– Считай эту маленькую экскурсию образовательной поездкой, – сказал Рис, перебираясь из одной гостиницы в другую и притворяясь техасским миллионером в ковбойских сапогах и широкополой шляпе. Он ткнул пальцем в сторону певицы в «Голден Нагтет»:
– Видала? Ни черта не умеет петь, но видишь, как действует своей смазливой мордашкой.
– Но почему ты говоришь об этом мне? – спросила Синдра.
– Потому, миссис Уэбстер, что ты не только красива, но и петь умеешь. И мы постараемся использовать и то и другое, чтобы у тебя было получше и побольше, чем у других.
Да, он умел заставить ее поверить в себя и в то, что она сможет всего добиться.
– А нельзя нам остаться здесь еще на пару деньков? – стала она упрашивать. – Нельзя? Ну, пожалуйста. В конце концов, это ведь наш медовый месяц.
Он сдвинул шляпу на затылок:
– А что ты мне за это дашь, если соглашусь? Она улыбнулась:
– Очень просто. Все, чего бы ты ни захотел, Рис, все на свете.
Ник проснулся утром, обливаясь потом и с чувством неловкости во всем теле. Синдры все не было, наверное, она уехала за город. Да, он должен, должен был позвонить ей и дать знать, что приезжает. Черт возьми! Теперь-то что об этом говорить.
Он съел банан, выпил чашку растворимого кофе и поспешил к бассейну. Там стремительно плавала атлетического сложения девица в закрытом купальнике, и ее загорелые руки и ноги призывно сверкали в голубой воде.
– Эй! – крикнул он. – Вы, случайно, не знаете, где сейчас Синдра Анджело?
Девушка не обратила на него ни малейшего внимания и продолжала грести сильными рывками, лишь изредка выныривая из воды, чтобы хватить воздуха. Он присел на корточки около бассейна и стал ждать, пока она совсем не вынырнет на поверхность.
Через несколько минут она подплыла к лесенке и вылезла, отряхиваясь, как мокрая собака. Хорошенькой эту девушку назвать было нельзя, но интересной, пожалуй, да; у нее было живое личико, короткий нос и яркие голубые глаза. Она была довольно высокая, пять футов три дюйма, с ладным, аккуратным телом и очень коротко стриженными рыжими волосами.
– Извините, – сказал он, – я пытаюсь найти Синдру Ан-джело.
– А вы кто?
– Ее брат.
– Вы ее брат? – переспросила она недоверчиво, хватая полотенце и начиная вытираться. – Синдра никогда не говорила ни о каком брате.
– Я прилетел из Чикаго, хотел сделать ей сюрприз. Понимаю теперь, что это была не слишком удачная мысль.
– И что же вы сделали? Взломали ее дверь? – спросила она понимающе и обсушивая при этом бронзовое тело.
– Технически говоря, да, но уверен, она захотела бы, чтобы я чувствовал себя, как дома.
– Расскажите об этом управляющему!
– А он где-нибудь поблизости?
– Я бы на вашем месте не стала его искать, он выбросит вас вон.
– Значит, вы не можете мне помочь?
– Дайте подумать, я точно видела Синдру, она уходила с сумкой в руке… да… постойте, это был четверг. Она, наверное, уехала на большой уик-энд.
– Но сегодня вторник. Я подожду. Девушка подозрительно взглянула на него:
– А вы уверены, что это понравится ее поклоннику?
– А кто он, этот поклонник? Девушка рассмеялась.
– Он ничего, с ним все в порядке, если вам нравятся мнимые ковбои. – Она вытерлась и пошла к своей квартире по другую сторону бассейна. – Пока, – кинула она через плечо.
«Да, у нее явно было тело».
– Пока… Э… а как вас зовут?
Она была уже у двери, но повернулась:
– Энни Бродерик. И, между прочим, если вы ее зарежете, то я смогу вас опознать в полиции и обязательно это сделаю.
Ему стало любопытно.
– Да неужели я выгляжу как человек, способный на это?
– Нет, вы похожи на актера. Самой низкой пробы. – И она вошла к себе, громко хлопнув дверью.
Но если бы она даже попыталась сказать что-нибудь при-ятное, то ничего лучше придумать бы не могла. Актера, а?! Это вроде как комплимент! Он так давно уже не выступал на сцене, что и вспомнить не мог, как это делается.
К полудню ему стало скучно. Сидеть и ждать было не в его привычках. Чисто из любопытства он поднял трубку и набрал номер, который ему записал Кью Джи.
– Фирма «Великолепные лимузины Манфреда», – ответил женский голос.
«Смеется она, что ли? «Великолепные лимузины»!
– Позвольте мне переговорить с мистером Манфредом, – быстро выпалил он, чтобы не передумать.
– А кто звонит?
– Скажите ему… что это друг Кью Джи. Она удивилась и громко переспросила:
– Кью Джи?
– Да, он знает, кто это.
Наступило длительное молчание. Очень длительное. Такое длительное, что он уже готов был повесить трубку. Затем ворчливый голос отрывисто спросил:
– Это кто?
– Вы меня не знаете, – стал он быстро объяснять. – Но ваш экс-партнер сказал, что я обязательно должен вам позвонить, когда попаду в Лос-Анджелес. Кью Джи сказал, что, может быть, у час найдется для меня работа.
– Да кто вы, дьявол побери!
– Ник Анджело. Я был у него барменом в Чикаго.
– И что же вы будете делать у меня?
– Все, что хотите и что не противозаконно.
– К черту, не верю я вам, – проворчал Мэнни, – вы мне звоните, напоминаете об этом бездельнике, с которым я больше не разговариваю, и думаете, что я вам действительно дам работу?
– Эй, послушайте, если это так трудно, то забудьте об этом. Просто Кью Джи настаивал, чтобы я позвонил. И еще он велел сказать: «Кью Джи просит вернуть должок». Вы ему должны за что-то. Но если это для вас ничего не значит…
Послышался усталый вздох:
– Приходи, давай встретимся.
– Когда?
– Будь здесь через час.
– Где здесь?
– Бульвар Сансет, Ла Бреа. Мимо не проедешь, – Мэнни повесил трубку, не попрощавшись.
И Ник решил пойти. В конце концов терять ему нечего.
38
– Ты никогда ни с кем не встречаешься? – спросила Ней-чур, изучая лицо в большое увеличительное зеркало, которое она извлекла из огромной сумки.
– Нет, если есть возможность этого избежать, – ответила Лорен.
– Если можно избежать! – воскликнула Нейчур. – Господи милосердный, это просто смешно. А я не могу прожить дня, если в конце не встречусь с каким-нибудь парнем.
– Ты есть ты, а я – это я, – ответила осторожно Лорен.
– Чертовски верно, – согласилась Нейчур, придирчиво отыскивая воображаемые недостатки на своей совершенной персиковой коже.
Лорен уже три месяца работала в фирме «Сэммс». Да, это было непохоже ни на что другое. И уж конечно, это было совсем не скучно. Но она была так занята, что просто не оставалось времени думать о чем-нибудь постороннем. Делопроизводитель, как вскоре она узнала, обслуживала группу манекенщиц, которые постоянно сновали вокруг да около и всех ослепляли своей красотой. Они все были прекрасны, но у каждой, по-видимому, была интенсивная личная жизнь.