— Погоди меня оскорблять, мы же с тобой оба изучали фотожурналистику, помнишь? Я в этом разбираюсь.
— Десять лет назад, и ты делал полное дерьмо.
— Ничего не дерьмо, а креатив. Улавливаешь разницу?
— Ты хотя бы лица не отрезай.
— Большое тебе спасибо, Стив, за то, что бросил работу и взялся помочь мне. Я так это ценю, — обиженно проворчал он.
— Прости. Я ценю, — искренне ответила она, усаживаясь. — Только не напортачь.
Он присел рядом с ней в переднем ряду и оглядел разнородных пассажиров автобуса из Сент-Маргарет.
— Так вот что ты затеяла! Круто, Китти. Здорово, что тебе удалось.
Хотела она по привычке ответить шуткой или подначкой, да ничего не шло на ум, и Китти попросту улыбнулась и поблагодарила друга. Хорошо, что Стив едет вместе с ней. Почему-то это казалось правильным.
— Давай побыстрее! — предупредила Молли, притормозив на Нассау-стрит и с тревогой поглядывая в зеркальце заднего вида. — Тут нельзя останавливаться.
— Что давать-то?
— Сбегай за Эдуардом. Я не могу выходить из автобуса.
— Позвони ему, — предложила Китти. — Мы же с ним толком незнакомы.
— Его телефон выключен, — пояснила Берди. — Он занимается в библиотеке Беркли.
Китти выскочила из автобуса и через боковой вход проникла в Тринити. Она отыскала библиотеку на первом этаже и попросила позвать Эдуарда Фицсимонса.
— Невозможно — он работает с группой и специально просил его не беспокоить.
Китти вздохнула и отступила.
— Пошли, — сказала она Стиву. — Скажем Берди, что он не смог.
— И разобьем старушке сердце? Это главное приключение в ее жизни, я и то волнуюсь, а я только сегодня с ней познакомился. Будь она моей бабушкой, я бы непременно поехал вместе с ней.
— Но ты же слышал, что сказал библиотекарь!
— Полно! — подмигнул ей Стив. — Крутая журналистка Кэтрин Логан сумеет выманить Эдуарда! Она что-нибудь да придумает.
— Нет, — решительно возразила Китти. — Я больше не Кэтрин и не крутая. Ты сам терпеть не мог эту Кэтрин.
Она не собиралась прямо сейчас заводить столь серьезный разговор — в автобусе, припаркованном на двойной желтой разметке, их ждали одиннадцать человек и педальная лодка, — но удержаться не могла, для нее это было слишком важно.
Стив вновь посмотрел на нее тем же взглядом, что и вчера, от которого по спине бежали мурашки. Она попыталась стряхнуть с себя этот взгляд, ей стало не по себе.
— Ладно, проехали, — пробормотала она, развернулась и вышла из библиотеки.
— Китти. — Его ладонь на ее руке. — Я не думал всего того, что наговорил тебе.
— Думал.
— Ну, кое-что да. Кое-что. Но когда ты говоришь, что я терпеть не мог эту Кэтрин… Не так: но я не хотел, чтобы ты целиком превратилась в нее, а мне казалось, она тебя поглощает.
— Я усвоила урок и больше такой не буду.
Он недоверчиво глянул на нее:
— Нашла время… О’кей, но можешь напоследок еще разок превратиться в суку-журналюгу?
— Теперь мне разрешено?
— В правильном месте и в нужное время? Вперед, покажи себя! — улыбнулся он.
— О’кей! — Она распрямила плечи и вернулась к библиотекарше. — Еще раз извините, что я вас отвлекаю, но мне срочно необходимо поговорить с Эдуардом. Я не хотела делать это в такой форме, но мы приехали сообщить ему о его бабушке Берди — она скончалась, и он должен об этом знать. — Китти услышала, как за ее спиной довольно громко ойкнул Стив, и постаралась сдержать улыбку: библиотекарша чуть ли не бегом ринулась в зал на поиски Эдуарда.
Спустя пятнадцать минут и десяток извинений автобус тронулся в путь. Эдуард сидел возле бабушки и засыпал ее вопросами:
— Ты точно в порядке?
— Да, все хорошо.
— Ты… ты не умираешь?
— Все мы умираем, дорогой, и я, вероятно, быстрее, чем ты, — усмехнулась Берди.
— Я бы так не сказала, — откликнулась Молли. — Каждый из нас может дать дуба в любой момент.
— Особенно с вами за рулем! — не остался в долгу Эдуард. — Так кого из вас осенила светлая мысль угнать автобус?
Молли отвела глаза от зеркальца и засвистела.
— Попросили бы меня вас подвезти.
— Ага, четыре часа трястись до Корка в твоем гробу на колесах.
— Да уж, твой мотоцикл куда круче.
— По крайней мере не ломается каждые пять минут.
— По крайней мере я вожу так, что не подвергаю ничью жизнь опасности.
— Чего-о? — протянула Молли и встретилась-таки с Эдуардом взглядом в зеркальце. — И что ты так на меня смотришь?
— Думаю, почему ты нынче вся в голубом. В голубеньком — почему?
— Под стать тебе, голубчику, — нашлась она.
Выходит, Молли с Эдуардом давно знакомы.
Китти перехватила тихую улыбку Берди, затем старушка отвернулась к окну.
Китти поднялась и прошла к сиденью, оборудованному микрофоном. Сэм тут же заверещал, потребовал, чтобы Китти спела. Все рассмеялись, уставились на нее.
— Петь ни за что не стану, — твердо заявила Китти.
— Посмотрим! — отозвался Сэм, и все засмеялись.
— Я просто хочу рассказать вам, что нам предстоит. Большинство из вас еще не знает, зачем мы собрались здесь, и я очень благодарна вам за то, что вы откликнулись и поехали вместе со мной. Вернее было бы сказать, что не я вас, а вы меня взяли в эту поездку. — Она откашлялась и продолжала: — Моя подруга, мой главный редактор несколько недель тому назад умерла от рака, и тот сюжет, который задумала она, достался мне. Я должна была написать эту историю за нее, а все, что у меня было, — ваши имена и еще девяносто четыре имени, но все не поместились бы в автобусе.
Снова дружный смех.
— Я понятия не имела, о чем хотела написать Констанс, но чем больше я разговаривала с вами, чем больше о вас узнавала, тем яснее чувствовала, что история пишется сама собой, потому что все вы — замечательные люди, и у каждого из вас своя потрясающая история, и я очень благодарна вам за то, что вы поделились ими со мной. Тем более когда я… — Китти словно со стороны услышала, как дрогнул ее голос, и приостановилась, чтобы оправиться. Но именно дрожь в ее голосе привлекла внимание, и теперь все смотрели на Китти, даже Молли. — Следи за дорогой, — посоветовала ей Китти, разрядив напряжение, и уже без усилия над собой закончила: — Когда я так нуждалась в доверии. Я знаю, как я досаждала вам, я влезла в ваши жизни, куда меня вовсе не звали, заводила разговор о том, о чем вы предпочли бы умолчать, и вновь и вновь благодарю вас за терпение и надеюсь, что вы понимаете: я все поставила на вас. От того, сумею ли я узнать вас, выслушать ваши рассказы, воздать вам по заслугам, для меня зависит все. Я многому от вас научилась, вы помогли мне измениться, — надеюсь, я стала благодаря вам лучше и вновь обрела свой путь.