:
– Ваши сведения не полны, Джабба. Я не вкладывал средств в ее предприятия уже лет десять.
Джабба в гневе потряс кулачками:
– Но ее финансируют Банковский клан и Торговая Федерация. А вы можете на них повлиять!
Плэгас поднял голову, словно до него только что дошла суть:
– Понимаю. И что же я получу взамен?
– Для начала – процент с доходов от гонок и других предприятий. Много больше, чем от Гардуллы.
Плэгас разочарованно нахмурил брови:
– Вам следовало бы знать, что я не испытываю нужды в деньгах, Джабба. И вы бы не проделали весь этот путь, как вы сами выразились, если бы не имели за душой нечто такое, что могло бы привлечь меня на вашу сторону.
Джабба выгнулся, с трудом сдерживая гнев:
– В обмен на вашу помощь я ослаблю влияние «Черного солнца» на директорат Торговой Федерации…
– В этом мне не нужна помощь. – Плэгас подался вперед. – Что вы знаете такого, чего не знаю я?
Хатт раздулся, но через секунду выпустил воздух из легких, протяжно и безрадостно захохотав:
– Мне известно кое-что о «Бандо Гора» – то, чего, вероятно, не знаете вы.
Плэгас приподнялся в кресле. Зловещие безликие убийцы из «Бандо Гора» являлись причиной растущего беспокойства во Внешнем кольце, вызывая головную боль у руководителей многих картелей, с которыми сотрудничал Плэгас.
– Вот теперь я заинтересован, Джабба.
– У культа новый лидер, – продолжил Джабба, довольный тем, что наконец-то прибрал к рукам инициативу. – Женщина-человек. Она сговорилась с Гардуллой, маластерским дагом по имени Себолто и каким-то республиканским сенатором распространять зараженные «палочки смерти», чтобы обеспечить «Бандо Гора» новой волной безмозглых рекрутов[48].
Плэгас разглядывал собеседника в Силе. Хатт не лгал.
– Эта женщина… – протянул муун.
– До меня доходили слухи…
И вновь Джабба говорил правду.
– Слухов будет более чем достаточно.
Хатт потер свои мясистые ладони друг о друга:
– Ее имя Комари Воса, и поговаривают, что она – бывший джедай.
Плэгас слишком хорошо знал это имя. Еще совсем недавно Комари Воса была падаваном Дуку.
* * *
За каждой сенаторской ложей Совещательной палаты тянулись целые комплексы административных помещений более полукилометра в длину, где сенаторы встречались друг с другом, принимали гостей и – в редких случаях – даже выполняли работу, ради которой, собственно, и были избраны или назначены на свои должности. Отдельные помещения представляли собой закрытые климатические зоны, воспроизводившие атмосферу родных планет сенаторов; другие – в основном те, что принадлежали роевым видам, – были битком набиты служащими, которые выполняли свои обязанности в маленьких каморках, напоминавших соты. В сравнении с ними комнаты, принадлежавшие Набу, обладали весьма прозаическим интерьером, зато не знали себе равных в количестве высокопоставленных персон, которые сюда захаживали.
– Я подумываю о том, чтобы уйти из Ордена, – сообщил мастер Дуку Палпатину, навестив того в его личном кабинете, лишенном окон. – Я не могу больше мириться с приказаниями Совета и хочу открыто выражать свое мнение о том бедственном состоянии, в котором пребывает Республика.
Ничего не ответив, Палпатин лишь подумал: «Наконец-то».
Отправив Дарта Мола на Дорваллу на его первое полноценное задание, сенатор весь день разгребал дела, а к вечеру его ждало откровение от Дуку – давно предсказанное, но все равно ставшее неожиданностью.
– Вы далеко не в первый раз разгневаны на Совет, – осторожно произнес Палпатин, – и, вероятно, не в последний.
Дуку решительно покачал головой.
– Нет, больше этого не повторится. После Галидраана у меня нет другого выхода.
Дуку побывал на заледенелом Галидраане много лет назад, но рана, оставленная теми событиями, так и не зажила. Местный губернатор втянул джедаев в конфликт с мандалорскими наемниками, в котором погибли одиннадцать рыцарей, а Истинные мандалорцы – по большей части невиновные в тех преступлениях, которые им приписывали, – были истреблены, за исключением одного воина. После этого с каждой новой встречей Палпатина и Дуку последний все меньше походил на мастера-джедая и все больше на дворянина, коим и должен был стать на Серенно по праву рождения. Он тщательно следил за собой, как истый аристократ, а сшитые на заказ брюки, балахоны и бархатный черный плащ придавали ему франтоватый облик героя театральных постановок. Изогнутая рукоять светового меча, подвешенная на поясе, также походила на театральный реквизит, однако Дуку был хорошо известен как один из самых искусных фехтовальщиков Ордена. Но Палпатин знал, что под маской надменной учтивости скрывается огромный потенциал для жестокости.
– По просьбе Сената Совет отправил нескольких джедаев на Балтизаар, – продолжал Дуку, – и моей бывшей ученице каким-то образом удалось отправиться с ними.
Палпатин глубокомысленно кивнул:
– Я кое-что слышал об этом. Сенатор от Балтизаара запросил помощи, чтобы защититься от налетов «Бандо Гора».
– Мерзостные похитители и убийцы, – в гневе выпалил Дуку. – Нужно было послать войска, а не горстку джедаев. И все же Совет откликнулся на призыв, и теперь Воса и остальные пропали без вести и считаются мертвыми.
Палпатин приподнял бровь:
– Та юная девушка, которой вы вскружили голову?
– Она самая, – тихо сказал Дуку. – На Галидраане она билась с мандалорцами со всей жестокостью, как будто пыталась впечатлить меня. В итоге я сообщил Совету, что она не готова для финальных испытаний и посвящения в рыцари. Признав, что вмешательство джедаев было ошибкой, мастер Йода и остальные отказались выслать другой отряд на поиски уцелевших.
Палпатин обдумал сказанное:
– Если Балтизаар был очередной попыткой впечатлить вас, то Комари Воса добилась только одного: доказала, что вы были правы относительно нее с самого начала.
Дуку внимательно посмотрел на него:
– Возможно. Но главная вина лежит на мне. – Он провел рукой по короткой бородке. – Может, я и мастер меча, но как учитель я никуда не гожусь. Мастер Квай-Гон Джинн превратился в нелюдимого и скрытного изгоя. А теперь еще и Воса… – Он фыркнул. – Я отказался от вступления в Совет, чтобы посвятить себя дипломатии, и видите, чем все обернулось. Республика все глубже увязает в пучине хаоса.