Маграр подошел к трупу, вынул нож, вытер его, взял документы, деньги и ушел без сумки. Как обычно уходят мужчины.
Детектив Ваня понял, кто был в городе. Опрос родственников ничего не дал, Маграра давно никто не видел, о его сходстве с неким Эдиком, Мариона и Родька благоразумно промолчали. Маграр поехал на море, к Лиане, но не доехал, а пересел на другой поезд, до знакомого полустанка в тайге на Малахите. Он, рассчитывал выйти на заброшенном полустанке, где нет и перрона для пассажиров, но за время его отсутствие, здесь все изменилось. Его нога из вагона ступила на новый перрон, вокруг, куда ни глянь, разворачивалось строительство. От такого вида, он хотел нырнуть назад в вагон, но поезд стоял минуту или две, и сразу стал набирать скорость. Он прямо, скажем, растерялся и немного обрадовался, раз строительство идет на начальной стадии, значит, люди здесь нужны.
К своему удивлению, в отделе кадров строительства сидела дочь лесника. Она его не узнала, да и имя у него было иное, а не то, что она кричала с Родионом, когда его искали. Нужны были бульдозеристы, разравнивать площадку под новый, промышленный поселок, говорили, что рядом нашли залежи какой-то редкой руды. Он сказал, что права у него на вождение машины имеются, но он ехал в лес, в отпуск, и с собой их не взял. Ему назначили испытательный срок, и на следующий день он вышел на работу. Девчата, в косынках, завязанных на шее, приметили Эдика (Маграра), над ним посмеивались, ему строили глазки. А он пытался освоить рычаги бульдозера с помощью одной такой девушки, помня, что последнее его вождение на машине было неудачным.
С бульдозером у него получилось лучше, или ему очень хотелось его освоить.
Убитого охранника он пытался не вспоминать, о себе никому, ничего не говорил.
Здесь все его звали Эдиком. Однажды он взял свой дорогой, складной нож и забросил в одну из самых глубоких на стройке ям. Таких ножей в местном сельпо не продавали. Ножами он старался не пользоваться. По новому паспорту он был не женат, что сразу отметила дочь лесника, он ее притягивал, как магнит.
Девчата заметили страсть начальника отдела кадров и дорогу ей не переходили.
Эдик работал старательно, насколько вообще мог это делать. Они стали встречаться, дочь лесника звали Флора. Его утонченное лицо загрубело от ветра, солнца, дождя, приобрело бронзовый оттенок, теперь бы его в ночной клуб не взяли. Волосы отрасли, он их завязывал резинкой в хвостик, их неухоженный вид его вполне устраивал. Он начинал свою вторую, двойную жизнь. Ходил в простых куртках, телогрейках, в таких же ватных штанах, в кирзовых сапогах. На голове у него была старая кепка, потом шапка из затертого кролика. В одном из первых домиков он поселился с Флорой. Они расписались, он взял ее фамилию. Теперь он сам не помнил, кем раньше был.
Глава 46
Простая задача, как скрестить новую мебель, со старой корзиной была мне по силам, это я четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце мое в это время было абсолютно свободным, деньги мне были нужны, и вечерами я сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки.
Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не сломалась, веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр. Ко мне на огонек стал заходить Родька, то ли его тянула корзинка, то ли я сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Раиса стала забываться, а вот я, заполонила все его существо, или это корзина нас связывала? Кто знает.
Я иногда шутила:
– Маграра не боишься?
– Эдика, который? Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.
– Как у Планктона Ивановича работается? Не обижает?
– А чего нам делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.
– Давай назовем новый комплект мистической мебели "копченый сыр".
– Мариона, ты лучше ничего не придумала?
– А чем плохо? Предложим его директору мясо – молочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.
– Ты, чего этот сыр любишь? Он дорогой!
– Так он сухой, есть иллюзия, что ешь его, ешь, челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.
– Если так, а по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.
– Раз лежит – сделаем, мне недолго.
Интересные у нас складывались отношения, без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее, у обоих были однокомнатные квартиры, и не было родственников в этом городе. Работа у Планктона Ивановича на фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, стал лучше одеваться, лучше стричься. Мы не кидались друг другу на шею, не было поцелуев, но все чаще вечера мы проводили вместе, втроем гуляли по выходным в парке. Возникало ощущение, что, мы начинаем жить с чистого листа. Этого не могла не заметить Анна Александровна, но и она не возражала, против дополнительной опеки ее внука, Евгения. Название нового комплекта мебели, "копченый сыр' я тут же предложила директору комбината, производящего копченый сыр. Тот, удивился, рассмеялся и купил, за хорошие деньги весь комплект мебели.
Весной Амгольд Николаевич, вместе с Серафимой поехал на дачу, видно было, что здесь никого зимой не было. Серафима отказалась от услуги Ирмина, и сама занялась уборкой помещений. Ее хозяйская жилка, подсказывала ей, что это роскошь одним жить на такой большой даче. Она предложила дачу городскому детскому саду.
Приехала комиссия, дачу одобрили и к лету сюда заехали малыши с воспитателями.
Серафима, таким образом, спасала своего Амгольда Николаевича от посягательств чужих женщин. Он не возражал. Ирмина Андреевна после такого расклада в жизни Амгольда Николаевича, пошла на работу к Планктону Ивановичу, его предприятие расцветало, и ее взяли на упаковку готовой продукции, оплата у нее повысилась.
Планктон Иванович, получая зарплату, сразу отстегивал деньги ей на Нину.
Неважные дела складывались у Раисы, она не могла дозвониться до Родиона, дома его постоянно не было, а работу он сменил, его визитка морально устарела. Три месяца беременность развивалась в скрытом варианте, потом так стала такой, что ничем нельзя было живот спрятать. А Родион молчал. Раису дома ни то, чтобы ругали, а презирали. Хуже было другое – финансовых средств в ее доме хронически не было, деньги ее дом стороной обходили. В гостинице, где Родион жил, она узнала его домашний адрес, на последние деньги купила билет на поезд, и приехала к его дому, ждать его там, пока не появится.
Он пришел поздно от Марионы, у нее он спать не оставался. На скамейке у подъезда сидела Раиса с большим животом, он ее с трудом узнал, да и она его узнала, только потому, что впивалась глазами в каждого мужчину, заходящего в подъезд.